Галина Романова - Не доставайся никому!
А второе – не хотелось Ляльки. Новиков не знал, как с этим делом обстояло у других мужчин, но его лично чрезвычайно доступные женщины никогда не вдохновляли.
– Попробую, – коротко и не совсем уверенно ответил Максим и посмотрел на Новикова с нескрываемым раздражением. – Что только это даст? Если сам участковый сказал, что там живет вполне благонадежная семья…
– А вот тут мы плавно подошли к разделу подозреваемых. С него и начнем. Пишите, Алисочка, номер первый – участковый!
– Да вы что??? Очумели!!! – возмущенно округлила она глаза и отшвырнула от себя авторучку. – Не стану я записывать Сашку в подозреваемые! Он чуть с ума не сошел, когда со мной это случилось! Мы с ним с детства ели, пили из одной чашки, ложки! Не стану я заносить Назарова в ваш дурацкий список!
– Хорошо, я сам его туда занесу, – Новиков подобрал со стола брошенную Алисой ручку и под цифрой один записал фамилию Назаров. – Против него что? Правильно, то, что он работает в полиции и на вашем участке. И должен знать здесь все про всех, а не знает. Или не хочет знать? Уже одни эти вопросы вызывают подозрение. Дальше кто?
– Подруга! – подсказал с чувством Максим. – Мутная штучка.
– Пишем. Подруга Тая, – аккуратно вывел Володя. – Следующий?
– Савосин, – буркнула Алиса. – Это следователь, к которому я ходила, а он выставил меня из кабинета, обозвав буквально дурой.
– Это такой мордастый? Сытый? – тут же вспомнился Новикову его тошнотворный липкий испуг, разбуженный визитом краснощекого следака.
– Он самый – кивнула она.
– Согласен! Пишем! Препротивный тип! Следующий?
– Те, из квартиры, уроды, – мотнул головой куда-то себе за спину Андрюшка. – Они могли и безо всякой помощи тут делами ворочать, и без ментов, между прочим. Там посмотрел, там послушал, там задержался. Они же профессионалы! А что про них особо знать никто не знал, и участковый наш в том числе, то они могли и шифроваться. Так бывает… Мои родаки, как комиссия на подходе, в доме все вылизывают и не пьют дня два-три. Жрать готовят, стирают, убираются. Комиссия приходит, башками покрутит, покрутит да сваливает. Так и с этими.
– Пишем этих уродов, пардон, – вписал в очередной квадрат Новиков Луню и трех безымянных членов ее семьи мужского пола. – Кто еще остался?
Они переглянулись, подумали, пожали плечами, погалдели, но на ум никто больше, кроме Марии Ивановны и ее дочери Светланы, не шел.
– Ну и еще остается… – Новиков поставил последнюю цифру в списке, покосился на пацана, заранее догадываясь о его реакции. – Аристов. Его мы тоже не будем сбрасывать со счетов.
Он не ожидал, но его слова встретили тихо. Максим остался безучастным или желал просто казаться таковым. Алиса печально вздохнула и опустила глаза в скатерть. Андрюшка если и хотел что-то выпалить, то счел за благо смолчать.
Новиков осмотрел заполненные текстом квадраты. Остался вполне доволен прочитанным. Шлепнул в ладоши в который раз, мол, ну-те-с, господа, что еще предложите? Может, засесть с рюмашкой под баранью ножку, а? Если нет бараньей, и куриная вполне сгодится, так оголодали за столь серьезным занятием. Но…
Не предложили! Нет, чаем пытались напоить, но все больше из вежливости. Алиса потчевала, робко прижимаясь к плечу Максима. Тот промолчал, и ее предложение не продублировал. А потом вообще попросил Андрея проводить гостя до автобусной остановки. Так вот мило и ненавязчиво выставил из дома сразу двух людей, которые мешали ему остаться наедине с любимой.
А мог бы, мог и рюмку водки предложить, между прочим. И по-мужски выпить с ним за неспешной беседой. Ох, да под хорошую закуску-то…
– Гад он, Андрюха, не находишь? – спросил Володя, когда они оказались на улице и медленно пошли к остановке, меряя шагами похрустывающий при ходьбе снег. – И Алиске совсем не подходит. Что скажешь?
Тот хмыкнул двусмысленно, потом толкнул его локтем в бок и со смешком поинтересовался:
– Ты, что ли, подходишь?
– А что? Чем я плох? – Новиков приосанился, дернув мешковато сидевшую на нем куртку вниз. – Жильем обеспечен. Работа опять же есть.
При воспоминании о работе ему стало не по себе. Если его сегодня еще не выгнали, то завтра с утра это сделают непременно. Он ведь ушел, никому ничего не сказав. Да начни он отпрашиваться, блин, его быстро к стулу пришпилят. Скажут, сиди и не дергайся. Сочиняй бомбу, не отходя от рабочего стола. А он так не мог. Он мог только в гуще событий, глаза в глаза, напротив опасности. Лишь бы опасность эта в затылок не дышала, вот в чем дело.
Ну и пускай выгоняют, решил он через минуту. Сейчас он при деле. Раскрутит все с помощью новых знакомых, поможет и им, и себе, и заберет свое право на сенсацию. Им ведь этого не нужно, а ему в самый раз. И с этой сенсацией вернется на прежнее место работы. И не стажером, черт побери! И колонку себе целую потребует, а не крохотных пару абзацев. Вот так!
– Ты щас куда, Андрюха? – спросил Новиков, когда они дошли до остановки. – Домой?
– Наверное, – неуверенно отозвался пацан, все время прятавший подбородок в тонкий воротник куртки. – Слышь, Вован, а ты правда это дело раскрутишь?
– Постараюсь. – Володя окинул взглядом народ на остановке – автобуса ждали человек восемь – заметил кто или нет, как он мгновенно хвост распушил. – Я же привык мыслить логически. А в этом деле по-другому нельзя. Ну ты-то хоть понял, что тебе завтра надо сделать?
Перед тем как выбраться из-за стола переговоров, Новиков за всеми закрепил обязанности. Максиму надлежало выйти на влиятельных знакомых и добиться свидания с Аристовым. Попутно Новиков ему велел – именно велел, а не рекомендовал – пробить тетку, приблизительный возраст ближе к пятидесяти, известную, возможно, в криминальных кругах как Луня. Тот высокомерно фыркал, согласия будто бы и не дал, но и не отказался. Значит, сделает.
Алиса должна попытаться связаться с подругой. Позвонить там, напроситься в гости, к себе ее зазвать. Лучше, конечно, последнее, чтобы была возможность им всем скопом эту загадочную девушку к стенке прижать и вытряхнуть из нее часть правды.
О чем она шепталась с тещей участкового, интересно? Чем утешила ее так быстро, что та, закивав, из кафешки убралась?
Андрюшке завтра после школы Новиков велел встретиться с участковым и осторожненько того прощупать. Что, мол, и как? Про дядю Петю спросить, вообще про дела. Да, если разговор склеится, про Савосина попутно разузнать. Что за фрукт, и все такое.
– Дальше этой планки не сметь никуда лезть! – громыхнул голосом в склоненную макушку пацана Новиков. – Знаю я вас, умников!
Конечно, знать он их не мог, а себя такого забыл давно. Но повыпендриваться стоило.
Себе он оставил брошенную этим самым участковым жену Светлану, ее заболевшую мать, ну и… Под занавес завтрашнего дня решено было навестить Савосина Федора Сергеевича. Взять, типа, интервью у него. Чего, мол, тогда приходили, страстей наговорили – и больше ни ногой в редакцию.
Может, Савосин и приходил. И Новиков сейчас уже на продуваемой насквозь остановке, вцепившись зубами в ноготь большого пальца, допускал это. Но знать-то об этом он не может, уволился ведь. Хотя, с другой стороны, Лялька бы сообщила, когда в койку к нему лезла. Да и не мог Новиков, не мог показывать своих слабых сторон перед этой троицей, которая, чего уж там, смотрела на него с надеждой. Даже задавака Макс и тот подал на прощание руку со словами благодарности и надежды на то, что у них все получится.
– Вон твой автобус идет, – мотнул головой куда-то влево Андрюшка. – Я побежал. До завтра…
Володя смотрел в сгорбившуюся спину пацана, дунувшего с остановки стрелой в сторону дома. Замерз. Конечно, замерз в такой тонкой курточке и обуви на тонкой подошве. Удавить бы его родителей! При них живых пацан утешение в дворницкой нашел в обществе старого уголовника. Офигеть можно! Плохо, когда нет родителей, но и такие дерьмо. Вот если он сам когда-нибудь решится жениться и завести себе ребенка, то уж ни за что не допустит, чтобы тот шастал по вечернему морозному городу на голяк. Он ему и одетому-то не позволит шастать вечерами по городу. Мало ли что может случиться! Вон побежал, Андрюшка-то, а за ним следом с остановки какой-то мужик пошел скорыми шагами. Что за мужик? Зачем пошел? Нет, в самом деле странно. Володя заволновался и начал рассматривать того, что стоял метрах в трех от него.
Они – этот, что остался, и тот, что ушел, – держались все время вместе и, кажется, даже переговаривались между собой. То ли один другого провожал, то ли просто закурить спрашивал. Стояли, стояли, переговаривались, а потом Андрей побежал, и этот вдруг за ним следом. Почему? Совпадение? Или нет?
– Простите великодушно! – Новиков, чувствуя неприятный холодок в груди, шагнул к мужику, что остался на остановке. – Не подскажете, который час?
Мужик был лет тридцати, чернявый, угрюмый и непривлекательный. Вязаная шапка низко надвинута на глаза. Темная куртка, темные штаны, черные ботинки. Господи, да обычный совершенно. Таких сотни вокруг, на этой вот остановке еще парочка подобных типов крутится. Разница лишь в том, что один из них был пьяным в стельку, а второй в куртке светлой.
