А Мейсон - Вилла Роза
Но она ошибалась. Сильной личностью в комнате была не Адель, а Элен Вокье, державшая ее на руках, как ребенка. Селия поняла грозящую ей опасность, но было поздно. Тщетно она извивалась в ее руках - от плеч до ступней она была надежно связана.
- Мадам! Мадам! Здесь есть что-то ужасное! Есть тот, кто желает зла! Я знаю!- в истерике закричала Селия.
А на лице старухи появилось выражение не тревоги, а облегчения. Этот искренний, идущий из сердца крик восстановил ее доверие к Селии.
- Кто-то, кто желает зла!- дрожа от восхищения, прошептала она.
- Ах, мадемуазель уже не здесь, она под контролем,- сказала Элен, пользуясь жаргоном, услышанным от Селии.
Адель Россинол усмехнулась.
- Да, да, крошка уже под контролем,- фыркнула она, и даже элегантное бархатное платье уже не могло скрыть от Селии ее сущности: эта женщина была из отбросов общества. Ее выдала ухмылка.
Но Элен прошептала:
- Тихо, мадемуазель. Я вам помогу.
Вокье отнесла девушку в нишу, усадила на табуретку, и Адель привязала ее за талию и руки к колонне, а ноги прикрепила к перекладине табуретки, так чтобы они не касались пола.
- Теперь, если мы услышим стук, будем уверены, что это идут духи, а не мадемуазель стучит каблуками,- сказала Адель.- Да, то, что нужно.- И, усмехнувшись, добавила: - Селия даже может взять свой шарф.- Она подняла шарф, который Селия принесла с собой, и старательно укутала им плечи девушки.
- Подождите!- шепнула Элен ей на ухо.
Адель взяла длинный шнур и привязала его к веревке, охватывающей талию Селии.
- Я буду держать за другой конец,- сказала она.- Когда выключат свет, я буду знать, не сбежала ли наша крошка.
Все три ее мучительницы вышли из ниши и задернули плотную шелковую занавеску. Оставшись в темноте, несчастная девушка принялась бесшумно и быстро вращать руками, но только растерла кожу на запястьях. Это ее последний сеанс. И она должна, должна победить! От ее успеха зависит счастье мадам Довре и ее собственное. Если она сегодня провалится, ей укажут на дверь. Рассказ о ее мошенничестве и разоблачении облетит весь город. А она так и не призналась ни в чем Гарри! Он услышит это от других и никогда ее не простит. Впереди ее ждет прежняя тяжелая жизнь, нищета, возможно, опять голод и опять одиночество, но что еще хуже - презрение Гарри Ветермила, в чем бедняжка не сомневалась. Нет, этого она не вынесет! Теперь она уже точно не испугается серой холодной воды Сены. Если бы вчера ей хватило смелости все ему рассказать, он бы ее простил, конечно, простил бы! По щекам Селии побежали слезы. Что теперь с ней будет? К тому же было больно - веревки врезались в руки и ноги. И еще она боялась, она панически боялась того, как воспримет ее разоблачение мадам Довре. Та относилась к Селии как к дочери, а она отплатит ей черной неблагодарностью - отнимет веру, которая стала основным смыслом ее жизни.
Девушка услышала, как мадам Довре говорит:
- Давайте сядем за стол. Элен, ты возле выключателя - пожалуйста, выключи свет.
А Элен громко прошептала, так чтобы слышала Селия:
- Подождите, я посмотрю, что она там делает.
Занавески раздвинулись, и Элен проскользнула в нишу. Селия сдержала слезы и умоляюще посмотрела на нее.
- Что надо сделать?- спросила Элен так тихо, что Селия поняла ее скорее по губам.
Она подняла голову, чтобы ответить, и тут случилось нечто невероятное. Едва Селия приоткрыла рот, как Элен Вокье быстрым движением заткнула его платком и, приподняв с плеч шарф, крепко обмотала ей голову, слепив губы, и завязала узел сзади под полями шляпы. Селия хотела закричать, но не могла издать ни звука. Она с ужасом уставилась на Элен, не веря в происходящее. Элен кивнула с жестокой довольной усмешкой, и Селия вмиг ощутила, хотя и не могла пока осмыслить это, всю злобу и ненависть, которую питала к ней женщина, чье место она заняла. Элен хочет сегодня ее разоблачить, Селия уже в этом не сомневалась. Этим и объясняется ее вероломство. Подумав так, Селия сделала вторую ошибку - она решила, что на этом позорном разоблачении и закончатся ее сегодняшние несчастья. Но они только начинались.
- Элен, что ты там копаешься!- закричала мадам Довре.
Горничная тут же скользнула обратно в комнату.
- Мадемуазель в трансе,- доложила она.
Селия услышала, как задвигались стулья,- женщины рассаживались за столом.
- Мадам готова?- спросила Элен. Послышался щелчок, и в салоне стало темно.
Если бы не было перчаток, подумала Селия, она, возможно, смогла бы освободить пальцы, а потом и руки. Но сейчас она была беспомощна. Она могла только сидеть и ждать, когда сидящие в салоне устанут ждать и придут сюда. Селия закрыла глаза, стараясь придумать оправдание для своей неудачи. Она представила себе, как будет над ней смеяться мадам Россинол, и у нее упало сердце. Нет, это уж слишком...
Девушка открыла глаза и удивилась. Кажется, в нише стало светлее. Может быть, глаза привыкли к темноте? Хотя... она не должна бы различать колонну напротив. Она перевела взгляд на стеклянную дверь и поняла. Наружные Двери-ставни не были закрыты. По оплошности их не заперли. Высокая щель сверху до полу пропускала свет. Селия слышала, как женщины шепчутся в салоне, и повернула голову, чтобы разобрать слова.
- Как будто какой-то звук?
- Нет.
- Ко мне притронулась чья-то рука?
- Вряд ли.
- Тогда подождем.
Опять наступила тишина, и тут в нишу ворвался поток света. Селия вздрогнула и повернулась к окну. Деревянная дверь открывалась. В расширявшуюся щель проникал сумеречный свет звездной ночи. Дверь открывалась все шире, вращаясь в совершенно беззвучных петлях. Селию охватил смутный страх. Как странно, что не слышно шороха деревьев в саду. О, почему, ну почему эта дверь открывается так бесшумно? Можно и в самом деле поверить, что ее открывают духи... Вдруг в нише снова стало темно, и Селия задрожала. За стеклянной дверью появилась фигура мужчины. Он возник так внезапно, так беззвучно, словно это был призрак. Он стоял, загораживая собой свет, и, прижимаясь лицом к стеклу, вглядывался в комнату. На миг Селию заполонил ужас, но в следующее мгновенье она рванула на себе веревки. Исчезли все мысли о провале, разоблачении, изгнании. Три несчастные женщины - вот о ком она думала. Они сидят, ничего не подозревая, беззащитные, в темноте. А в нескольких метрах от них вор. Они ждут, что сейчас в темноте будут происходить странные вещи. Странные и ужасные вещи произойдут, если она не освободится и не предупредит их. Но она не могла. Она билась в тщетных попытках, извиваясь всем телом, и все это было бесшумно, как и дрожь, охватившая ее. Адель Россинол хорошо сделала свое дело. Талия, руки, ноги Селии были спеленуты, только повязка на губах несколько ослабла. Но к прежнему страху добавился новый: мужчина тронул стеклянные двери, и они тихо открылись внутрь. Их тоже по оплошности не заперли. Незнакомец перешагнул через порог. На мгновенье страх за себя пересилил в Селии страх за женщин, сидящих в темной комнате. Хоть бы он ее не заметил! Она всем телом вжалась в колонну. Может быть, не заметит! Его глаза еще не привыкли к темноте, как ее. Он может пройти и не увидеть ее, если только не заденет край платья.
Но на пике охватившего ее ужаса Селия испытала такой резкий скачок чувств от отчаяния к радости, что чуть не потеряла сознание; она была почти в обмороке. Она увидела, кто этот вошедший. Потому что, переступая порог, он повернул голову, и тусклый уличный свет осветил контур лица. Это был ее возлюбленный, Гарри Ветермил! Девушка не думала о том, почему он пришел в такой час и таким странным путем, главное - он должен был ее увидеть, теперь она больше всего боялась, что он ее не заметит.
Но он двинулся прямо к ней. Постоял перед ней, глядя в глаза. Не издал ни звука. Не выразил удивления. Это было непонятно. Его лицо было в тени, и Селия не могла его разглядеть. Конечно же, он ошеломлен и потому остолбенел, но... Но он выглядел так, как будто и рассчитывал ее здесь увидеть, причем именно в таком беспомощном состоянии. Абсурд, конечно, но он смотрел так, словно ее беспомощность совершенно его не смущает. Он не предпринимает ничего, чтобы ее освободить. Ее охватил озноб. Но в следующий миг он поднял руку, к сердцу прилила горячая кровь: конечно, он не видел, в каком она бедственном положении, даже сейчас он только начинает это осознавать. Его рука нежно коснулась шарфа, которым был завязан рот. Он нащупал узел на затылке под полями шляпы. Сейчас она будет свободна! Селия напрягла мышцы шеи - что же он медлит? О, этого не может быть! Ее сердце почти остановилось, когда она поняла: это не только может быть, это и происходит он затягивает узел еще туже. Шарф придавил губы, концы его Ветермил крепко связывал сзади у шеи. Она неистово замотала головой, чтобы освободиться, но он твердой рукой придержал ее за подбородок и закончил работу. Девушка с ужасом заметила, что на нем перчатки. Как у вора! Руки скользнули вниз по ее телу и ощупали веревку на талии. В его движениях была жуткая методичность. И даже в этот момент рядом с ним у Селил еще сохранялись остатки привычного восприятия своей личности, остатки чувства собственного достоинства. Но буквально через секунду ей открылась страшная истина.
