Наталия Левитина - Она что-то скрывает
– Чудеса, – упавшим голосом подтвердила я. – А ты что ему сказала?
– Что это полный бред и никакой машины, а тем более квартиры я тебе не дарила.
– А мою однокомнатную? – запротестовала я. – Ведь вы с Сергеем скинулись на неё!
Несколько лет назад мама и брат спасли меня из банковского плена, погасив кабальный кредит, взятый для покупки квартиры. Очевидно, мои мозги отдыхали на Гавайях, пока я в банке подписывала договор, – условия были ужасны. Но выяснилось это гораздо позже, когда проценты стали накручиваться друг на друга с невероятной скоростью. Тут вовремя подоспели Марго и Серж и положили конец моим кредитным конвульсиям, оплатив остаток суммы.
Спасибо им огромное.
Но урок прошёл даром.
Сейчас на мне висит новый кредит…
– Речь сейчас не об однокомнатной! – возразила мама. – Объясни, какую игру ты ведёшь, при чём здесь Егор и откуда у тебя автомобиль и квартира?
– Автомобиля уже нет. Он всмятку.
– Не уходи от ответа.
– Даже не знаю, что сказать, – беспомощно вздохнула я. – Когда-нибудь объясню. Сейчас не получится.
– Выходит, Нонна разбилась на твоём автомобиле?
– Какая разница! Главное – Нонны больше нет! – с горечью выпалила я.
– Да… Извини…
Потрясающе, но Марго тут же оставила тему моих тайных богатств и не стала выяснять, откуда у меня на балансе появились «ниссан» и двухкомнатная квартира. Наверное, отложила расспросы на потом.
Меня вполне это устраивало.
– Да, кстати, – вспомнила мама. – Я ещё сказала Егору, что у тебя есть в заначке подаренная мной стофутовая яхта. Но ты предпочитаешь надувной матрас.
В дверь позвонили. Это была моя соседка с верхнего этажа Ева, а также её бессменный спутник Михаил.
– Умоляю! – заголосила подруга, выставляя вперёд ребёнка и даже пытаясь втолкнуть его в квартиру. – У меня налоговая проверка! Возьми юношу! Всего лишь до десяти вечера!
Всего лишь!
– Нет! – отпрянула я в ужасе. – Нет!
Хватит с меня чужих детей!
Я ещё не оправилась после вчерашнего инцидента с Ваней. Правда, всё закончилось благополучно. Мы даже успели в кукольный театр, где с восторгом посмотрели спектакль «Царевна-лягушка» (Ваня смотрел, а я пришибленно медитировала рядом в кресле, потихоньку приходя в себя и ощущая себя человеком, в последний миг избежавшим смертной казни)… Милый, доверчивый малыш! Мамашка впихнула его почти незнакомой тётке, и он отправился за ней следом. Потом из «обезьянника» его забрал какой-то мужик – и Ваня тоже не подверг сомнению действия взрослых… Ведь он совсем маленький!
Но что я пережила…
– Нет, – повторила я. – Ева, нет!
Соседка ошарашенно уставилась на меня. Впервые она услышала отказ.
– Я что-то не понял, бэйба, – звучно сказал Мишутка. – У нас развод? Ты приглядись, крошка. Это же я, твой любимый Мишаня! Развлечёмся! Оторвёмся!
– Сильно занята? У тебя работа? – сникла Ева. – Господи, куда же ребёнка девать? Мне через пятнадцать минут надо быть в офисе. Серьёзная проверка. Как бы не пойти ко дну. И так весь бизнес к чёрту с этим проклятым кризисом…
Я молча втянула Мишутку за руку в квартиру.
– Возьмёшь? – обрадовалась Ева, огромные карие глаза вспыхнули, заблестели. – Юлечка, спасибо! Спасибо! Ты – чудо!
Через секунду мамочка-бизнесмен испарилась, словно её и не было. Только нежный аромат духов ещё мгновение оставался в воздухе, но вскоре исчез.
– Упорхнула, – грустно вздохнул Мишутка. Его маленькие плечики поднялись и опустились. – Красивая, да? Не расстраивайся, ты тоже клёвая. Пошли, что ли, инглиш учить, двоечница?
В офисе «Атланта» я нарисовалась, пылая праведным гневом и ощущая себя полководцем в преддверии исторической битвы. На золотисто-оранжевом песке дюн распласталась вплоть до горизонта чёрная лента полчищ, готовых к бою. Гарцуют кони в тяжёлом защитном снаряжении, едва удерживаемые уздой. Строй ощерился пиками, словно дикобраз иглами. Развеваются боевые знамёна, и над головами всадников и пехотинцев змеится пьянящей дымкой радостное предвкушение кровавой битвы…
Егор Петров приподнялся из-за стола мне навстречу. Я грозно сверкнула глазами, но он почему-то не испугался.
– Зачем ты шпионишь за мной и моей мамой?!
– Я тоже рад тебя видеть. Добрый день.
– Что за гадкая привычка следить, вычислять, выспрашивать? Почему ты вторгаешься в моё личное пространство? Что тебе нужно?!
В стеклянный «кабинет» Егора забежала юная сотрудница, прижимая локтём к талии пачку документов, но, услышав мои слова, тут же поспешно ретировалась.
– Ты снова меня обманула, Юля, – холодно заметил Егор. – Маргарита Эдуардовна вовсе не дарила тебе автомобиль и квартиру.
– И что?
– Очень трудно иметь дело с человеком, воздвигающим вокруг себя бастионы лжи.
– Не имей со мной дела! Пусть ваша компания выплатит мне страховку за машину и простимся навеки. Мы никогда с тобой больше не встретимся, обещаю!
– Мы не можем выплатить страховку, пока не разберёмся с твоим случаем. Было бы гораздо проще это сделать, если бы ты говорила правду.
– Тебе обязательно надо узнать, откуда у меня автомобиль?
– И квартира, – подсказал Егор.
– Квартира-то тут при чём? Ты забыл – я не страховала её в вашей поганенькой фирме!
– Обидный эпитет в адрес нашей славной компании я пропущу мимо ушей, – милостиво заметил Егор. – Хорошо, вопрос о квартире снимаю. Где ты взяла автомобиль?
– Получила в подарок от знакомого мужчины. Но это был не муж.
– Интересно.
– Ещё бы. У женщин бывают тайны. Ты не знал о такой нашей особенности?
– Юля, давай-ка прогуляемся.
Егор вышел из-за стола и, подхватив меня под локоть, вывел из кабинета и потащил прочь из офиса «Атланта». В серебристом лифте мы стояли молча, близко друг к другу. Я враждебно сверлила взглядом его грудь, а он вполне благосклонно рассматривал мою макушку.
Надеюсь, перхоть не нашёл?
С него станется.
Тот ещё сыщик.
На улице стояла настоящая жара, хотя до лета было далеко. Едва появились первые клейкие листочки – маленькие, беззащитные – на деревьях и кустарниках, зато трава на газонах уже зеленела вовсю. Город, отмытый после долгой зимы, сиял чистотой…
Мы остановились на крыльце. Дальше идти было некуда – парковка, забитая автомобилями, шумная улица, толпы людей… Надеюсь, опять в кафе мы не пойдём. Потому что кафе предвещает обстоятельный разговор, а мне бы поскорее отделаться от Егора, выразив ему своё презрение… Однако трудно сердиться на юношу, взирающего на тебя с нежной грустью. Мое патологическое нежелание говорить правду словно причиняло ему боль.
– На днях заехал в дилерский центр «Ниссан»… – сказал Егор.
Я насторожилась.
Ну что там ещё?!
– Нашёл менеджера, который в декабре продал тебе автомобиль.
– Да? И?
– Его выбирала твоя подруга Нонна.
Хмм…
– Да, мы покупали машину вместе.
– Нет, не вместе. Именно Нонна выбирала автомобиль.
– Разумеется! Мой опыт в этом вопросе сводится к нулю! Я ни разу в жизни не покупала машину. «Жигули» на рынке купил Никита… А у Нонны на счету – не один «лендкрузер», да и так, по мелочи… Ясное дело, отправляясь за дорогой игрушкой, я позвала с собой лучшую подругу. Она была моим главным консультантом.
– Звучит убедительно, – вздохнул Егор.
Было видно, что он не верит ни одному моему слову.
– Ведь у Нонны Кратовой есть взрослый сын?
Он и до этого докопался?!
Но как?!
– Д-да-а…
– Где он?
– Да, где-то там… В Европе. То ли в Швейцарии, то ли в Голландии.
– В Англии?
– Точно! Именно это я и хотела сказать.
– А как получилось, что его не было на похоронах?
– Он элементарно не успел оформить документы. Что-то с визой, с паспортом…
– Вот как?
– Да, печальное стечение обстоятельств. В тот момент, когда ему срочно понадобилось приехать в Россию, оказалось, что он никак не может этого сделать.
– Или он не очень-то и пытался?
Я пожала плечами и отвернулась в сторону.
– Откуда мне знать?
Слишком тягостны воспоминания о недавнем событии. Да, я разговаривала с Нонниным сыном по межгороду. Ведь траурные хлопоты свалились именно на меня и Никиту: оповещение знакомых, заказ ритуальных аксессуаров, переговоры с поставщиками услуг. Мы с Никитой метались с утра до вечера, стараясь всё сделать правильно, и мне совершенно некогда было думать о том, что Нонны Кратовой больше не существует. Эта странная и непонятная мысль витала где-то на окраине сознания, я никак не могла сосредоточиться на ней, да и не хотела. Больше не будет ежедневных завтраков в «Шоколаде», когда мы сидели, разложив на стойке документы и отчёты, больше никогда я не буду пиарить две её кофейни…
