Сокровище чародея - Александрова Наталья Николаевна
Женщина в черном платье схватила Надежду за руку и потащила к двери. В какой-то момент свет упал на ее лицо, и Надежда Николаевна заметила на ней черную шелковую маску с прорезями для глаз.
Это точно была не Лена Левицкая… Не та фигура, и голос совсем другой, только платье похоже…
Надежда почувствовала боль и скосила глаза на руку незнакомки – маленькую смуглую руку с тонкими пальцами и маленькими острыми ноготками, похожими на птичьи коготки. Эти коготки болезненно врезались в руку Надежды…
– Больно же! – проговорила она.
– Потерпишь! – прошипела незнакомка.
Они выскочили в очередной коридор. Здесь меньше пахло дымом, зато потянуло холодным свежим воздухом.
Женщина сделала еще несколько шагов и подтолкнула Надежду к открытой двери:
– Беги!
– А ты как же? – заикнулась было Надежда Николаевна, но незнакомка так сильно толкнула ее в спину, что Надежда едва не упала, а когда очухалась и крепко встала на ноги, то дверь захлопнулась.
Хорошо, что у Витебского вокзала поймать такси было несложно, хотя и пришлось обойти здание по периметру. По закону свинства пошел дождь, и Надежда, конечно, промочила ноги в легких нарядных туфлях.
В машине она посмотрела на часы и обомлела: двенадцатый час, муж вполне мог вернуться раньше ее. И что она ему скажет? Тут не отговоришься, что маму навещала. В таком-то виде!
Таксист всю дорогу демонстративно оглядывался и втягивал носом воздух. Ну да, от нее небось несло дымом, как от пионерского костра. «Здравствуй, милая картошка-тошка-тошка, пионеров идеал-ал-ал…»
– Конец маршрута, – сказал навигатор женским голосом.
Надежда забыла предупредить таксиста, чтобы остановился чуть в стороне, и машина с шиком подкатила прямо к подъезду. Под козырьком толклась неизменная Антонина Васильевна. Вот какого черта ей нужно на улице без малого в полночь?
– Ой, Надя! – заговорила соседка. – А у меня голова что-то разболелась, решила перед сном погулять. И смотрю – ты это или не ты? С вечеринки, что ли?
– У подруги день рождения справляли, – неохотно буркнула Надежда.
– Девичник, что ли? – понимающе заулыбалась Антонина, но Надежда Николаевна, не отвечая, проскочила в подъезд.
Мужа, к счастью, еще не было, в темной прихожей под ноги Надежде попался встрепанный и очень недовольный Бейсик и тут же заорал дурным мявом.
– Уймись ты! Сгинь с глаз моих! – шикнула Надежда и, запершись в ванной, сбросила платье и засунула его в корзину с грязным бельем, после чего отправилась под душ.
Наскоро сполоснувшись чтобы смыть запах гари, она поспешила убрать следы преступления – мокрые туфли, сумку, брошенное пальто, но не успела. В прихожей стоял муж и задушевно разговаривал с котом:
– Ты мой дорогой… Как же я по тебе соскучился…
С первого взгляда Надежда поняла, что Сан Саныч здорово пьян. Такое с ним случалось крайне редко, едва ли не пару раз в жизни. Поэтому она не удивилась: ну пошел мужик без жены к старым друзьям, вспомнили молодость, он и не рассчитал силы, с кем не бывает?
Кот, однако, Надеждиных взглядов не разделял. Такой хозяин ему не нравился, он попятился и зашипел.
– Надя, почему он так со мной? – обиделся Сан Саныч.
– Раздевайся и проходи уж, – сказала Надежда, заметив, что муж даже не закрыл входную дверь.
Она вышла на площадку, чтобы проверить, все ли в порядке. Дверь и там оказалась не закрыта. Надежда Николаевна покачала головой, а вернувшись в квартиру и обнаружив, что Сан Саныч пристраивается поспать на пуфике в прихожей, засмеялась. Однако, после того как она провозилась с мужем часа полтора, ей было уже не до смеха. Одно хорошо: он не заметил ее мокрые туфли и брошенное пальто.
После ухода Надежды Антонина Васильевна собралась было домой, но тут снова подъехало такси, из которого вышел Сан Саныч и заспешил домой. Несмотря на то что Недреманное Око была женщиной заметной и стояла прямо у подъезда, сосед ее не заметил.
«Все ясно, поссорились, – поняла Антонина Васильевна, – оттого и Надежда такая встрепанная явилась. И здорово, наверно, поругались, иначе не стали бы на два такси тратиться. А вот отчего поругались-то?» – задумалась было она и тут же сама себе уверенно ответила: вполне может быть, что муж Надежду приревновал. Потому что платье на ней было слишком нарядное – это раз, макияж слишком яркий – это два, и выглядела она виноватой – это три.
Антонина Васильевна посмотрела вслед соседу и увидела, что он с трудом нашел кнопку вызова лифта. Опять-таки ничего удивительного: выпил мужчина с горя.
Соседка покачала головой и пошла спать. Однако утром, поразмыслив над вчерашним, мнение свое радикально переменила.
Все же Надежду она уважала и считала женщиной серьезной, а не какой-нибудь вертихвосткой. Не стала бы Надежда мужа провоцировать, исповедуя старое доброе правило, что если пришла в гости с мужем, то на посторонних мужиков и взгляда не бросай, а не то чтобы разговаривать или там танцевать. Тогда все будут довольны и счастливы, и домой супруги отправятся под ручку, вспоминая приятный вечер в кругу друзей.
Так что дело тут было в другом. Не муж Надежду приревновал, а она на него рассердилась, и за что, тоже ясно: выпил лишнего. Ну, это дело житейское, все перемелется.
С такими мыслями Антонина Васильевна отправилась на утреннюю прогулку. По причине раннего времени да еще воскресенья народу возле подъезда не было, только выполз сонный Андрон со своей собачкой Люсей.
Чуть позже вышла Зинаида, с которой у Антонины Васильевны были сложные отношения. Дело в том, что Зинаиде не давала покоя слава Антонины, которую все уважали, в том числе полиция, а некоторые жильцы даже побаивались. Ну и что с того, что Антонина Васильевна всегда была в курсе всех дел в микрорайоне? Зинаиде тоже было известно все, что происходило в доме и во дворе. Она только и делала, что наблюдала за всеми, выспрашивала и вынюхивала.
Только, в отличие от Антонины Васильевны, которая не только наблюдала, но и анализировала, Зинаида любила делиться информацией, причем чаще всего непроверенной, то есть, говоря по-простому, была самой обычной сплетницей, которая не то что раззвонит немедленно то, что видела или слышала, а и от себя еще прибавит чего не было. За это Зинаиду в доме не слишком любили.
– Слышь, Антонина, – сказала Зинаида, плотоядно облизывая губы, – а чегой-то Лебедевы ночью порознь вернулись? Поругались, что ли?
Вот откуда она узнала? Антонина Васильевна была уверена, что, кроме нее, супругов Лебедевых никто из соседей не видел. Не иначе у Зинаиды подзорная труба в окне.
– Не знаю, – Недреманное Око поджала губы, – они мне не докладывали.
– Ты же с Надеждой дружишь. Неужели и парой слов с ней вчера не перекинулась?.. – не отставала Зинаида и, не дождавшись ответа, фыркнула: – Ну и ладно. Не иначе как разводиться они надумали. Ой, племяннице непременно нужно рассказать, может, они квартиру продавать будут? Так она купила бы, все ко мне поближе…
Один Бог знает, чего стоило Антонине Васильевне сдержаться!
Супруги Лебедевы понятия не имели, что вокруг них кипят такие страсти. Пропрыгав полночи возле мужа да еще после вчерашних приключений, Надежда намеревалась поспать от души, тем более что день воскресный. Но не тут-то было.
Сан Саныч проснулся бледный и потный, сказал, что, наверное, заболел, потому что у него ужасно болит голова, шея не ворочается, и вообще все тело как будто налито свинцом. А еще руки немеют и ноги совершенно не чувствуют одеяла.
«Обычное похмелье!» – подумала Надежда, в самый последний момент едва удержавшись, чтобы не сказать это вслух.
Она предложила ему на выбор воды, кофе и томатного сока, но муж от всего с негодованием отказался, еле уговорила его принять таблетку от головной боли.
«Что ж ему, рассол, что ли, нужен?» – мысленно возопила Надежда Николаевна, потому что возиться с таким капризулей уже начинало надоедать. С вечера ведь покоя не давал.
Поскольку опыта в таких вещах у нее было мало, она напрягла голову и вспомнила, что от похмелья помогает горячее и кислое.
