Осень с детективом - Евгения Михайлова
Справедливости ради стоит сказать, что Наполеонов и сейчас жил со своей матерью Софьей Марковной, бывшей известной пианисткой, а потом преподавателем, все в той же квартире в старом доме, где прошли его детство и юность. И менять место жительства Наполеоновы не собирались.
– И что вы думаете об этом? – спросил Морис, когда они перешли к чаю.
– А ты? – вместо ответа спросила она.
Миндаугас пожал плечами – ответ напрашивается сам собой: Васильева перепутала лекарства.
– Правнучка утверждает, что такого лекарства в доме не было.
– Она могла не знать.
– Очень я в этом сомневаюсь, – усмехнулась Мирослава.
– И какой же вывод?
– Старушку могли убить, – задумчиво проговорила Мирослава.
– Кто?
– Скорее всего, тот, кто имел доступ к лекарству Калининой.
– Вы имеете в виду подругу Ивановой?
– Да.
– Сама престарелая подруга и убила?
– Не думаю…
– По неосторожности.
– Каким же образом?
– Например, когда Иванова была у нее в гостях, женщины случайно поменялись лекарствами.
– Глупости! – отмахнулась Мирослава.
– Вы забываете, что они находятся в преклонном возрасте.
– Ну и что? Разве кто-то сказал, что они находились в маразме?
– Нет, но…
– Нет, но! – передразнила Мирослава.
– Смерть прабабушки была выгодна правнучке…
– У нее алиби.
– Я помню об этом.
– К тому же она не стала бы затевать расследование.
Морис пожал плечами и спросил:
– У вас есть версия?
– Пока нет, – ответила Мирослава. – Но для начала нужно установить, точно ли было применено для убийства Ивановой лекарство из аптечки Калининой, или оно было куплено в аптеке по рецепту другого человека.
– Его могли украсть в больнице, – предположил Морис.
– Не исключено, – согласилась Мирослава.
– Если воспользовались лекарством Калининой, – неожиданно заявил Морис, – то убийство совершил глупый человек.
Мирослава внимательно посмотрела на него и, усмехнувшись краешком рта, ответила:
– Алчность часто оглупляет даже очень умного человека.
– Вы, наверное, правы, – вынужден был согласиться он.
– Идентичность лекарства я постараюсь узнать у друзей в полиции.
– Что-то мне подсказывает, что дело ведет Наполеонов.
– Неужели интуиция? – сделала она вид, что удивлена до крайности.
– Логика! – отрезал он холодно.
Она бросила на него вопросительный взгляд.
Морис закатил глаза и пояснил:
– Вспомните, как Васильева описывала действия следователя.
– В этом действительно что-то есть, – улыбнулась она, не говоря ему о том, что и сама догадывалась о личности следователя, ведущего дело. Ей не хотелось отнимать у Мориса веру в то, что он первооткрыватель.
– Да, и вот еще что, – произнесла она тоном человека, взвешивающего свои слова.
– Что? – спросил он, желая поскорее получить ответ.
– Насчет страховой компании все-таки на всякий случай нужно уточнить.
– Что уточнить?
– Их финансовое положение и все, что возможно. Ты в этом разбираешься лучше.
– Хорошо.
– И еще! Очень важно выяснить, часто ли случаются самоубийства тех, кто застраховал у них свою жизнь.
– Без проблем, – ответил он.
На следующее утро выпал снег. В коттеджном поселке он был таким чистым, что радовал глаз так, как может радовать только первозданность. Но Мирослава, любуясь этой красотой, не сомневалась в том, что в городе этот чудесный подарок природы уже выглядит тусклым и оскверненным многочисленными выдохами автомобилей. Она вздохнула с сожалением и вывела из гаража свою серую «Волгу», скрывающую под советским корпусом мощный современный мотор.
По наитию, к матери Даши Васильевой Мирослава решила съездить без упреждающего звонка.
Как и надеялась детектив, Марины Константиновны Васильевой не оказалось дома.
О том, что Даша сейчас находится в квартире своей прабабушки, Волгиной было известно заранее от самой клиентки.
Мирослава позвонила в квартиру рядом. Там тоже не открыли.
Зато дверь напротив отворилась сама, оттуда выглянула аккуратно одетая и причесанная старушка, которой Мирослава на первый взгляд дала лет восемьдесят. Несмотря на свой возраст, женщина сохраняла миловидность.
– Здравствуйте, – вежливо поздоровалась Мирослава и пояснила:
– Я к вашей соседке. – Она кивнула на дверь Васильевых.
– Здравствуйте, – охотно отозвалась старушка, – вы разве не знаете, что Васильевых нет дома?
Мирослава покачала головой.
– Ах, – всплеснула руками соседка, – у Даши такое горе! Не стало ее прабабушки Марии Евгеньевны Ивановой. Они с Дашенькой друг в друге души не чаяли.
– Об этом я знаю, – осторожно проговорила Мирослава, – просто я думала, что Марина Константиновна дома.
– Мариночка по утрам работает, – ответила старушка.
Мирослава решила представиться:
– Я детектив Мирослава Волгина.
– Боже мой! – всплеснула руками старушка и, точно спохватившись, проговорила:
– Что же мы с вами на лестничной площадке разговариваем, зайдите ко мне.
Она, приглашая, махнула рукой.
Мирослава не заставила себя просить дважды.
– Так выходит, дело с кончиной Марии Евгеньевны нечисто, как и говорила об этом Дашенька? – спросила соседка.
– А она говорила вам об этом?
– Конечно! А как она плакала, бедняжка, прямо-таки заливалась слезами. Меня, кстати, зовут Вероника Валентиновна, а фамилия моя Мишечкина.
– Очень приятно, – ответила Мирослава.
К этому времени хозяйка провела свою нежданную гостью на кухню, усадила за стол и стала потчевать свежим пирогом с рисом с грибами, подав к нему ароматный чай.
Мирослава не стала отказываться, мысленно, в шутку, пожалев о том, что рядом с ней нет Шуры Наполеонова, большого любителя домашних печеностей.
– Так вы пришли поговорить с Мариной Константиновной, – между тем догадалась соседка.
– Да, совершенно верно, – подтвердила ее догадку детектив.
– Можете подождать ее у меня, хотя Мариночка придет не раньше двух, если еще не станет забегать в магазины.
– Как жаль, – сказала Мирослава, естественно, нисколько не жалея об этом. И спросила:
– Вероника Валентиновна, вы сказали, что смерть Марии Евгеньевны большой удар для Даши. А разве уход Ивановой из жизни не огорчил Марину Константиновну?
– Огорчил, конечно, – не задумываясь, ответила Мишечкина и уточнила:
– Именно огорчил, как вы выразились. Но не расстроил так сильно, как Дашу.
– Почему?
– Видите ли, Дашенька была близка со своей прабабушкой, она скорее считала ее бабушкой. Ведь одна родная бабушка Даши давно скончалась, а другая живет в другом городе и носа сюда не кажет. Для Марины же Мария Евгеньевна была всего лишь бабушкой ее мужа.
– Я поняла вас, – проговорила Мирослава и задала новый вопрос:
– Даша с матерью долгое время жили вдвоем?
– Сначала они жили втроем, – ответила Мишечкина, – потом вчетвером, потом опять втроем.
– Погодите! У Даши был брат или сестра?
– Сестра. Но не была, а есть и сейчас, просто живет отдельно.
– И как же ее зовут?
– Алена Петельнова.
– Погодите! Разве она не двоюродная сестра Даши?
– Так и есть. Алена дочь родной сестры Мариночки.
– Почему же она жила в семье тетки?
– Рая родила дочку и заболела. Вот Марина с Максимом и взяли девочку к себе.
– А что же отец Алены? Он не возражал?
– Не было никакого отца у
