Последний гамбит - Дженнифер Линн Барнс
Прабабушка фыркнула.
– Старый болван грозился вместо нее построить мне мавзолей. Тобиас никогда не верил, что я переживу его.
Вероятно, это было самое большое откровение, которое мы могли получить от нее.
– Была ли у вашего зятя родительская семья? – спросила я.
– А как иначе, девочка? По-твоему, он появился из головы Зевса? – усмехнулась прабабушка. – У Тобиаса всегда была мания величия.
– Вы любили его, – мягко произнес Джеймсон.
У прабабушки перехватило дыхание.
– Как собственного ребенка. – Она на пару секунд закрыла глаза, затем открыла и продолжила: – Думаю, у него были родители. Насколько я помню, Тобиас сказал, что был поздним ребенком и его родители не совсем понимали, что делать с таким мальчиком, как он. – Прабабушка одарила Джеймсона взглядом. – Хоторны могут быть очень докучливыми детьми.
– Значит, он был поздним ребенком, – заключила я. – У них были другие дети?
– Сомневаюсь, что они решились бы на еще одного после рождения Тобиаса.
– Что насчет старших братьев или сестер? – спросил Джеймсон.
Один отец, два сына…
– Никого. К тому времени как Тобиас встретил Элис, он остался совершенно один. Отец умер от сердечного приступа, когда Тобиас был подростком. Мама пережила отца всего на год.
– Что насчет наставников? – уточнил Джеймсон. Я буквально видела, как он пытается проиграть в голове десяток разных сценариев. – Фигура отца? Друзья?
– Тобиас никогда не умел заводить друзей. Он был занят зарабатыванием денег. Он был целеустремленным ублюдком, коварным и жестоким. – Голос прабабушки дрогнул. – Но он был очень добр к моей Элис. Ко мне.
– Семья превыше всего, – мягко произнес Джеймсон.
– Ни один человек не сможет построить империю, не совершив таких поступков, которыми он не сможет гордиться, но Тобиас не позволял этому последовать за ним домой. Его руки не всегда были чисты, но он никогда не поднимал их – ни на Элис, ни на своих детей, ни на вас, мальчики.
– Вы бы убили его, если бы он это сделал, – с нежностью отметил Джеймсон.
– Прикуси язык, – пожурила прабабушка.
Его руки не всегда были чисты. Эта единственная фраза вернула меня к первому посланию, которое мы получили от похитителя Тоби. В то время нам казалось, что целью мести был либо Тоби, либо я. Но что, если целью был сам Тобиас Хоторн?
Что, если это – все это – изначально было связано со стариком? Что, если я просто та, кого он выбрал? Что, если Тоби – просто его потерянный сын? Эта возможность завладела моим разумом, вцепилась в него, как ногти, впивающиеся в плоть.
– Что сделал ваш зять? – спросила я. – Почему его руки не были чисты?
Прабабушка оставила вопрос без ответа.
Джеймсон взял ее за руку.
– Если я скажу вам, что кто-то хочет отомстить семье Хоторнов…
Прабабушка похлопала его по щеке.
– Я бы сказала ему встать в очередь.
Глава 38
Определи предположения. Поставь их под сомнение. Вычеркни их. Когда я вышла из часовни, мне казалось, что мой разум раскрылся, и новые идеи хлынули со всех сторон.
Что бы я сделала, если бы изначально заподозрила, что Тоби похитили из-за мести за то, что сделал его отец? Я подумала о том, как Иви сказала о секретах Хоторнов – темные секреты, может быть, даже опасные, – а затем как прабабушка говорила об империи и грязных руках.
Что сделал Тобиас Хоторн, чтобы взойти на вершину? Как только он накопил все эти деньги и всю эту власть, что он на них сделал? И с кем?
Мой мозг со скоростью света перебирал следующие возможные шаги. Я повернулась к Орену:
– Вы отслеживали угрозы в адрес Тобиаса Хоторна, когда были главой его службы безопасности. У него был такой же список, как у меня.
Список, с заглавной буквы, угроз. Людей, за которыми следует присматривать.
– У мистера Хоторна был список, – подтвердил Орен. – Но он немного отличался от вашего.
Мой список был полон незнакомцев. С момента, как меня назвали наследницей Тобиаса Хоторна, я оказалась в центре внимания всего мира, что автоматически повлекло за собой угрозы смерти в интернете и привлекло потенциальных преследователей, людей, которые хотели быть мной, и людей, которые хотели причинить мне боль.
Хуже всего было сразу после появления истории в прессе. Как сейчас.
– Может ли список моего дедушки случайно оказаться списком людей, которым он испортил жизнь? – спросил Джеймсон Орена.
Он увидел то же, что и я: если похититель Тоби рассказывал историю о зависти, мести и победе над старым врагом, список Тобиаса Хоторна чертовски походил на вещь, с которой стоит начать.
* * *
Мы с Джеймсоном ввели остальных в курс дела, и Орен доставил список в солярий. В комнате были стеклянные стены и потолок, так что независимо от того, где ты стоял, можно было ощутить солнце на коже. После почти бессонной ночи нам семерым понадобятся все возможные средства, чтобы не заснуть.
Особенно потому, что нам нужно еще время.
У Тобиаса Хоторна был не просто список имен. Он хранил папки с досье, подобные той, которую он собрал на меня, на сотни людей, представляющих угрозу.
– Вы следили за всеми этими людьми? – спросила я Орена, уставившись на стопки папок.
– Дело было не столько в активном отслеживании, сколько в том, чтобы знать, как они выглядят, их имена и быть начеку. – Лицо Орена оставалось спокойным, непроницаемым, профессиональным. – Папки собирал мистер Хоторн, не я. Мне разрешалось просматривать их только в том случае, если человек появлялся на горизонте.
Прямо сейчас мы не знали лица. Мы не знали имени, поэтому я сконцентрировалась на известном нам факте.
– Мы ищем старика, – тихо я сказала остальным. – Того, кого обошел и предал Тобиас Хоторн. – Мне бы хотелось иметь больше фактов. – Это может быть семейная связь, или связь, похожая на семейную, или, может быть, даже просто история трех людей.
– Трех мужчин, – поправила меня Иви, к ней, казалось, вернулись голос, выдержка и самообладание. – В притче все мужчины. И это мужчина схватил Тоби, не Зара, не Скай. Он схватил сына.
Она определенно думала над этим. Я украдкой посмотрела на Грэйсона, и то, что он не отрывал взгляда от Иви, заставило меня догадаться, что думала она не в одиночестве.
– Что ж, – сказал Ксандр, пытаясь всех подбодрить. – Нам есть с чего начать!
Я снова обратила свое внимание на папки – стопки, от которых у меня возникало тяжелое ощущение.
– Кем бы ни был этот мужчина, – произнесла я, – какая бы
