Подводные камни - Нора Робертс
На пикапе Роя – себе она купит грузовой автомобиль, как только закончит с первым заказом, – они привезли выбранные ею растения для клумб. Дарби принципиально взяла их у Джой и Фрэнка. Никакой экзотики. Горшечные цветы и однолетники, а еще (как вишенку на торте) она повесила на дерево у самой опушки «музыку ветра».
По вечерам она валилась с ног от усталости – потная, грязная и безмерно счастливая.
Каждый завершенный этап девушка фотографировала. Надо чем-то заполнять новый сайт.
Дарби копала, ровняла, сажала, обрезала, укладывала мульчу, которую Рой привез на своем грузовике.
Наконец на крыльцо поставили последний горшок.
Рой отступил на шаг.
– Как на картинке, мисс Дарби. Даже не верится, что я тоже приложил руку.
– Да уж, тебе пришлось попотеть и набить мозолей. Ты работал не меньше меня. Поэтому станешь моим первым официальным сотрудником.
– Ох, мисс Дарби…
– Не спорь. – Она встала на колени, высаживая цветы в еще один горшок. – Ты убедился, что из меня хороший начальник, я – что ты хороший работник. У тебя здорово получается, поэтому повышаю зарплату. С завтрашнего дня ты в штате.
– Вы же говорили, все закончено. На завтра работы нет.
– Будет. – (Господи, уж не подведи!) – А если не будет, поедешь со мной смотреть дом, который я приглядела. Когда куплю его, надо построить теплицу. И сарай под инструменты.
– Вы так быстро несетесь, что у меня голова кругом.
– Завтра заполним документы.
Дарби посмотрела на Роя.
Она уже выяснила, что он работает по настроению, но притом мастер на все руки, и он четыре года встречается с девушкой, а еще часто навещает мать.
– Я без тебя не справилась бы. И не только физически. Мне нужна помощь, твой меткий глаз и твои связи. Так что приезжай завтра ровно к семи. Помни – ты лучший сотрудник «Хай Кантри Лендскейпинг».
– Кроме меня, у вас больше никто не работает.
– Будут и другие, но ты останешься самым первым и самым лучшим. До завтра.
– Не засиживайтесь допоздна, мисс Дарби.
– Сейчас закончу с горшками и полью их хорошенько.
– Как на картинке… – повторил Рой, садясь в машину.
Дарби работала в полной тишине, только она и ветер с озера, а еще ароматы гелиотропа, диантуса и сладкого алиссума из горшков.
Сейчас она закончит, польет и приберется, потому что во дворике царил настоящий бардак. Потом, наверное, надо позвонить Эмили и пригласить ее в гости – пусть посмотрит, что получилось.
Отставив горшок в сторону, Дарби села, подперла голову рукой и взглянула на озеро. В этот теплый мартовский день на нем было много лодок. Леса и холмы зеленели травой, повсюду пробивались полевые цветы.
Так что да, она сейчас наведет порядок и позвонит Эмили.
Вставая на ноги, Дарби услышала голоса: звонкий счастливый смех Эмили и незнакомый мужской баритон.
Она оглядела себя с головы до ног и ужаснулась. Потом махнула рукой и пошла встречать гостей.
Мужчина – незнакомый, не шеф полиции – обнимал Эмили за плечи. Они ласково смотрели друг на друга, буквально сияя от радости.
Незнакомец был выше, чем Ли, – под два метра ростом. Дарби прикинула, что ему лет за тридцать. Ветер ерошил темные волосы. Джинсы обтягивали длинные ноги – он в два шага преодолел бы расстояние до дома, но не спешил: Эмили за ним не поспевала.
Видимо, тот самый племянник-адвокат из Роли. Правда, Дарби не говорили, что он красавчик.
Мужчина повернулся, заметил ее и подтолкнул Эмили локтем.
– Дарби! Зейн, это Дарби Макрей. Мой племянник Зейн. Он только что приехал в город. Даже не успел зайти в дом. Мы были на улице, когда мимо проезжал Рой и крикнул, что у вас все готово.
– Приятно познакомиться.
Дарби посмотрела на свою руку, сочла, что та вполне чистая, и протянула для пожатия.
– Мне тоже. Не то чтобы мы вас поторапливали, просто Эмили не терпелось увидеть результат.
– Знаю. Она у меня первый клиент, который не путается под ногами, не требует регулярно отчитываться, не переделывает на ходу эскизы и не спрашивает каждые пять минут, когда мы закончим. Но вы пришли чуточку раньше, чем стоило бы.
– Почему? – спросила Эмили.
– Я еще не убрала инструменты, и надо подмести. Однако раз уж вы здесь… Просто помни: если тебе что-то не понравится, легко можно переделать. Если совсем ничего не понравится – снесу бульдозером, а потом покончу с собой. Пусть это останется на твоей совести!
– Застрелишься или отравишься?
Дарби за стеклами не видела мужских глаз, но решила, что Зейн улыбается.
– Здесь рядом озеро. Проще утопиться.
– Пошли, Эм, посмотрим, долго ли Дарби осталось жить.
– Эй! Что-то я занервничала…
Однако она отошла с дорожки, пуская их во дворик.
Дарби не стала задерживать дыхание, только мысленно скрестила наудачу пальцы.
Эмили вдруг замерла и повернулась к ней.
– Перед вами… – начала Дарби, но Эмили махнула рукой. Она прижала обе ладони ко рту, и из глаз закапали слезы.
– Господи, надеюсь, она плачет от счастья.
– Это ты сделала? – пробормотал Зейн.
– Мы с Роем вдвоем. Эмили…
Дарби опять не дали договорить, потому что Эмили подошла к ней и обняла.
– Ой! Я вся грязная, потная и вонючая.
– Молчи. – Эмили обняла ее крепче. – Ты не понимаешь. Ничего не понимаешь.
Дарби обняла ее в ответ, глядя на Зейна за ее спиной.
– Правда?
– Определенно.
Зейн разглядывал бунгало – знакомое и в то же время изменившееся до неузнаваемости. Привычный домик, крепкий и простой, в новой оболочке стал намного более изящным и уютным.
Причудливо вилась – по-другому не скажешь – каменная дорожка, словно говоря, что торопиться некуда. Вдоль крыльца тянулись в небо цветущие кусты, что-то новое росло на опушке леса. Зейн опознал папайю – одно из немногих растений, которые ему известны.
Еще откуда-то слышался тихий перезвон. Обернувшись, он увидел медные трубки, качавшиеся на ветру. В горшках на крыльце пестрели цветы.
– Ты покрасила на веранде стулья.
– Сперва не планировала, но потом поняла, что они выглядят немного скучно. Озеро бывает ярко-синим, вот я и решила выкрасить их в тот же цвет.
Эмили отошла на шаг, по-прежнему держа Дарби за плечи.
– Я так привыкла к тому, что было. Мы по мере необходимости обновляли интерьер, но я и не думала переделывать все с нуля. Мои мальчики… Ты же знаешь моих мальчиков?
– Да, хорошие ребята. Гейб нам помогал.
– Они порой рассказывали, что здесь происходит. Я умоляла помолчать, хотела дождаться,
