Роберт Голдсборо - Пропавшая глава
Я поневоле посочувствовал парню, который испуганно втянул голову в плечи, оказавшись между двух огней. Он затравленно посмотрел на своего президента, затем перевел взгляд на Вулфа и наконец, судорожно сглотнув, решился.
- Мы надеялись, что вы пригласите одного из нас сюда, в эту комнату, когда... ну, в общем, когда назовете имя убийцы! - выпалил он.
Вулф хмуро воззрился на него.
- Сэр, это мой рабочий кабинет, а не театр. Более того, он не превращается в театр даже в тех случаях, о которых вы упоминаете. Поэтому ваше предложение, мягко говоря, непрактично, а по большому счету - просто нелепо.
- Мистер Вулф, - вмешался обескураженный Пембертон, - позвольте мне пояснить вам, что имел в виду Дэн. Главная наша цель состоит, конечно, не в том, чтобы один из нас присутствовал при развязке, хотя, признаться честно, вы обсуждали такую возможность, а в том, чтобы, как сказала Вильма, хоть таким образом поучаствовать в расследовании, показав вам всю глубину нашей поддержки ваших усилий.
- Я признателен за вашу поддержку, - сухо сказал Вулф, - хотя не вижу никакого смысла в материальном стимуле. Тем не менее вы и в самом деле можете помочь мне, ответив на несколько вопросов.
- Спрашивайте о чем угодно, - расцвел Пембертон, растопырив длинные ручищи.
Вулф осушил стакан и снова наполнил его из второй бутылочки. Полюбовавшись на пену, он спросил:
- Знаете ли вы, чтобы у кого-либо из членов вашей организации были причины - и желание - желать смерти мистера Чайлдресса.
Поклонники Барнстейбла переглянулись и дружно замотали головами.
- Даже не могу такого представить, - ответил Пембертон. - Мистер Чайлдресс пользовался огромным уважением в наших рядах. Он дважды выступал перед нами, больше часа отвечая на вопросы.
Вулф нахмурился.
- А не говорил ли мистер Чайлдресс о том, что получал угрозы от недовольных читателей?
- Не припомню такого, - сказала Вильма. - А ты, Клод? Дэн?
Мак-Клеллан покачал головой из стороны в сторону, а Пембертон откинулся на спинку кресла, призадумавшись. В следующую минуту он заговорил:
- Вообще-то он упоминал пару записок от читателей, которые обнаружили в его книгах мелкие неточности. Мне показалось, что он был несколько раздосадован из-за них, но мы не стали останавливаться на этих эпизодах.
- Вы сказали, что мистер Чайлдресс отвечал на вопросы больше часа, произнес Вулф. - А о чем его расспрашивали?
- О, обычное дело, - отмахнулся Пембертон. - Вроде "Как вы придумываете сюжеты?", "Насколько трудно вам было воспроизвести сойеровские персонажи?" или "Как и когда вы пишете?"
- Не показались ли вам необычными какие-либо из его ответов?
- Пожалуй, нет, - произнес Пембертон, чуть подумав, а его коллеги дружно закивали. Я уже чувствовал, что Вулф теряет к посетителям интерес, и думал только, каким образом он от них избавится. Ждать пришлось недолго.
Вулф выпрямился и поочередно кивнул каждому из троицы.
- Прошу вас меня извинить, - сказал он, - но меня ждут другие дела. Мистер Гудвин запишет, как с вами связаться, на тот случай, если мне понадобится узнать ещё что-нибудь. Всего доброго. - Обогнув стол, он резво устремился к дверям и вышел в прихожую.
Я послушно записал все адреса и телефоны, а также вернул конверт с чеком Клоду Пембертону, который взял его с нескрываемой неохотой.
- Берите, берите, - сказал я. - В противном случае мистеру Вулфу придется его разорвать, а это его переутомит - он терпеть не может физических упражнений. К тому же Хорэсу Винсону наши условия вполне по карману.
- Но ведь наши люди уже собрали деньги! - жалобно взвыл президент КСПОБ.
- Ну и что? Отошлите их обратно. Организуйте на них Рождественскую вечеринку для членов клуба или выпустите бюллетень.
- Мы уже и так выпускаем бюллетень, на членские взносы, - проворчал Пембертон, неохотно засовывая конверт во внутренний карман пиджака.
Проводив трио к выходу, я ещё раз поблагодарил их за приход, и мы распрощались.
Заперев за ними дверь, я прошествовал в кухню, где Вулф наблюдал за тем, как Фриц колдует над ужином.
- Снова все на меня свалили, - пожаловался я, напуская на сенбя обиженный вид. - Сами - в кусты, а бедный Арчи должен за вас каштаны из огня таскать. Не бойтесь, гости выставлены на улицу, а чек возвращен Пембертону, хотя радости это ему не доставило. Как они вам?
Вулф отпил пива и зажмурился.
- Искренне хотят помочь, но толку от них мало, - провозгласил он.
- А вы что, рассчитывали, что они назовут вам имя убийцы и приволокут его нотариально заверенное признание?
Вулф не ответил, продолжая сидеть с закрытыми глазами. Надеялся, должно быть, что я исчезну.
И я исчез.
Глава 17
Хотя в беседе с Вулфом душой я не покривил, разговор о деле за карточным столом у Сола все-таки заходил, пусть и ненадолго. Собственно говоря, сама игра уже завершилась, и я сгреб в карман скромный выигрыш, львиная доля которого досталась мне при последней сдаче, когда моя тройка десяток побила две пары Фреда. Я уже распрощался и поднялся было, чтобы уйти, когда Сол остановил меня.
- Я продолжаю искать Клариссу Уингфилд, - извиняющимся тоном сказал он. - Пока ничего определенного, но свет в конце тоннеля забрезжил. Передай мистеру Вулфу, что если к началу уик-энда я не добьюсь успеха, то ничего с него не возьму, даже на расходы.
Таков наш Сол Пензер; к любой работе он относится серьезно и даже в мыслях не допускает, что может подвести Вулфа, а тот это знает и ценит. Вот почему Сол получает свой гонорар всегда, вне зависимости от того, добился он успеха или нет. Впрочем, положа руку на сердце, я не могу припомнить ни единого случая, когда бы он потерпел неудачу.
На следующее утро, в пятницу (если вы любитель хронометрировать события), я сидел в кабинете над бухгалтерскими книгами, пытаясь не обращать внимания на адский грохот и лязг металла, когда затрезвонил телефон.
- Готово! - гаркнул мне в ухо Сол.
- Надо полагать, это означает удачу? - с деланным спокойствием вопросил я.
- Совершенно верно. Интересующая вас дамочка проживает в Хобокене, устроившись на работу в небольшую картинную галерею. В данную минуту она как раз там.
- Ты уверен? - тупо спросил я.
- Так же, как и в том, что стою сейчас в телефонной будке напротив местного железнодорожного вокзальчика. Вашу беглянку я видел четверть часа назад.
- Чтоб мне пусто было! Как тебе удалось её найти?
- Долгая история, да и раскрывать профессиональные тайны не хочется. Впрочем, за партией в джин-рамми как-нибудь расскажу, так и быть. Кстати, с ней самой я, разумеется, не разговаривал - тут уж перед такими профессионалами, как ты, я пасую. Тебя, вероятно, подробности интересуют?
Я проблеял, что даже очень, и Сол со мной поделился. Когда я положил трубку, часы показывали 10:52, то есть до прихода Вулфа из оранжереи оставалось восемь минут. Если он, конечно, после завтрака поднялся туда, а не к себе в комнату. Ручаться я бы не стал, учитывая жестокий кризис, в котором он оказался.
Как бы то ни было, в 11:03 Вулф вошел в кабинет, даже не запыхавшись, вставил в вазу веточку онцидиум трулиферум и уселся в свое необъятное кресло.
- Доброе утро, Арчи. Как прошел ваш вчерашний покер - ты выиграл?
Что ж, по крайней мере, он не спросил обычное: "Хорошо ты спал?". Я ответил, что разбогател на несколько песо, после чего сообщил о достижениях Сола.
Вулф внимательно выслушал, затем промолвил:
- Хобокен. Если не ошибаюсь, это на противоположном берегу Гудзона.
- Отличником по местной географии вам никогда не стать, но на сей раз вы угадали. Поезд от Геральд-сквер доставит меня туда минут за двадцать.
Вулф содрогнулся, но быстро пришел в себя.
- Очень хорошо. После обеда.
На самом деле путь на поезде от Тридцать третьей улицы до Хобокена по проложенному под Гудзоном тоннелю занял у меня всего шестнадцать минут, включая несколько остановок. Выйдя на привокзальную площадь, я сообразил, что очутился в Нью-Джерси; это означало, что я уже дважды покидал пределы своего штата, занимаясь расследованием одного дела, чего со мной прежде никогда не случалось.
В последний раз мне довелось побывать в Хобокене по случаю открытия там нового итальянского ресторанчика, владельцем которого был муж одной из подруг Лили Роуэн. Угощение было - пальчики оближешь; сам Вулф не стал бы кривить физиономию. Однако супружескую чету неудержимо тянуло в Италию, так что в конечном итоге они продали свое заведение и перебрались за океан. В Сиену, кажется. Лили настаивает, чтобы мы к ним съездили - кто знает, может, когда-нибудь и махнем туда.
Внешне Хобокен не изменился, хотя появилось больше многоэтажек, а старые кирпичные дома и отели в деловом районе перекрасили в веселые розовые и светло-синие тона. В целом городок приобрел куда более привлекательный облик.
Пройдя вдоль Гудзон-плейс, я миновал знакомый итальянский ресторанчик, который, судя по вывеске, не изменил своей ориентации. Картинная галерея размещалась, по словам Сола, кварталом дальше. Подойдя, я заглянул в стеклянную витрину, и тут же узнал Клариссу. Одетая в темно-синее платье с белыми оборочками и крупными, белыми же пуговицами, она стояла возле стола и разговаривала по телефону. Волосы были подстрижены короче, чем на старой фотографии, в остальном она ничуть не изменилась. В оценке её роста и веса Белинда, похоже, не ошиблась.
