Елена Арсеньева - Мужчины Мадлен
Алёна добавила.
– Сделаем, – пообещал Егор. – Как выясню, позвоню. Что-нибудь еще?
– Да. Каким образом информация, которая, конечно, является коммерческой тайной номера первого, попала к номеру второму? И каким образом ею обладаете вы? Не думаю, что первый ставил вас в известность о своих встречах с Пэнтром и прочем.
– На самом деле все просто, – проговорил Егор с оттенком смущения. – У первого номера есть секретарша по имени Света. Бывшая мисс Столица, между прочим, знай наших! Номер первый хороший человек, но есть у него одна слабость: он не спит с секретаршами. Считает моветоном. А секретаршам, представьте себе, нужно, ну просто архинеобходимо, чтобы начальник с ними спал. Такая у них жанровая потребность. И если начальник жанру не соответствует, секретарше кажется, что он ее не ценит, и она с горя и неудовлетворенного профессионализма начинает искать другого любовника. Вот и Светка нашла другого, который оценил ее адекватно. А другим оказался… Угадайте с трех раз – кто!
– Да что тут гадать – номер второй.
– Правильно! – обрадовался Егор. – Но не только он. У Светки есть еще один любовник. Угадайте с двух раз – кто?
– Если я не ошибаюсь, тот, у кого еще одна любовница есть – жена командира отряда быстрого реагирования, – давясь смехом, ответила Алёна.
– Вы теперь отличница, браво! – сообщил Егор. – Ну что, я начинаю разрабатывать ваши предыдущие вопросы? Или еще что-то хотите сказать?
– Слушайте, – нерешительно проговорила Алёна, – я еще вот о чем подумала… Если вы так легко выдаете мне секреты клиента, значит, вы и меня можете кому-то заложить? То есть мой интерес к обоим фигурантам.
– Да запросто заложу! – весело согласился Егор, и глазом не моргнув. То есть Алёна, понятное дело, не видела, моргал ли он глазом, а также поводил ли бровью, но почему-то ей казалось, что он этого не делал. – Непременно заложу, если мне поступит заказ и я возьму вас в разработку. Пока такого заказа нет, так что можете спать спокойно. Хотя, как я понимаю, покой нам только снится?
– Вот именно, – согласилась Алёна. – Ну что, до связи?
– До связи, – сказал Егор, и в трубке раздались гудки.
Алёна немножко посидела и подумала. Еще раз сходила и посмотрела на изувеченную картину и разбитую рамку. Поцарапала ногтем по инициалам M-O Х, покачала головой недоверчиво… Потом включила мобильник, который немедленно выдал ей информацию о том, что абонент с тем же номером, который был у Виталия, звонил ей еще четыре раза.
Да хоть пятнадцать!
Она набрала телефон Короткова и слушала безответные гудки довольно долго. Да, Шуре сейчас не позавидуешь! Деньги потерял, то, что ему было поручено, не сделал. Наверное, его с той стороны крепко допекают, а сейчас еще Алёна подключится…
По-хорошему, плюнуть бы на него и вообще оставить ситуацию в покое, но писательница знала, что ситуация всяко не оставит в покое ее. А она не принадлежала к числу тех людей, которые ждут, когда Магомет придет к горе. Наша героиня сама была такой горой! И разных там магометов, которые осмелились играть с ней в свои коммерческие игрушки, желала поставить на место. А вернее – добиться, чтобы ее раз и навсегда оставили в покое. Хотя нет, все же желание обвести вокруг пальца тех, кто пытался обвести вокруг своих пальцев ее, влекло Алёну сильней!
Она немножко запуталась в этих пальцах и попыталась в них разобраться, потом плюнула на все сокрытые движители на свете и написала Шуре Короткову эсэмэску, назначив встречу. Отправила ее – и в который уже раз в своей жизни вспомнила обычай приамурских охотников ловить тигра в ловушку, помещая туда собаку. Тигр больше всех мяс любит собачатину, к жертве придет, сунется в ловушку, а тут за ним захлопнется дверка, ну и охотники подоспеют… Так вот Алёна Дмитриева не единожды уже размышляла, какая злая сила вынуждает ее играть роль той собачонки, причем саму себя заталкивая в ловушку.
Ответа она, как всегда, не дождалась ни от себя, ни от кого-то другого.
И начала потихоньку собираться на очередное в своей жизни сражение.
На бой кровавый, святой и правый, марш, марш вперед, рабочий народ!
Бой, конечно, был святой и правый, факт, но две тезы истине не соответствовали. Во-первых, Алёна не была рабочим народом – так себе, гнилая интеллигенция, как некогда выразился государь император Александр III, а во-вторых, все же не очень хотелось, чтобы вышеназванный бой выдался кровавым…
Но это уж как бог даст, с его волей не больно-то поспоришь!
Алёна и не пыталась.
И все же на душе у нее было тяжко. Такая вот, с тяжестью на душе, понурая и унылая, вышла она во двор – и первое, что услышала, был радостный детский голос:
– Привет! А я работаю дворником!
– Привет, Артем, – сказала Алёна и улыбнулась, потому что при виде шестилетнего соседа с третьего этажа у нее рот сам собой всегда расплывался в улыбку.
Это было необычайно жизнерадостное, добродушное, обаятельное и трудолюбивое существо. Воспитывала его в основном бабушка, потому что мама (папа канул в какие-то неведомые дали, оставив беременную жену) день и ночь работала в кардиоцентре, врачуя чужие сердца и немилосердно надсаживая свое. Бабушка, несколько унылая и угрюмая прежде, расцвела и помолодела с тех пор, как Артем осчастливил мир своим появлением на свет, похудела, зарумянилась и частенько хохотала, носясь по двору так, что можно было подумать, будто ей не шестьдесят шесть годков, а всего шесть, как и Артему. Что бабушка, что внук были чрезвычайно деятельны и обожали приносить человечеству всяческую пользу. Зимой они прокапывали в сугробах дорожки и чистили ступеньки, которые то и знай покрывались наледью, весной собирали в кучи прошлогодние листья и мели двор, летом пропалывали обширные клумбы, пока не уезжали на дачу, ну а осенью опять же мели неисчислимое ржавое золото, которое щедро рассыпали населяющие двор березы. Работа дворника была для Артема заветной мечтой. Неведомо, конечно, останется ли она таковой в более сознательном возрасте, однако пока весь местный народ благословлял юного трудоголика.
Вот и сейчас – аккуратные кучки палой листвы украшали двор, а на бортике крылечка были разложены разноцветные стеклышки, ржавый ключ, сломанный фонарик и еще много всякого барахла, на которое почему-то невероятно западает детвора. Впрочем, кое-что явно не относилось к разряду выброшенного мусора, и бабушка Артема произнесла озабоченно:
– Наверное, надо объявление написать. Люди потеряли, наверное, люди беспокоятся… Вдруг хозяева найдутся?
У Артема сделалось несчастное лицо, и Алёна сказала:
– Зачем объявления? Что с возу упало, то пропало. Я думаю, все это, – она покрутила пальцем над фонариком, ключом, осколками и прочим, – можно рассматривать как трофеи, пусть не боевые, но археологические, скажем так, которые Артем просто должен оставить себе.
– Трофеи! Что с возу упало, то пропало! – заорал обаятельный дворник и принялся носиться по двору, а наша героиня пошла своим путем, и на душе у нее заметно полегчало.
* * *А на тех листочках было написано:
Ну что я могу сказать о той встрече, которая разрушила весь мой мир и погубила мсье Дени?.. Я сразу почувствовала неладное, лишь только увидела тех троих. Двое были зрелые мужчины под пятьдесят, а один – совсем юнец. Черные узкие и какие-то очень длинные глаза, затравленный взгляд исподлобья, волосы блестящими перьями спадают на низкий белый лоб… Он вообще был очень бледен. Я подумала, что юноша похож на индейца, какими их рисуют на картинках.
– Что это значит? – воскликнул мсье Дени. – А где господин…
И хозяин магазина назвал фамилию, которая мне ничего не говорила, поэтому я ее не запомнила. Впрочем, имя отсутствующего не имело никакого значения.
– Он заболел, – ответил один из мужчин, с такими же блестящими волосами и такими же длинными глазами, как у юноши. Да и вообще черты их были схожи, вся разница в том, что старший порядочно обрюзг, глаза его заплыли, а волосы подернулись сединой. – Поэтому я прихватил моего Этьена.
«Это его сын! – растерялась я. – Он что, спятил? Он хочет заниматься невесть чем на глазах у сына? Но мальчишка ведь может рассказать обо всем матери!»
У моего хозяина тоже сделались испуганные глаза.
– Да как же… да разве… – забормотал он. – Неужели вы не опасаетесь, что…
Мсье Дени начал заикаться, но я поняла, что он имеет в виду то же, что и я. Этьен вполне может проболтаться об этом посещении, и…
Отец Этьена – фамилия его была Брюн – оказался сметлив.
– Если вы волнуетесь, что меня станет ревновать супруга, то не тревожьтесь: господь забрал ее к себе еще три года назад. Но скоро в нашем доме появится новая хозяйка: вот его, мсье Бугье, моего старинного приятеля, дочь Франсин через неделю обвенчается с Этьеном. А пока мы с Бугье решили приобщить парня к некоторым радостям, чтобы он смог открыть их своей молодой жене.
