Леонид Словин - Полночный детектив
За мной работала профессиональная наружка…
Рембо был прав: на Арзамасцева шла охота!
И вел ее, скорее всего, кто-то из руководимого им Фонда!
Пока это касалось меня лишь косвенно.
Но кто знает, что произойдет, когда мой заказчик и эта внезапно возникшая на нашем горизонте враждебная Арзамасцеву команда из Фонда выложат свои карты на стол…
На эти вопросы ответы могли найтись в Израиле.
Леа и ее частный детектив уже прослеживали нити, тянувшиеся от "Лузитании" к Фонду через банк "Яркон", и от Любовича к девушке, а, следовательно, к моему заказчику…
Расставшись с таксистом, я, первым делом, набрал на мобильнике иерусалимский телефон адвокатского офиса:
— Шалом…
— Здравствуйте, — я узнал глуховатый низкий голос Леа. — Хорошо, что вы позвонили, а то я уже воспользовалась вашим автоответчиком…
Из ее короткого отчета следовало, что Шломи, оставив свои другие дела, плотно занялся банком "Яркон"
— Кажется, мы смогли вам помочь…
Это было равносильно гарантии. Наш адвокат не бросала слов на ветер.
Однако, следующая же ее фраза была для меня как ушат холодной воды.
— Что касается человека, которым вы интересуетесь… — Леа не назвала Любовича по фамилии. — То с ним вышла осечка. Его нет в живых. Он скончался несколько месяцев назад в больнице Шаарей Цедек — сердечная недостаточность…
В первую секунду я растерялся: это круто меняло все…
Но уже во вторую я понял. Смерть Любовича все осложняла, но перечеркнуть полностью мои планы не могла.
Любович не мог унести с собой на тот свет все тайны, связанные с учреждением десятков фирм-однодневок, сведения о их взаимоотношениях с руководством Фонда Региональной Миграции, связях, позволивших использовать его московскую квартиру для встреч Исполнительного Директора с молоденькой любовницей…
Беда только в том, что Шломи — знавший по-русски только "Как дела?" и "Спасибо " — не мог мне в этом помочь…
Часть третья
"Железный тигр"
Однотонно гудели моторы "боинга".
Я их не слышал.
С первых же строк детектив Джека Хиггинса перенес меня в мужественный мир сильных мужчин…
Начавший накрапывать дождь. Пустынная улица. Ворота тюрьмы, откуда промозглым сентябрьским утром после восьмилетней отсидки вышел главный герой.
— До скорого! — цинично бросил ему охранник.
— В аду увидимся… — огрызнулся Хью Марлоу.
Вышедшего из тюрьмы блатаря приветствовал не только охранник.
В припаркованной к тротуару машине Хью ждали гангстеры — бывшие его друзья — подельники, а теперь враги. Приятели в свое время бесчестно бросили его в беде и начисто забыли на все время, пока он парился на нарах, но сразу вспомнили о нем, как только появилась возможность заполучить двадцать тысяч фунтов с последнего грабежа, которые исчезли вместе с Хью Марлоу в день его задержания…
— Привет братан! — Окликнули его из машины. — Есть одно незаконченное дельце, которое надо уладить! Не считаешь?
— Паш-ли вы! — Хью Марлоу и не оглянулся. — И вообще… Старайтесь держаться подальше!
— Смотри, Хью! Пожалеешь!
О том, что освободившегося из тюрьмы гангстера ждут новые испытания, очень скоро предупредил и полицейский инспектор — ведь дело о том последнем грабеже по-прежнему висит не списанным…
Но Хью Марлоу не тот человек, которого можно запугать.
За его плечами не только восемь лет тюрьмы, там еще была и корейская война, и три года в китайском лагере военнопленных — угольная шахта в Манчжурии, двенадцатичасовой рабочий день ежедневно по колено в воде…
— Если кто-нибудь попробует перейти мне дорогу, я вобью его в землю…
Я читал этот детектив не один раз. И всегда словно впервые.
Дальше действие перенеслось в дешевую гостиницу в Лондоне, в номере которой Хью в свое время надежно спрятал ключ от тайника с деньгами — так надежно, что его за эти годы не смогли найти ни честные полицейские, ни алчные приятели…
Передо мной разворачивались привычные мизансцены западного детектива, на которых с небольшими вариациями всегда разыгрывался один и тот же милый сердцу спектакль…
Меня вернул к действительности голос стюардессы и сразу вслед я снова ощутил гудение металлической массы:
— Господа! Поставьте, пожалуйста, вертикально кресла, выдвиньте столики. Через несколько минут вам будет предложен горячий завтрак…
В перелете из Москвы в аэропорт Бен Гурион для меня не было ничего необычного — я летал этим маршрутом наверное более двух десятков раз…
Послышался стук выдвигаемых столиков…
Я оглядел салон.
Впереди, на экране телевизора, разворачивались неординарные события, намечалась постельная сцена…
— Нам все равно не покажут… — посетовал кто-то сбоку по-русски. Некошерно…
Большинство летевших были россияне, но кое-где виднелись и этнические израильтяне — неожиданно загорелые в это бессолнечное время года, а некоторые и с закрученными косичками вдоль щек, в черных кипах на головах, как и положено хасидам. Они тоже выдвинули столики — компания "Эль-Аль" обеспечивала религиозным пассажирам специально приготовленное для них пригодное к употреблению иудеев — кошерное — питание…
Где-то среди пассажиров находились и знаменитые израильские секьюрити — профессионалы высочайшего класса, получившие право на вооруженное сопровождение самолетов "Эль-Аль" в Москву…
А пару часов назад я еще сидел в своем "жигуле" на Павелецком вокзале.
До рейса Москва — Тель-Авив времени оставалось совсем мало.
И всего несколько минут на раздумье. К вечеру я мог быть уже в Иерусалиме.
Авиакомпания "Эль-Аль" летала ежедневно, кроме субботы.
Я выбрал "Эль-Аль".
Израильский заграничный паспорт "даркон" был всегда со мной — он мог мне понадобится как документ прикрытия, со мной же была и "золотая виза", дававшая возможность быстро снять деньги в любом отделении банка…
Я позвонил Рембо — глава "Лайнса" мгновенно сориентировался.
Дежурный схода связался с турбюро по поводу билета…
Пока я гнал в аэропорт, наперерез мне уже мчал "джип" с двумя детективами, которых Рембо послал навстречу. У Белорусского я пересел в "джип" и погнал дальше. В "жигуль" сел Бирк. Рембо ввел его в курс дела, мне не довелось даже коротко проэкзаменовать…
Вечером он должен был вместо меня быть у элитного дома, а утром завтра проводить девушку на автостоянку. На него — бывшего МУРовца и замначальника райотдела — я мог положиться. Со всеми вопросами, которые могли у него возникнуть, Бирку следовало адресоваться к Рембо или связаться со мной по мобильнику…
По дороге я еще успел позвонить в Химки.
Жены дома не было. Но моей целью на этот раз была не она, я думал связаться с ней вечером из Иерусалима, а автоответчик.
Я набрал код и получил доступ к самой последней информации от Леа.
— Шломи готов познакомить вас со своими работами по финансовому праву…
В переводе на обычный язык это могло означать, что частному детективу удалось заглянуть в счета Фонда и фирм-однодневок, зарегистрированных по украденным паспортам, отмывавших теневой капитал в банке "Яркон".
Не слишком оригинальная мысль неожиданно проникла в мой наполненный гудящим металлом "боинга" мир…
Можно было лишь удивляться настойчивости, с какой наши российские предприниматели, в том числе олигархи, независимо от их происхождения, пытались прокручивать свои дела в Израиле, несмотря на все барьеры, которые ставили там перед бизнесменами — выходцами из бывшего СССР.
Вступивший в силу израильский Закон о запрете отмывания грязных денег определил наказание в виде тюремного заключения до 10 лет за легитимацию и внедрение в финансовую систему капитала, нажитого преступным путем.
Чтобы осудить человека за отмывание капитала, достаточно лишь доказать, что он знал, что деньги или имущество нажиты преступным путем. Даже если человек не знал, какое именно преступление послужило источником капитала, это не служило ему оправданием. Для реализации закона израильтяне создали даже специальный орган, подведомственный министерству юстиции…
Еще до принятия этого установления отсидел в тюрьме, в одиночке, шесть лет и был освобожден с невероятными трудностями лишь по отбытию двух третей срока пресловутый Григорий Лернер, он же Цви Бен-Ари, пытавшийся создать собственный российско-израильский банк. Фактически изгнали из Израиля Антона Милевского, жестким преследованиям подверглись финансовые тузы Михаил Черный, Григорий Лучанский…
Убедившись, что я не могу предложить никаких новых объяснений этому, я снова открыл книгу.
Гангстеры, подстерегавшие Хью Марлоу недалеко от тюрьмы, не собирались отказываться от своей доли награбленного и, в конце концов, выследили его в гостинице. Схватка не на жизнь, а на смерть, произошла именно там. Хью остался в живых, совершив рискованный прыжок из окна. И вот снова схватка, но уже с другими бандитами. И в конце хеппи-энд: маленький городок в доброй провинциальной Англии. Скромная, приветливая девушка и ее отец, ставшие объектами преследования бандитской шайки, их-то и выручает из беды бывший гангстер, герой, не боящийся никого и ничего, сильный, надежный, упрямый, живущий по понятиям — неписанным законам совести и братства.
