Пол Пилкингтон - Умри, если любишь
Но Эмме сказало.
– В чем дело? – озабоченно спросила подруга, потому что та не отрывала глаз от записки. – Ты знаешь, от кого цветы?
– Днем я вернулась в квартиру, – ответила Эмма. – Там лежало письмо от Дэна.
– Правда? Что же ты мне не сказала? Я бы оторвалась от репетиции.
Эмма закрыла глаза в поиске правильных слов.
– Письмо о тебе. – Она отвернулась.
– Что? – переспросила Лиззи. – Я не понимаю… Почему обо мне?
– Пообещай, что я услышу честный ответ. – Эмма повернулась к подруге. – Как бы то ни было, пообещай сказать правду.
Лиззи с тревогой смотрела на нее.
– Эм, я не понимаю, о чем ты. Пожалуйста, скажи, что все это значит?
– Дэн написал, что у вас был роман.
– Что? – в ужасе вскричала Лиззи. – Но это же чушь! Я бы никогда, никогда, Эм!.. Почему он такое написал?
– Так это неправда? – Голос Эммы дрогнул.
– Это чудовищная ложь! – Подруга покраснела от гнева. – Что еще он написал?
– Что ваш роман длился несколько месяцев… Ричард об этом узнал, и они с Дэном подрались, потому что Ричард пригрозил рассказать мне все.
– Он лжет! – запротестовала Лиззи. – Эм, я не знаю, почему он тебе это написал, но это неправда. Я бы никогда так с тобой не поступила. Ты знаешь, как ты мне дорога! Не могу поверить, что он такое написал…
Эмма вновь посмотрела на белый прямоугольник.
– Эта карточка, с цветами… Она написана Дэном. Его почерк.
Лиззи лишилась дара речи.
– Он написал, что ты будешь все отрицать. И говорит, что у него есть доказательства вашего романа.
– Нет у него доказательств, потому что все это ложь, – возразила девушка. – Ты же поверишь мне, правда? Ты же не можешь подумать, что я могла так с тобой поступить?
– Я хочу тебе верить. Но не знаю, смогу ли.
Их взгляды встретились, глаза обеих блестели от слез.
– Пожалуйста, поверь мне, – взмолилась подруга.
– Я уже и не знаю, кому верить, – призналась Эмма. – Один из двух людей, которым я доверяла больше всего, лжет, и я должна решать, кто именно.
Лиззи медленно кивнула.
– Может, тебе лучше уйти, пока ты будешь решать.
Эмма повернулась и покинула гримерную. Выходя из театра и лавируя среди людей, прогуливающихся по центру Лондона, она чувствовала себя как никогда одинокой.
Но проблема заключалась в том, что одиночество ее было мнимым.
Глава 41
Медсестра Мэри Донахью какое-то время приглядывала за гостем в отдельной палате. Поначалу он казался ей безобидным, но, заглянув в палату Ричарда, чтобы проверить, как идут дела, она почувствовала: что-то не так. Создалось ощущение, что она прервала разговор, может, даже спор. Мужчина сидел, нависнув над Ричардом, и смотрел на него. Ничего не изменилось и через тридцать минут.
В свое время Мэри Донахью думала, что в больнице ни с кем ничего плохого случиться не может, но теперь придерживалась иного мнения. Оно переменилось в тот вечер, когда пациент-наркоман напал на нее с использованным шприцом.
– Все в порядке? – спросила Мэри, вновь войдя в отдельную палату, предусмотрительно оставив дверь открытой. Она надеялась, что вопрос прозвучал легко и непринужденно, пусть сама она нервничала.
Мужчина не отреагировал. Он словно сам впал в кому.
– Все в порядке? – повторила она, и на этот раз ее голос дрогнул.
– Ох, да, отлично, все отлично. – Он словно вышел из транса и изумился, увидев ее у двери. Распрямился, несколько раз моргнул, потер лицо.
– Хотите что-нибудь попить? – спросила медсестра. – Я могу принести вам чай или кофе. Может, вкус и не очень, но жажду утолит.
Ее улыбка осталась без ответа.
– Все хорошо, – ответил он, хотя выглядел неважно.
– Вы родственник?
– Нет. Друг семьи.
– Это тяжело, правда. – Она посмотрела на Ричарда, а потом на мужчину, имени которого не знала. – Никто не знает, как вести себя с человеком, который в коме.
– Да, – согласился мужчина. – Он поправится?
– Предсказать нет никакой возможности, – признала Мэри. – Но всегда есть надежда. Некоторые даже полностью восстанавливаются.
– Он вспомнит все?
– У вышедших из комы часто бывают провалы в памяти, – осторожно ответила медсестра, чтобы не вселять в мужчину ложных надежд по части Ричарда.
Мужчина повернулся, чтобы взглянуть на больного, а вот Мэри пригляделась к нему и заметила что-то в правой руке. Вроде бы пластиковое, похоже на шнур. Она напряглась. Мужчина повернулся к ней, перехватил ее взгляд и сильнее сжал кулак.
– Пожалуй, я пойду. – Он резко поднялся и большими шагами вышел из палаты, прошествовав мимо нее.
Мэри стояла и смотрела, как он уходит, поскольку не могла преградить путь или задержать: мужчина возвышался над ней чуть ли не на две головы. Да, она его не остановила, зато сделала другое: вышла из палаты и проследила, как мужчина направляется к двери в конце коридора. Как только она за ним закрылась, Мэри поспешила к сестринскому посту и сняла трубку.
– Служба безопасности? Медсестра Донахью, палата двадцать три. Вы хотели, чтобы я дала вам знать, если замечу что-то подозрительное. Только что от Ричарда Карлтона ушел мужчина…
* * *Эмме хотелось пойти в больницу, чтобы повидать Ричарда, но часы приема посетителей давно закончились, так что она направилась домой.
Ей требовалось обсудить все с Лиззи, но этот вечер для такого разговора совершенно не подходил. Поэтому Эмма пришла к выводу, что ночь ей лучше провести в своей квартире, а о том, что делать дальше, подумать утром, которое, как известно, вечера мудренее.
Она закрыла за собой дверь и прошлась по квартире, везде включая свет. В этом месте девушка по-прежнему не ощущала себя как дома, но настроение у Эммы улучшилось: здесь она чувствовала себя чуть в большей безопасности. Потом пустила воду в ванной и налила чашку чая. Зная, что Лиззи в ночном клубе вместе с другими артистами, Эмма позвонила ей домой и оставила сообщение на автоответчике: ночь она проведет в своей квартире.
Звонок домофона раздался вскоре после того, как она улеглась в ванну. Эмма не стала вылезать, потому что желание понежиться в теплой воде пересилило желание узнать, кто пришел. Она закрыла глаза и сползла в воду до самого носа.
Но домофон звонил вновь и вновь, и настойчивости с каждым звонком прибавлялось. Эмма заволновалась, кто это может быть. Вдруг человек попал в беду?
«А если это Дэн? Или Лиззи?»
Она вылезла из ванны, завернулась в полотенце и пошлепала в прихожую, оставляя за собой мокрые следы. Холодный воздух обдувал ее голые плечи и ноги. Очередной звонок раздался перед тем, как она подошла к домофону и нажала переговорную кнопку.
– Да? Кто это?
Она ждала, но ей не отвечали.
Опять раздался звонок, на этот раз более долгий, чем предыдущий.
– Да? – повторила она.
Тишина.
– Послушайте, прекратите немедленно, а не то я вызову…
– Помогите, – прервал ее слабый, едва слышный голос.
– Дэн? – прокричала Эмма. – Это ты?
– Помогите, – уже умирающим шепотом.
– Дэн?
– Скорее, – выдохнул голос.
Эмма метнулась в спальню, натянула тренировочные штаны и футболку, которые висели на стуле, направилась к двери, надевая на ходу кроссовки. На лестнице чуть притормозила, чтобы не упасть.
У двери она остановилась, приникла к глазку, в надежде разглядеть силуэт Дэна, но никого не увидела.
Тяжело дыша, Эмма стояла у двери, вцепившись в ручку. Не зная, поступает ли правильно, повернула ее, открыла дверь и переступила порог.
Вспышка!
– Какого?.. – воскликнула Эмма, прикрывая глаза от яркого света.
Вспышка! Вспышка!
Прищурившись, она разглядела фигуру у лестницы. С нацеленным на нее фотоаппаратом и в балаклаве.
Вспышка!
– Какого черта?! – Эмма спустилась на ступеньку.
Фотограф развернулся и побежал.
* * *Импульсивно Эмма бросилась в погоню. Фотограф поворачивал с улицы на улицу, пытаясь оторваться, но она сокращала и сокращала разделявшее их расстояние, пока они не добрались до Бейкер-стрит. Там фотограф рванул через перекресток, едва не попав сначала под двухэтажный автобус, а потом под внедорожник.
Эмма остановилась у бордюра, тяжело дыша от выплеснувшегося в кровь адреналина. Дальнейшее преследование потеряло смысл, она повернулась и направилась обратно к квартире.
По пути девушка пыталась сообразить, что же произошло. Шла потрясенная, расстроенная. Она и представить себе не могла, что фотограф мог пойти на такое лишь для того, чтобы заполучить ее фотографию. Взбежав по лестнице, она заперла дверь квартиры на все замки, доплелась до гостиной и упала на диван. Голова шла кругом. Ей требовалось с кем-то поговорить – с Лиззи, с Уиллом…
* * *Эмму разбудил стук в дверь. Заснула она от усталости и поначалу решила, что стук из сна. Шатаясь, поплелась к двери, когда стук повторился.
Неужели опять фотограф, пожелавший сфотографировать ее крупным планом? Или кто-то похуже?
