Месть легких денег - Наталия Николаевна Антонова
– Что значит более?
– Она вышла второй раз замуж, за итальянца. И живёт в Италии.
– Если Лидия Ильинична не общалась с сестрой, то откуда всё это известно вам?
– От Лиды, разумеется, – усмехнулась женщина.
– То есть?!
– Я думаю, что Лидия продолжала отслеживать судьбу своих близких родственников.
– Зачем?
– Это мне неведомо, – ответила Чулкова и грустно добавила: – А у Лиды теперь ни о чём не спросишь.
– Что ж, если Лидия Ильинична рассказывала вам о своей сестре, то, может быть, она упоминала и о наличии или отсутствии у неё детей?
– У Светы дочь от первого брака – Татьяна Михайловна Арзамасова.
– Выходит, у Реваковой имелась родная племянница, – задумчиво проговорила Мирослава и констатировала: – И вы не рассказали о ней следователю.
– Я вам уже объяснила почему, – недовольно дёрнула плечом Чулкова.
– Да-да, я помню. Но, согласитесь, что это всё-таки странно.
– Не соглашусь, – сердито заёрзала на кресле Диана Юрьевна. – И повторяю вам ещё раз! Он, ваш следователь, не выспрашивал подробностей. А Лидия если и следила за сестрой и племянницей, то только издали! Я уверена, что родственники об этом даже и не подозревали!
«Не исключено, что слежку за семьёй сестры осуществлял всё тот же Сапунов Юлиан Дмитриевич», – вспомнила Мирослава о коллеге, визитная карточка которого лежала у неё в кармане.
– А Татьяна Михайловна Арзамасова тоже живёт в Италии? – спросила она всё ещё сердящуюся на неё Чулкову.
– Нет! Она живёт здесь! По крайней мере, когда Лида упоминала о племяннице последний раз, то, как я поняла, она случайно увидела её на набережной.
– И не подошла к ней?
– Нет.
– А Татьяна?
– Не уверена, что племянница знает свою тётку в лицо. Вполне возможно, что мать и не рассказывала ей о ней вообще!
– То есть Татьяна родилась после того, как сёстры поссорились?
– После.
– А родители сестёр?
– Давно умерли.
– Где жила сестра?
– Она оставалась с родителями.
– Адреса вы их не знаете?
– Знаю!
– Откуда?
– Выдела у Лиды в альбоме старые открытки. Мне стало интересно, от кого они. Оказалось, от родителей. На открытках был обратный адрес, и я его запомнила.
– Зачем?
– Низачем, просто у меня хорошая память. Так вам нужен адрес или нет?
– Нужен. – Мирослава постаралась улыбнуться как можно дружелюбнее.
– Магаданская, сто сорок пять – одиннадцать, – с нажимом в голосе отчеканила Чулкова.
– Огромное вам спасибо, Диана Юрьевна!
– Пожалуйста! Теперь вы, надеюсь, перестанете трепать нервы порядочной женщине и займётесь поисками убийцы? – делано-сердито ответила Чулкова.
– Совершенно верно, – охотно подтвердила её пожелания детектив, – именно так я и поступлю.
Дверь закрылась за ней ровно, издав слабый звук закрывающегося замка.
«Мадам перестала гневаться», – улыбнулась про себя Мирослава и подумала о том, что она и впрямь достала Чулкову своими вопросами, а та не отказалась ответить на них. И за это ей и впрямь большое спасибо.
Глава 15
Придя домой, Мирослава плюхнулась на диван в гостиной и, притянув к себе развалившегося кота, расцеловала его в обе щёки, если можно так выразиться.
Морис усмехнулся и, положив на стол книгу, которую читал до её прихода, спросил:
– Устали?
– Нет! Просто настолько переполнена информацией, что боюсь расплескать её.
– Вот как? Есть повод для радости?
– Умеренной.
– И то ладно. Расскажете?
– Если заваришь чай и отрежешь кусочек сыра.
– Не только чай, но и обедом накормлю. В духовке запеченная камбала, в холодильнике салат. В шкафу лимонные кексы. Хватит?
– Даже много, – рассмеялась она.
– Русские традиции рекомендуют хорошо кормить работников, – ответил он с самым серьёзным видом.
– А я, значит, твой работник? – расхохоталась Мирослава.
– Не то чтобы мой личный, – ответил он невозмутимо, – но ваши ноги и голова содержат наше агентство и кормят нас троих.
– Четверых, – усмехнулась она, – ты забыл Шуру.
– Не забыл. Просто его кормёжка происходит не на постоянной основе.
– А на какой же? – округлила глаза Мирослава.
– Мы кормим его время от времени.
– Так Шура наедается с запасом на несколько дней! – воскликнула Мирослава.
– Что-то я не заметил у него горбов.
– Каких ещё горбов?
– В которых он хранит запасы!
– Морис! – проговорила Мирослава укоризненно. – Шура же не верблюд!
– Тогда где же, по-вашему, он хранит запасы?
– На животе!
– На животе?
– Ага. Вот он придёт, и ты прощупаешь его хорошенько.
– Ещё чего! – возмутился Морис.
– Иначе тебе не найти те складочки, в которых припрятано то, что он уносит от нас себе на потом.
– Выдумщица вы! – вздохнул Миндаугас и велел: – Несите кота на подоконник, мойте руки и садитесь за стол.
– Слушаюсь, мой повелитель.
Он бросил на неё быстрый обволакивающий взгляд, но не произнёс больше ни слова.
Во время обеда они говорили о неожиданно вернувшейся летней погоде, о том, что после завершения дела нужно будет съездить в питомник и купить с десяток кустов новых роз и несколько лоз неукрывного винограда.
Потом они убрали со стола и перемыли посуду. Всё это время Морис терпеливо ждал, когда же Мирослава заговорит о деле. И вот, наконец, она предложила ему отправиться в кабинет, где и посвятила его в подробности всего услышанного от Дианы Юрьевны Чулковой.
– Она действительно так хороша, как рассказывал матери о ней Кукушкин?
– Пожалуй, – улыбнулась Мирослава, – не зря же она своей неувядаемой красотой вдохновила на стих нашего Шурочку.
– Но ведь она ровесница Реваковой? – уточнил Морис.
– Да, ей пятьдесят с большим хвостиком. Но не забывай, сейчас многие женщины и после шестидесяти умудряются сохранять свою красоту.
– Наверное, – согласился Морис. И спросил: – Вы думаете, что Ревакова пыталась найти своего сына?
– Да, есть у меня такое подозрение.
– Но ведь это работает против нашего клиента! – воскликнул Морис.
– В какой-то мере, – согласилась Мирослава.
– Не в какой-то, а в прямой! Подумайте сами, если Кукушкин случайно узнал, что любовница занялась розысками сына, то сообразил, что обещанное ему наследство уплывает из его рук!
– А был ли мальчик? – задумчиво обронила Мирослава.
Морис уставился на неё во все глаза.
– Вы хотите сказать, что у Реваковой не было никакого сына? Кого же она тогда искала?
– Мы не знаем, искала она или нет.
– А как же детектив?
– Он мог выполнять другую работу, кроме поиска сына.
– Занимался слежкой? – предположил Миндаугас.
– Почему нет? Отслеживала же, как выяснилось, Лидия Ильинична судьбу своих родственников.
– Но за кем ей ещё было следить?
– Пока не знаю, – ответила Мирослава и добавила уверенно: – Но обязательно узнаю. И кстати, в том, что у Реваковой был и, скорее всего, есть сын, я нисколько не сомневаюсь.
– Но вы же сами задались вопросом, а был ли мальчик, – напомнил он.
– Под мальчиком я имела в
