Капкан со всеми удобствами - Андреева Валентина Алексеевна
– А почему бы ему к жене не уехать? – спросила Алена, опираясь на арку, заменившую собой кухонную дверь. Зря мы эту дверь, однако, заменили.
– А потому, что соседу необходимо держать связь с людьми, которые обещали ему помочь, – произнес за ее спиной Димка самое длинное предложение за вечер, но на этом не остановился: – Может, мне пойти и поговорить с ним? В конце концов, есть же у нас Виктор…
– Ни в коем случае! – шепотом запротестовала я, забыв, что уже можно говорить в полный голос. – Я обещала, что наш разговор не выйдет за пределы лестничной клетки.
– Ну так он и не вышел, – философски заметил муж. – Хорошо. Давайте подождем пару дней – возможно, все разрешится само собой и без нашей помощи.
На том и порешили, после чего Димка еще раз поужинал, выразив мне горячую благодарность свекрови за то, что я буквально поставила ее на ноги привезенным лекарством. От стыда я зарделась. Опомнившись, муж кинулся в прихожую и приволок оттуда целый пакет тщательно упакованных пирожков…
На ночь наедаться вредно, но если очень хочется… Только после пятого пирожка я решила поделиться с соседями. Уже укладываясь спать, подумала, как хорошо, что не надо встречаться со Светланой…
13
На ночь действительно наедаться вредно. Началось с того, что в два часа ночи одолела бессонница. В голову полезли мысли о «Купаве», про деятельность которой отказалась говорить секретарша Велочка. Иногда молчание может сказать о многом – о том, например, что между «Купавой» и «Пантерой-С» существуют невидимые и не совсем законные связи, объединяющие обе фирмы в решении определенных задач. Каких? Сыщики «Пантеры» обеспечивают работникам «Купавы» достойный отход, отражая атаки недовольных дизайнерскими штучками хозяев дачных наделов? Или дизайнеры предлагают проект благоустройства фамильных склепов, после того как «пантеровцы» докажут вину кого-то из супругов в супружеской измене? Доход – пополам. Бред какой-то… С другой стороны… Пожалуй, в тесном сотрудничестве, при определенных обстоятельствах, есть резон! Как же это я сразу не поняла!
Дальнейшие события подтвердили мои выводы… Но не всегда приятно радоваться соответствию собственных выводов с действительностью…
Потихоньку покинув кровать, я пришлепала на кухню, включила чайник и не в силах сопротивляться доводам разума влезла в пакет с пирожками. За этим делом и застал меня заспанный, взъерошенный муж.
– Все не лопай, – промычал он не очень внятно. – У тебя еще есть муж и дети… Дите, – поправился Димка, зевая. – Второе уже облопалось.
Наверное, пирожки меня успокоили. Даже не очень злилась, сдвигая ноги мужа на его территорию кровати. Поразительная способность – спать по диагонали. Уснула сразу.
Проснулась внезапно – часы показывали десять, значит, меня опять не стали будить ради торжественных проводов кого куда. Случается иногда такое везение. Причина внезапного пробуждения не заставила себя ждать: резкий звонок в дверь – хуже пронзительного воя скорого поезда, летящего мимо пригородной железнодорожной платформы, утыканной дачниками.
Судорожно вскочив, я натянула халат и одну тапочку. Вторая куда-то делась. Искать ее не было времени – в дверь суматошно звонили. Вылетела, прихрамывая, в коридор и окончательно проснулась – кто с такой настойчивостью может рваться в квартиру? Прежде чем отворить дверь коридора, решила спросить об этом у двух человек, смутно вырисовывавшихся за узорным стеклом.
– Откройте! – потребовал решительный мужской голос. – Проверка электроплит.
Интуиция забила тревогу: почему решили проверить электроплиту только у меня? Приходили бы в вечернее время, когда все жильцы дома.
– Жалоб нет, – ответствовала я не менее решительно.
– Тогда откройте и распишитесь, что претензий не имеете.
– Я неграмотная. И с детства глухонемая. Приходите потом, когда все дома будут, если захотите.
Со мной попытались спорить, но я не слушала: ухромала домой и тщательно закрыла дверь.
Часа через два в дверь позвонили водопроводчики – внизу протечка, им необходимо удостовериться, что в моей квартире нет наводнения и сантехническое оборудование исправно. Открывать дверь категорически отказалась – живущая подо мной Лариса день-деньской дома с маленькими детьми. В случае протечки она давно бы уж мне позвонила. Вслух добавила, что минуту назад разговаривала с обитательницей квартиры ниже этажом, и она жаловалась только на мигрень. За дверью нерешительно потоптались и вызвали лифт. Надо отметить, Антон Васильевич все-таки решил, что я – полная дура. Не без моей, конечно, помощи. Ребята, полагаясь на мой слабенький разум, решили, что понатыкать «жучков» для прослушивания в моей квартире труда не составит. Более совершенной техники нет. Не зря же Лешик презрительно отозвался о «насекомом», найденном в моем безвременно погибшем телефоне. Обломались! Не лезть же им нахрапом, чтобы насажать этих «жуков» силовым методом. Я ведь и догадаться могу…
Выпив кофейку с бутербродом (пирожки испарились), решила позвонить в «Купаву», да призадумалась. А что, если все звонки фиксируются? И так имела неосторожность позвонить в «Пантеру-С». Надеюсь, к тому моменту мой звонок с предложением выкроить шубку из собственных шкурок никого не насторожил? Да и второй звонок с требованием записать меня на прием к покойному Тимофееву не должен был вызвать любопытства. Если, конечно, не имелось указания отслеживать звонки от абонента с определенным номером. Хотя звонила-то я по мобильному. Едва ли мой номер к тому времени был установлен…
Маялась я недолго. Идти по соседям с просьбой воспользоваться их домашним телефоном не было смысла. Все равно номера начинаются с одинаковых цифр. Нужен чужой мобильный. И я знала, где его раздобыть. Помнится, Алиса, выручившая меня с доставкой безумных покупок, жаловалась, что городской телефон у нее отключен за неуплату долгов старыми жильцами. Ничего удивительного. До нее в квартире проживала семья алкоголиков с внушительным стажем. Существовали настолько весело, насколько безрадостно жили соседи. Когда веселье переливалось через край, в гости приглашался наряд милиции, которому споенный коллектив открывать не хотел. Но в последние полгода доступ в квартиру был свободный. Неоднократно взламывавшаяся дверь вообще отказалась закрываться. К тому моменту Толик, глава семейства и временно исполняющий обязанности грузчика на оптовом продовольственном рынке в короткие минуты трезвости, утонул в луже. Глубокой она не была, в отличие от стадии опьянения Толика. Нельзя сказать, что родные были безутешны. Зойка, жена Толика, больше скорбела о двух бутылках водки, которые не донес до дома хозяин. А для матери главным утешением было то, что умер сын в привычной среде обитания. Две бутылки водки разбились, и их содержимое вылилось в лужу. Мы подозревали, что Толик и утонул в тщетной попытке выхлебать ее всю… Зойка пережила мужа на сорок дней, каждый из которых был праздничным, ибо после первого стакана она забывала, что муж помер, и веселилась с ним за компанию заочно. Мать суеверно крестилась и читала молитвы. Утром Зойка долго искала Толика по соседям, обещая расцарапать ему морду, – пока не приходила в себя. Ненадолго. Умерла она тихо. Уснула и не проснулась. Мать Толика, Фаина Федоровна, человек верующий и непьющий, оставшись вдвоем с собакой, загрустила. Насколько мне было известно, она мечтала о комнатке в коммунальной квартире, чтобы, умерев в одночасье, не задержаться на земле и быть похороненной по-христиански…
Прежде чем открыть, Алиса спросила, кто там?
– Ирина из магазина с доставкой на дом, – ответила я без запинки.
Узнала она меня сразу. Я ее – нет. Девушка перекрасилась и стала совсем блондинкой, а личико показалось почти детским.
– Проходи, – посторонилась она, пропуская меня в дверь. – Только я очень тороплюсь.
– Выручи мобильником на минутку, городской заглох, а свой мобильник оставила у свекрови. Время разговора оплачу.
– Бери, – протянула она мне аппаратик. – У меня второй есть. Потом занесешь. Честное слово, некогда. Уже одеваюсь.
