Диана Кирсанова - Созвездие Овна, или Смерть в 100 карат
Пришлось вернуться к дому. Моля провидение о том, чтобы мне не пришлось снова наткнуться на Ивана, который с места в карьер мог бы залепить нам по мордасам, я осторожно стукнула костяшками пальцев в окно рядом с крылечком - тишина. Наблюдавший за моими манипуляциями с явным нетерпением Тошка решительно перекинул длинные ноги сразу через все три ступеньки и с требовательным:
- Откройте, милиция! - рванул на себя входную дверь.
Она тут же подалась.
В доме никого не было. Но покинули его совсем недавно - здесь царил полнейший хаос. Гардероб и тумбочка в прихожей были бесцеремонно выпотрошены чьими-то безжалостными руками. Такая же картина царила и в обеих комнатах. Большой одежный шкаф, распахнутыми дверцами напоминавший брюхо вспоротого животного, тоскливо демонстрировал пораженным зрителям пустоту своего деревянного чрева. Столь же уныло смотрелись и вывороченные челюсти старинного комода, и вдребезги разбитый глаз трюмо.
Выброшенная из шкафов одежда вперемешку с постельным бельем и разными мелочами валялась посреди комнаты. Под нашими ногами жалобно похрустывали осколки зеркал и посуды из серванта. Большой ковер в гостиной был сдвинут к стене и наспех свернут.
Постель на одной кровати была смята и вздыбилась неряшливым комом, кое-как прикрытая вытертым и выцветшим, некогда синим клетчатым одеялом.
Антон деловито вышагивал по комнате, одергивая занавески и ощупывая одежду, вперемешку валявшуюся тут и там на плечиках. Вдруг он стремительно подошел к неубранной кровати и резко откинул одеяло. В следующую секунду я в ужасе шарахнулась в сторону и прижалась спиной к двери, зажмурившись и прикрыв ладонями уши.
На кровати, свернувшись калачиком и прижав руки к животу, лежала Алла. Одетая как для выхода, она неподвижно лежала на правом боку, и вся простыня под нею густо алела кровавыми пятнами. Женщина была мертва.
Убедившись в этом, первым вернувший себе самообладание Антон снова набросил на Аллу одеяло и повернул ко мне серьезное лицо:
- Ты ничего не трогала здесь?
- Нет...
- Уходим.
Но я вскинула голову и прислушалась:
- Сюда идут! - слух у меня все-таки был музыкальный!
Вместо того чтобы просто выйти навстречу тому, кто пересекал сейчас двор Ивана, мы в испуге заметались по дому и в конце концов спрятались за ситцевую занавеску, отделявшую горницу от второй комнаты. Неторопливые шаркающие шаги приближались; дверь снова скрипнула и приоткрылась, на миг в проеме обозначилась и вновь слилась с полумраком дома невысокая сгорбленная фигура. Мы скорее чувствовали, чем видели, как фигура сделала несколько шагов вперед и склонилась над распростертым на кровати Алкиным телом; послышалась короткая возня, а затем - негромкий, шелестящий смех, от которого я с ног до головы покрылась гусиной кожей.
- Ну, вот и все. Вот ты и умерла... - донесся до меня свистящий, полузадушенный голос. - Умерла... умерла... умерла! Отдала жизнь - за жизнь!
Фигура распрямилась и толкнула дверь.
- Умерла, умерла, - донеслось до нас уже из-за порога. - Жизнь - за жизнь!
Дверь снова закрылась.
- Жизнь за жизнь... умерла, умерла! - слышали мы удалявшееся бормотание.
Тошка уже стоял у двери, прильнув к щели:
- Не вижу никого... Ушла!
- Пошли! - вцепилась я в его руку. - Бежим отсюда!
- Да ты что?! - Тошкины очки отразили всколыхнувшееся в его глазах негодование. - Куда - бежим?! Надо дело доделать!
- Какое дело?
- Зачем мы пришли сюда, забыла?!
Я отступила на шаг:
- Тошка, ты... ты не смей! Тут же труп!! Неужели ты сейчас... обыскивать тут все будешь?
- Буду!
Я закусила губу и села на один из перевернутых боком табуретов. По-хорошему, надо бы оставить этого циника одного и отправиться к нашей машине, но я просто не смогла заставить себя пересечь в одиночку двор, по которому только что разгуливала бормотавшая ужасные слова странная личность и где в луже крови лежала мертвая собака.
Антон достал из внутреннего кармана куртки фонарик и стал обшаривать лучом окружавшее нас пространство. Пару раз метущийся свет натыкался на распростертое тело - я ойкала, Антон отводил луч и переводил его на стены и углы. У самой дальней стены мы нашли старый сундук и мешок - открыли их, оттуда пахнуло слежавшейся одеждой, мы перебрали какие-то косоворотки и выцветшие сарафаны - абсолютно ничего интересного!
- Нашел! - вдруг жарко зашептал Антошка. - Тут кольцо в полу, дверца какая-то... Ага, понятно! Это погреб! Помоги...
- Тошка, зачем нам погреб? - Я изо всех сил пыталась урезонить приятеля, в буквальном смысле слова дрожавшего от нетерпения. - Не свалили же они костюмы в погреб! Там же сыро, в конце концов! Плесень...
Но Антон, не слушая меня, уже тянул на себя большое железное кольцо. Оно было привинчено к прочной деревянной крышке, которая поддалась на удивление легко, открыв широкий темный лаз, оттуда пахнуло сыростью и тлением. Зловещее сочетание...
- Я не полезу! - отказалась я и попятилась.
- Трусиха! - оскорбил меня возлюбленный. - Не хочешь - не лезь, только крышку попридержи! Я сам...
Опираясь на свои сильные руки, он осторожно спустил в темную дыру ноги, повозился немного, нащупывая лестницу, и скрылся. Вместе со своим фонариком. Я оказалась в полном мраке - только две узкие полосочки дневного света пробивались сквозь щели дверных петель... Да, и еще здесь лежал труп!
Минута. Две. Три...
- То-о-шка! - тихонько завыла я.
- Ну, что? - глухо донеслось из-под земли.
- Я б-боюсь!..
- Щас...
Голова моего товарища наконец показалась на поверхности. Сначала Антон выбросил к моим ногам грязный, весь вывоженный в сырой земле и еще какой-то вонючей гадости, когда-то белый узелок; затем и сам вытянул из погреба крепкий торс.
Ноги, руки и даже лицо моего товарища были выпачканы землей и гнилью.
- Ч-что ты там д-делал так долго?!
- Картошку копал.
- О-очень остроумно!
- Нет, правда! Там погреб пустой почти, наверное, хозяева им не пользовались уже давно. Только в углу куча гнилой картошки свалена... Я рыл, рыл - и вот, нарыл.
- Что это?
Антон пожал плечами. Я гадливо пнула носком кроссовки вонючий узел - приятель оказался не таким брезгливым и разворошил это тряпье в одну секунду.
Открыв рот, я смотрела, как в хилом свете карманного фонаря к моим ногам падают грязная ситцевая ночная сорочка, хлопчатобумажный лифчик, темный свитер, скомканные капроновые колготки...
Последней из узелка выскользнула и упала на пол с глухим стуком женская туфля на длинной тонкой шпильке с разрезанным задником.
* * *В голове у меня засвистело. Без сомнения, в груде гнилой картошки Антон откопал вещи, принадлежавшие Руфине Нехорошевой; но тогда что же - получается, что неизвестные похитители, при помощи санитарки Чернобаи обрядив покойную еще в морге, причем в неподходящую для престарелой женщины одежду, затем раздели труп догола? Но зачем?!
- Но зачем? - вторил моим мыслям не менее обескураженный Антошка. - Зачем? Ничего не понимаю...
Он в растерянности вертел в руках туфлю, которая, если верить покойной Наде, когда-то была надета на ногу покойной Руфины Нехорошевой. Я невольно шагнула к нему, не в силах оторвать взгляд от обувки.
И тут за нашими спинами раздался спокойный голос - и конечно, поскольку у меня абсолютный музыкальный слух, я его сразу узнала:
- Положите на стол то, что у вас в руках, и отойдите оба к стене.
Высокий плотный мужчина в брезентовых брюках, заправленных в старые резиновые сапоги, стоял на пороге и целился в нас из пистолета, дуло которого мне показалось огромным, как тоннель под Ла-Маншем.
- Послушайте... - не слишком уверенно начал Антон.
- Делайте, что вам говорят.
Мы подчинились и встали в полуметре от стены, на которой висел старый, выцветший ковер с оленем и далеким горным озером.
Ни слова больше не говоря, мужчина навел на нас пистолет. Его лицо, и без того не слишком приветливое, прямо на наших глазах начало превращаться в камень.
- Послушайте...
- Молчите. Все это бесполезно.
Пистолетное (или револьверное?) дуло смотрело мне прямо в глаз. Ноги у меня подкосились, к горлу подкатила тошнота.
Не глядя на меня, Антон протянул руку и крепко-крепко сжал мою ладонь.
- Все это из-за вас, суки, - процедил мужчина с каким-то бешеным отчаянием. - А ведь я не убийца!
- Так зачем же вы тогда...
Грохнул выстрел. За четверть секунды до этого Антон толкнул меня вперед с такой силой, что я просто свалилась ему под ноги, как куль с мукой, и сам упал сверху. А потом перевернулся через себя - раз, еще раз, - рванулся в сторону, поднырнул под руку убийцы и резким ударом ноги выбил из его пальцев револьвер.
