Юлия Шилова - Упавшая с небес, или Жить страстями приятно

– Тебе виднее. Ты же у нас мамочка, – ласково улыбнулся Саша, продолжая гладить мою руку. – А как ее по отчеству?

– Как ты мне сказал, – смутилась я.

– А что я тебе сказал?

– Ну, сам знаешь…

– А если не помню?

– Александровна, – нерешительно сказала я.

– Вот это ты правильно сделала. Вот это умница!

Саша наклонился и поцеловал меня. Я растерялась. Теплые губы показались родными, самыми близкими на свете. А самое главное, что они были мужскими… Такими настойчивыми и такими ненасытными. Как только Саша отстранился, я поджала ноги под себя и откинулась на спинку дивана. Я сидела, словно статуя, не шевелясь, смотрела на Александра и ждала страшного вопроса, которого боялась больше всего. Этот вопрос нельзя перенести ни на завтра, ни на послезавтра. Я знала, если Саша его задаст, я еще глубже почувствую собственное ничтожество.

– А ты что без дочери-то? У родителей оставила? Она не болеет?

– Что?

– Я говорю, дочка где? Как она себя чувствует? Обещаешь, что ты мне ее сегодня покажешь?

– Показать? Дочку?

– Ну да, что ты так перепугалась? Послушай, как хоть тебя зовут? Мы с тобой ведь познакомиться так и не успели. Обстоятельства не те были. Так как тебя кличут?

– Ольга.

– А меня Александр.

– Я это поняла, как только вы предложили отчество моей дочери. Вернее, ты предложил.

– Точно! Послушай, а ты чего так в лице изменилась, когда я тебя про дочь спросил?

– Ничего я не изменилась. – Голос мой предательски дрогнул. – Просто дочка осталась в Штатах…

– Так ты, оказывается, рожать ездила! Побоялась, что малышка не перенесет перелет? Наверное, у тебя там близкие родственники, чужим не оставишь. А зря ты побоялась везти ее. Сейчас «звезды» едут рожать в Штаты, и ничего, все с детьми возвращаются.

– Если бы я была «звездой», я бы тоже вернулась с ребенком, – проговорила я, словцо в бреду. Я почувствовала, что уже не в силах контролировать ситуацию.

– Почему?

– Потому что у «звезд» полно денег, а у простых смертных их нет.

– Тебе что, ребенку на билет не хватило, что ли?

Я предпочла промолчать, потому что этот разговор мог привести меня к новой истерике.

– Ну ладно, можешь не отвечать. Но знай, я как глава семейства долго этого не потерплю. Ребенок должен быть с родителями. Это все ерунда, когда говорят, что ребенок до трех месяцев только спит и вообще не узнает окружающих. Она тебя запомнила с той самой минуты, как появилась на свет. Ты только представь, она же сейчас тоскует.

Эти слова ранили меня в самое сердце, и я тихонько всхлипнула.

– Прости, я совсем не хотел тебя обидеть, – виновато сказал Александр. – Пусть наш ребенок поживет у твоих родственников столько, сколько нужно, а когда придет время, мы его заберем. Я ни на чем не буду настаивать.

Я пришла в замешательство. Если человек так откровенно надо мной издевается, то это очень жестоко, а если он говорит искренне, то тогда я полная идиотка и ничего не смыслю в жизни.

– Саша, ты надо мной смеешься? – с волнением и страхом ждала я ответа.

– С чего ты взяла?

– Не знаю. Мне так кажется…

– Когда кажется, нужно креститься!

– Я не крещеная.

– А зря…

– Просто не успела, но это не значит, что я не верю в Бога. Я верю глубоко.

– Тогда тебе нужно креститься. Самое главное, что ты уже к этому подошла.

– Я обязательно это сделаю. Обязательно, обещаю.

В его глазах забегали маленькие лукавые чертики.

– А ну-ка встань! – звонко скомандовал он и взмахом руки приказал мне подняться.

– Что?

– Встань!

Я медленно встала и опустила руки по швам, словно оловянный солдатик.

– Не сутулься.

– Что?

– Ну что ты сгорбилась? Я хочу, чтобы ты расправила плечи и выставила свою красивую грудь вперед.

– А разве я горблюсь?

– Еще как! Представь, что ты манекенщица, что идешь по «языку» и на тебя смотрят десятки мужчин.

– Да какая из меня манекенщица, – тихо промямлила я и опустила глаза.

– Это я так, образно. Я хочу, чтобы ты себя подала, как следует.

Я выпрямилась и выпятила грудь. И сама не знаю, почему я так покорно подчиняюсь этому мужчине? Наверное, мне хочется ему понравиться?

– А теперь подойди к окну.

– Зачем?

– Ты задаешь слишком много вопросов.

– А ты не даешь на них ответов.

– Подойди к окну.

Я стояла как вкопанная.

– Пожалуйста…

Я подошла к окну и вновь расправила плечи.

– Вот так, замечательно.

– Что дальше? – произнесла я с вызовом.

– Замри на месте.

– Зачем?

– Я хочу тобой полюбоваться!

– Чем тут любоваться… Я сейчас так выгляжу… Без слез не взглянешь.

– Ты выглядишь просто потрясающе! Особенно когда твой силуэт вырисовывается на фоне окна. Знаешь, еще сегодня, до того как встретиться с тобой, я чувствовал ужасную усталость, был словно выжатый лимон. У меня начался кризис среднего возраста.

– А что это такое?

– Ты не знаешь, что такое кризис среднего возраста?

– Нет.

– Ну ты даешь!

– Я слышала это выражение, но никогда не задумывалась над его смыслом.

– Это состояние мужской души, когда понимаешь, что молодость ушла и никогда не вернется, что лучшие годы остались позади. Ты никогда не наденешь рваные джинсы, не пойдешь на дискотеку и не пощупаешь какую-нибудь старлетку в медленном танце. Не будет первых робких поцелуев, ночных звезд и клятвенных обещаний в вечной и нерушимой любви. Все осталось в прошлом и уже не вернется. Мы стали старше, мудрее, а проще говоря, начинали стареть. Мы перестали чему-либо удивляться, все знаем и нас уже ничем не удивишь. А так хочется что-нибудь отмочить на глазах у всех, бросить вызов обществу, почувствовать себя молодым, незрелым пацаном. Хочется слушать те песни, которые слушает современная молодежь, смотреть фильмы, которые смотрят они. Но, увы, у нашего поколения свои пристрастия. Это не значит, что я ощущаю себя дедом, нет. Но точно знаю – я не молод. Уже не могу не спать несколько ночей подряд, бутылками пить портвейн и вести тот разгульный образ жизни, который вел раньше. Ты понимаешь, о чем я говорю?

– Понимаю.

– У тебя бывает такое?

– Нет. Я воспринимаю вещи такими, какие они есть.

– И в тебе не появляется протест?

– По этому поводу нет.

– Странно, а я думал, что это критическое состояние поражает и женщин.

– Нет, меня она обошла стороной. Послушай, а мне долго так стоять?

– Постой еще. Тебе же нетрудно…

– В общем-то нет.

– Прогнись немного!

Саша был возбужден и не сводил с меня глаз.

– Зачем?

– Неужели тебе не нравится, когда тобой любуются? Почему ты такая закомплексованная?

– И вовсе не закомплексованная.

– Ты знаешь, что я ощущаю, когда на тебя смотрю?

– Что?

– Спокойствие.

– Спокойствие?

– А почему тебя это так удивляет?

– Мне кажется, что сейчас ты очень возбужден.

– Нет, я спокоен. Ты не представляешь какое это для меня странное чувство. Я не знал его раньше. А еще я испытываю наслаждение. Настоящий восторг, что любуюсь тобой. И это не пустые слова, поверь. У тебя очень красивая фигура.

– Красивая? Да я еще не отошла после родов.

– Ты прекрасно сохранилась. Я даже могу представить тебя под этим бесформенным платьем. У тебя потрясающее тело. Такое нежное, такое упругое…

– Да у меня после родов живот висит, как у енота. Нужно качать пресс.

– Не выдумывай. Ничего тебе не нужно качать. Мне кажется, что ты самое настоящее волшебство, и я смотрю на тебя как зачарованный.

Я смутилась.

– Скажешь тоже. Может быть, ты собрался на мне жениться?

– Конечно, я это уже давно решил. Ты забыла, что я тебе обещал? Я всегда держу свое слово. У нас же ребенок! Ему нужна семья. Я сам рос в неполной семье и прекрасно знаю что это такое. Поэтому я думаю, ты должна принять мое предложение.

– Надо же! Ты его уже сделал?

– А ты не поняла?

– Нет. Я думала, предложение делают как-то не так.

– А как?

– Ну более торжественно, что ли…

– Ты хочешь сказать, что я сделал это буднично, обыденно?

– Ну что-то вроде этого.

– Подожди, торжество впереди. Сейчас только небольшая прелюдия. Конечно, я боюсь, что ты можешь мне отказать. Я знаю, ты меня не любишь… и, честно говоря, боюсь услышать отказ.

– Можно подумать, что ты меня любишь, – раздраженно проворчала я.

Саша сделал вид, что не расслышал.

– Ты обязательно меня полюбишь. Нужно только немного времени. Совсем немного. Постепенно ты привыкнешь ко мне, и все встанет на свои места. Тем более нас связывает ребенок. Ты прекрасна, моя дорогая.

Саша подошел ко мне, его рука скользнула по моей талии. Я молча смотрела в его глаза и не знала, как мне вести себя дальше. Когда он медленно коснулся моей груди, я отвесила ему капитальную пощечину:

– Хватит! Я не хочу, чтобы ты испытывал на мне свои дурацкие трюки! Не для того я тащила тебя волоком на девятом месяце беременности. А может, ты наркоту употребляешь? Точно… Как же я сразу не догадалась? Скажи правду, ты сейчас под кайфом? Конечно! Потому и несешь этот бред!