Эля Хакимова - Пепел Снежной Королевы
Так-так-так… Надо поговорить с Бэби, решила Куки. Была на удивление тихая и ясная погода – такая обычно бывает, когда природа собирается с силами для какой-нибудь ужасной бури или очередного шторма.
Остановившись у ближайшего автомата, она нашла в телефонном справочнике фамилию семьи Бэби. Самой ее там не было. Впрочем, у нее было полным-полно шансов уехать или выйти замуж. Итак, навестим стариков Уотерсмитов.
Через полчаса она уже звонила в калитку перед домом, таким ухоженным и чистеньким, какие, казалось, существуют исключительно на обложках журнала «Образцовый дом».
Дожидаться ответа пришлось довольно долго – видимо, хозяева искренне надеялись, что кто-то ошибся адресом или вспомнит о приличиях и сначала договорится о визите по телефону, как в старые добрые времена. Но Куки некогда было вести переговоры о визите. Ей нужна была Бэби.
Наконец дребезжащий старческий голос спросил, кто это и какого черта ему надо от честных людей на ночь глядя. Куки, как могла, попыталась объяснить, кто она и что ей нужна Бэби. Ее и слушать не стали.
Через несколько бесплодных минут ожидания она поняла, что в доме отключили звук звонка. Постояв некоторое время просто так, она решила зайти с другой стороны.
Пробравшись в сад через заднюю калитку, она миновала гараж. Подошла к окнам. Окна были из кухни. Старики громко разговаривали, точнее, ругались. Еще точнее, ругался старик. Его жена молчала и пугливо вздрагивала, как кошка при громком звуке, однако смотрела не на него, а в пол.
Видимо, после особенно грубого выпада она решилась поднять голову и заметила Куки, стоявшую снаружи и не успевшую вовремя спрятаться. Однако виду женщина не подала, из чего Куки заключила, что у нее в этом домике есть союзница и стоит немного подождать.
Через пятнадцать минут, которые Куки провела в ближайшем переулке, из дома, повязывая на голову платок, вышла та самая женщина – мать Бэби. В руках она держала сумочку и корзину, с которой обычно ходят на рынок или в продуктовую лавку.
– Здравствуйте, миссис Уотерсмит, – выступила из темноты Куки. – Это я вам звонила. Мне надо знать, где сейчас Эбигайль, Бэби. Дело важное и срочное, вы мне поможете?
– Да, я поняла. Муж не любит вспоминать, что у него была дочь. Он запретил мне даже имя ее упоминать.
– Она жива, с ней все в порядке?
– Да, все хорошо. Если можно так сказать. Жива, и я надеюсь, в порядке. Она с детьми живет в Гринчерч. – Куки знала этот район, но бывала там редко и только днем. Он славился своими притонами, бандитскими разборками и был излюбленной темой криминальных хроник.
– Как мне ее найти там?
– Вот адрес. – Женщина торопливо сунула в руки девушки скомканный листок бумаги. – Не приходите больше к нам. И… передайте привет ей от меня.
Глава 9
Подобно демону Корки несся по улицам Лондона. Редкие прохожие шарахались от бешеного всадника в стороны и крестились, поминая нечистую силу.
Ни один бандит не позарился на его отличного вороного коня и подбитый мехом плащ, считая, видимо, Корки одним из своих. А он твердил про себя: «Только бы успеть, только бы успеть!»
Бросив коня поджидавшему его прислужнику, бледному от страха и не способному молвить ни слова, Корки быстро поднялся по лестнице в апартаменты Одноглазого Робинсона.
Там было шумно и людно. Около дюжины джентльменов, пьяных и разошедшихся не на шутку, горланили песни или дико орали. Визжали проститутки, две шлюхи валялись на полу – Корки не удивился бы, если бездыханные.
– Как здесь весело! А я-то думал, что в Лондоне развлекаются только на скучных суаре, – протянул он нежным голосом, оглядываясь. Робинсона видно не было, как и лорда Аргайла.
– Корки, чертяка, что ты здесь делаешь? – воскликнули несколько молодчиков, знакомых по карточным столам. – Тоже решил поразвлечься? Опоздал, старина, всех приличных уже разобрали.
– Аргайл… – без выражения поинтересовался Корки.
Кое-кто уже начал подозревать, чем все это может закончиться. Пара из них даже тихой сапой просочилась к выходу. Однако путь им преградила быстрая как молния шпага Корки:
– Я еще не попрощался с вами, господа, куда же вы спешите? – ласково произнес он. – Я с радостью присоединюсь к веселью благородных господ. Особенно помог бы Аргайлу.
– Он в отдельном кабинете, Корки, – наконец произнес кто-то. – Что ты шумишь? Подумаешь, тебе не досталась. Ты ведь не любитель девочек!
– Да, ты ведь не состоишь в нашем клубе, чего ты здесь делаешь?
– Всем известно, что ты предпочитаешь другой пол, – дурашливо подхватил кто-то, сообразив наконец, что численное превосходство на их стороне.
– Н-да, действительно, я не состою в славном Клубе «безносых»! – внимательно посмотрел на одного из наиболее смелых господ Корки.
– Дьявол, откуда ты знаешь?! – побледнел тот, опустив приготовленное было оружие.
– Опомнись, Стенхоуп, весь Лондон знает про твою ковентгарденскую подагру, – подбодрил товарища другой, надеясь рассеять этим напоминанием ощущение, что осведомленность Корки имеет отношение к преисподней.
– Правда? – удивился Корки и мило улыбнулся. – Я в Лондоне совсем недавно. Итак, господа, или вы меня пропустите передать от вас привет Аргайлу, или я сам туда пройду, – и пояснил: – По вашим трупам.
Воцарилось напряженное молчание. Все знали про убийственную «малышку» Корки. Некоторые даже лично были свидетелями, как он с ее помощью расправился с несколькими самыми отчаянными рубаками Англии и Шотландии. Корки действительно был легендой. Но ведь их было так много, черт! Джентльмены, не сговариваясь, набросились на Корки одновременно.
Тот, выхватив кинжал, с таким успехом оборонялся, что вскоре двое лежали без движения на полу и еще один со страшными стонами отползал под стол. Остальные, протрезвев и поняв, какую неблаговидную роль играют, напав все вместе на одного, отступили.
Освободив себе подобным образом путь, Корки полетел в апартаменты, которые Робинсон выделил для Бетти за его золото. Не завернув еще за поворот коридора, ведущего в нужную ему камеру, он услышал протяжный усталый стон.
Волосы встали дыбом на его руках под золотистыми кружевными рукавами. Голос был настолько не похож на все, что до сих пор он слышал от Бетти, что Корки едва не раскрошил свои зубы – так он их стиснул.
Ринувшись вперед, он чуть не снес Робинсона, стоявшего на страже. Ни слова не произнеся, тот распахнул двери перед Корки. Внутри было темно и дымно. Огонь полыхал в жаровне, устроенной в комнате вместо камина.
На кровати было распростерто белоснежное обнаженное тело лежавшей навзничь Бетти. С края до самого пола свисало покрывало густых огненно-рыжих ее волос.
Над ней стоял Аргайл, с видом сюзерена, посвящавшего мертвого воина в рыцари. Он словно Люцифер мог бы внушить чувство не страха, а ужаса всякому простому смертному. Но только не Корки. Корки увидел нечто, что не имело право на жизнь, что должно прекратить свое существование тут же, прямо на месте.
Всего доли секунды – и вот уже оглушенный Аргайл валяется у кровати. Корки склонился над Бетти. Две изошедшие волдырями лилии багровели на груди и животе девушки. Она была без сознания.
Корки позвал Робинсона, который опасливо оглянулся на лежавшего без звука Аргайла. Выслушав распоряжения Корки, он побежал в служебное помещение. Все, кто пришел на это заседание клуба, предпочли благоразумно удалиться восвояси.
Неся чистые тряпки, воду и золу, как приказал Корки, Робинсон вернулся в камеру. Пока джентльмен занимался Бетти, все еще не пришедшей в себя, Робинсон попытался осмотреть Ар-гайла. Вскоре к нему присоединился Корки.
– Он жив? – спросил дрожащим голосом грозный Робинсон. Повязку впопыхах он надеть забыл и теперь зиял пустой глазницей, как настоящий циклоп.
– Боюсь, что да, мистер Робинсон. Прикажите отвезти этого джентльмена, – саркастичным тоном обозвал тело у своих ног Корки, – в дом на Боу-стрит в Ковент-Гарден, расходы стребуйте с принимающих. И скажите, что Корки вызвал этого… на дуэль, скажем в Баньо, Лонг-Айленд или в Гайд-парке – тоже по пути. Условия любые. Итак, следующим утром в парке, спросить дом Ринга, помнится, там отличный глинтвейн. Секундантов я пришлю. Все запомнили? Ну, живо.
«Распоряжается в моей тюрьме», – ворчал Робинсон, который успел прийти в себя от всех треволнений. Впрочем, к его счастью, все как будто обошлось. Две мертвые проститутки. Но с мамашей Уайли он это уладит полюбовно, не забыв взять с Корки за ущерб бизнесу. Все джентльмены только ранены. Один, правда, настолько серьезно, что стражи предпочли бросить его на перекрестке.
Вэто же утро Денвер навестил Аргайла и вынудил его принести извинения Корки заочно. Не понимая за что и будучи сильно разозленным неджентльменским поведением Корки, тот долго препирался с Денвером, но потом вынужден был признать, что им, представителям одной семьи, не следует затевать дуэль, которая при любом исходе будет позором именно для Аргайла.
