Алексей Макеев - Фабрика отклонений
А потом он не приехал. Она не знала почему, но не звонила. У них не было принято, чтобы Галина сама его беспокоила. Всегда звонил он. Она почему-то проплакала всю ночь, а утром ходила по квартире, как сомнамбула, стукаясь плечами о косяки.
Потом ее вынесло из дома. Наверное, не могла больше оставаться одна в четырех стенах. Воздуха не хватало.
Галина пошла в магазин, накупила какой-то еды, макарон зачем-то, которые никогда не ела. Тут она услышала, что в подвале этим утром нашли тело убитого мужчины, и сразу все поняла.
Вокруг зазвенела тишиной пустота. Телефон больше не звонил, и ей чудилось, что он вообще уже никогда не оживет. Никто не подойдет к домофону, не нажмет кнопку дверного звонка. Вообще уже ничего не будет.
Утром в понедельник женщина долго сидела за столом и думала о том, надо ли ей теперь идти на работу. Или мир изменился до такой степени, что уже ничего привычного там не осталось?
На работу она пошла. По привычке занималась своим делом, разговаривала. Ее замучили вопросами, но она почти не отвечала на них.
Галина проснулась, вышла из этого ватного состояния, когда позвонил участковый Сергушенко и сказал, что с ней хотят поговорить работники уголовного розыска из Москвы. Теперь все стало на свои места.
Но Галина решила не пускать в квартиру посторонних людей вовсе не из боязни. Она не хотела лишать себя остатков того мира, который рухнул. Придут чужие полицейские, скажут, что он мертв, и в доме все изменится. А так все разговоры пройдут здесь, а в свой мир она вернется без них, без чужаков, этих вестников смерти.
– А вот и я! – запыхавшийся Крячко ввалился в кабинет и вывалил на стол два пакета с пирожками, бутербродами и сахаром. – Что-то вспомнилось мне, что пустовато у нас в шкафу. Ну-ка, мальцы, Серега, Владик, подсуетитесь с чайком. Честное слово, жрать охота.
Гуров терпеливо наблюдал, как оперативники поднялись помогать Станиславу Васильевичу, как Сергушенко взял чайник и стал наливать в него из бутылки отстоявшуюся воду. Все, рабочая атмосфера по боку. Шум, гам, все отвлеклись.
Но Крячко не был бы самим собой, если бы не успевал всего сразу. Он несколько секунд постоял на манер орла с раскинутыми крыльями, понаблюдал за процессом, затем потер руки и плюхнулся на стул рядом с Гуровым.
– Так, теперь дела, – сосредоточенно заявил Стас и тут же прикрикнул на помощников: – Парни, брэк! Чайник вскипит, тогда все остальное доделаем. Там все порезано и готово к употреблению. Дуйте сюда, пора получать новую информацию.
Молодые офицеры расселись за свободными столами и замолчали в ожидании.
– Значит, так. Доведу, что мы с Владиком нарыли по семье Россихина. Живет он один, женат не был, но бабы к нему заглядывали. По отзывам людей, знавших его, человек он в этих вопросах осторожный. В его квартире ни одна из них не прожила и дня. Мы так поняли, что все они были приходящими любовницами. Последние полтора года у него, наверное, ничего такого не было, потому что в квартиру он никого не приводил. Надо понимать, что у него как раз в этот период сложились отношения с Галей из Видного, не так ли?
– Да, – ответил Гуров. – Примерно в это время у них и начался роман.
– Отлично. Вот Владислав у нас активно настаивал на любовных отношениях Россихина на работе, но таковых выявить не удалось. Ни с кем он там не спал, что с его стороны очень мудро. Заруби себе, Владик, это на носу. Из близких родственников у него есть только мать, пожилая больная женщина, которую следователь уже допросил. Я взял на себя смелость, Лев Иванович, во второй раз ее не беспокоить, потому что она и так лежит в больнице с сердцем. И врач не разрешит, и самому совестно. Из протокола допроса и так понятно, что она о делах и личной жизни сына ничего не знает.
– Согласен, – поддержал его Гуров. – Не стоит ее пока без особой нужды допрашивать. Ей еще горе пережить надо.
– Значит, дальше-то у нас что?.. – Крячко перевернул страничку в своей записной книжке. – Отец. Тут не все стандартно. Отец Олега Россихина умер девять лет назад, это нам его мамаша поведала еще на допросе у следователя. А вот о чем никто ее не спрашивал и чего она нам в состоянии горя не сказала, так это о еще одном сыне.
– Еще один сын? – Гуров выпрямился в кресле. – Это интересно!
– Очень, – заверил Крячко. – Это некий Михаил Астахов, ее сын от первого мужа. Так что Астахов с Россихиным – сводные братья. Ну? Появилась масса вопросов? Задавайте в порядке субординации.
– Стас, прекрати, – строго сказал Гуров. – Где этот первый муж, какая разница в возрасте, их взаимоотношения?
– Понял. – Крячко улыбнулся. – Засыпали вопросами! Значит, разница в возрасте у них десять лет. Любящий муж сбежал от молодой жены в первый же год. Практически сразу, когда родился ребенок. Он завербовался то ли на целину, то ли на БАМ. Я велел объявить его в розыск, но думаю, что это бесполезно. А вот личность первого сына Россихиной – она взяла фамилию второго мужа – весьма примечательна. Кстати, как раз в свете твоей теории, Лев Иванович. Этот парень прошел две чеченские войны. Он только по контракту отбухал в спецназе десять лет. И все время на Северном Кавказе.
– Вот это подарок! – У Гурова загорелись глаза. – Черт, Стас, ты как змей-искуситель подносишь спелое сочное яблоко. Только вот…
– Что? Слишком просто? Вот и я о том же подумал первым делом. Два брата, у них разные отцы, один второго не взял в бизнес, тот решил отомстить. Может, еще и дело открыто на фамильные деньги? Не исключено, что их связывает прошлое, какая-то драма.
– Подожди, Станислав Васильевич. Давай по порядку. Что ты там про бизнес?
– Владимир Астахов никакого отношения к бизнесу своего сводного брата не имеет. Он скромно работает начальником охраны на заводе металлоконструкций. Ведет тихую и мирную жизнь. Кстати, тоже в отдельной квартире. Сейчас делаем установку на его работе. Попробуем прощупать, может, он имеет отношение к каким-то скандалам или что-то интересное вскроется в отношениях с собственниками завода. Ну и в его делах с братом разобраться стоит. С наскока родственные чувства вообще не просматриваются.
– Да, – согласился Гуров. – В огороде бузина, а в Киеве дядька. Хорошую теорию я предложил с профессиональными навыками потенциального преступника! С самого начала нам попадаются только такие. И хирург тебе, и спецназовец! Следующим всплывет патологоанатом, а потом – мясник. Надо перетрясти всю жизнь Астахова и Ревякина, чтобы быть логичными до конца. Нужно продолжать искать личностей, потенциально заинтересованных в смерти Россихина. Например, тайного воздыхателя его любовницы. Сергушенко, подключай участковых в том районе.
Звонок разбудил Гурова в половине четвертого утра. Сразу почувствовав неладное, он схватил мобильник с тумбочки, отбросил одеяло и сел на кровати. Сон как рукой сняло.
– Слушаю!
– Товарищ полковник, дежурный отдела полиции поселка Расторгуево майор полиции Лукин…
– Что случилось? – перебил его Гуров, лихорадочно вспоминая, где находится Расторгуево относительно Видного.
– Труп у нас. С характерными признаками расчленения. В соответствии с инструкцией начальника ОВД звоню вам лично.
– Так!.. – Гуров нащупал кнопку ночника и включил свет, потом спустил ноги и стал нащупывать ступнями тапки. – Давайте подробности. Где нашли, кто обнаружил, какие повреждения на трупе?
– На строительной площадке, товарищ полковник. Участковые уполномоченные проводили плановый рейд совместно с оперативниками уголовного розыска. Строительство замороженное, сторож оказался пьяным. Решили обследовать стройку и нашли. Горло рассечено, разрез очень глубокий. Судя по впечатлениям оперативников, они вспугнули преступника, который больше ничего сделать не успел.
– Личный состав подняли по тревоге, ориентировку по городу дали?
– Так точно, – бодро заявил дежурный. – Сейчас поднимаем.
Гуров сдержался, постарался не выругаться и спросил:
– Во сколько был обнаружен труп?
– В час сорок, товарищ полковник.
– Почти два часа прошло, а вы только раскачиваетесь! Сторожа утром в отдел, участников рейда туда же, а сейчас всех на ноги. Почитайте ориентировки главка уголовного розыска, освежите приметы возможного преступника. И собаку туда! Она-то у вас найдется?
– Кинологи уже там, работают, – обрадовал сыщика дежурный офицер. – Вместе с оперативно-следственной группой выехали.
– Хоть это сделали, – проворчал Гуров. – Я выезжаю к вам. Обеспечить мне кабинет и пять рабочих мест. Компьютер и доступ в Интернет, телефонную связь. В этом кабинете будет оперативный штаб. Все!
Серые утренние сумерки хмурились и никак не хотели расцветать веселыми красками. Виной тому были то ли серые кирпичные стены недостроенного дома с грязными дождевыми подтеками, то ли бетонные полы, захламленные строительным мусором, и застаревший запах человеческих испражнений. А может, низкие серые облака, которые тянулись без конца по унылому небу, не пуская рассвет к людям.
