Александр Горохов - Приговоренный к власти
Но стоявшие неподалеку красные «жигули» подсигналили ему, а потом кто-то помахал из окошка рукой. Когда Лешка подошел к машине, правая передняя дверца открылась, и Лешка нырнул в салон.
За рулем сидела Наталья Васильевна и спокойно улыбалась.
Лешка онемел от удивления.
В салоне крепко и приятно пахло незнакомыми духами.
— Вы… от Алены? — глуповато спросил Лешка.
— Нет, мой дорогой. Я совсем от других людей.
Она резко тронула машину с места и с мужской уверенностью на первом же повороте круто заложила руль.
— Отъедем, Леша, в сторонку, чтобы без свидетелей, да потолкуем.
— О чем? — спросил Лешка.
Она остановила машину под старыми каштанами и сказала спокойно:
— Хотя бы о том, как тебе сегодня ночью повезло… Очень повезло. В следующий раз такого счастья может и не получиться.
— В каком смысле?
— В смысле жизни и здоровья, Леша, в каком же еще? В общем, я с тобой буду сейчас говорить, как с умным человеком. Остап Мосол умом не обладал.
— Понятно, — ответил Лешка.
— Нет, дорогой. Тебе еще ничего не понятно. И все ты не поймешь никогда. Но чтоб ты смекнул, что к чему, я тебе и скажу… Не лезь в те дела, до которых не имеешь касательства. И Журавлеву скажи, чтоб не лез. Это первое и последнее предупреждение.
— Остап Мосол на такое предупреждение не среагировал?
— Ты угадал, — сухо ответила она. — Приблизительно так.
Лешка никак не понимал, почему ему страшно. В этой женщине не было ничего угрожающего, никакой агрессии он не чувствовал, но ощущение, что кто-то хладнокровно и спокойно во время этого разговора целится ему в затылок, не оставляло ни на секунду.
Он даже оглянулся — на задних сиденьях никого не было.
Женщина сидела у руля спокойная и красивая, чуть улыбалась и могла сойти за его старшую сестру.
— Вы меня испугать хотите? — спросил Лешка, стараясь изобразить небрежность.
— Нет. Это не мое амплуа. Пугали тебя ночью. Больше пугать не будут. Будут убивать. И тебя, и Журавлева.
— А может, уж сразу весь взвод разведки батареи управления? — попытался шуткануть Лешка, но сам услышал, что голос у него дрожащий и дрянной.
— Взвод ликвидировать ни к чему. Только вы двое были близки Мослу. Только вы двое имеете сомнения в его смерти. Кстати, причину смерти Мосла сегодня нашли, не так ли?
Вопрос не требовал ответа, и Лешка лишь кивнул.
— Вопросы будут?
— Обязательно. Я, Наталья Васильевна, просто не понимаю, чем мы с Журавлевым вам так опасны?
— Не мне лично, конечно. Опасны серьезным людям. Вы обладаете опасными фактами и сомнениями. Вы обладаете опасными мозгами. Вы, в конечном счете, сможете составить довольно точную схему происшедшего с Мослом, и эта схема станет опасной для… Для моих друзей. К тому же ты полез, Леша, не туда, куда надо. Не по себе дерево рубишь, дорогой.
— Это уже насчет Алены?
— Это уже на ее счет, ты прав. Тебе Топорков напел свирелью о твоем будущем, а его собственное будущее — тоже не в его руках, он про это забыл сказать. Он тебя небось в фюреры обещал вывести? Да? Так он забыл сказать, что места фюреров давно расписаны, и там твоей кандидатуры нет. Нет там твоей кандидатуры и в качестве жениха Алены, ты уж прости. Ты ей в мужья не годишься. Потанцевал с генеральской дочкой, и хватит. Ты и Журавлев на долгое время под колпаком. Каждый ваш шаг отслеживается. Задумаете какое-нибудь дурацкое анонимное письмо написать, как ты ночью грозился, — тут же об этом будет известно.
— Знаете, Наталья Васильевна, — выдавил смешок Лешка. — А ведь вам было бы проще и меня, и Журавлева убить. Как Мосла.
— Проще, — кивнула она. — Такой вариант обсуждался, насколько я знаю. Но были люди, которые тебя пожалели за твои известные служебные, личные и спортивные успехи, скажем так. Так что не устраивай торговли, ты, по-моему, все уже понял.
— Да ничего я не понял! — в сердцах сказал Лешка. — Ведь если мы что-нибудь узнаем о смерти Остапа Мосла, мы все равно можем найти пути, чтоб сообщить об этом.
— Вы ничего не узнаете никогда. Не успеете.
— Как это… Не успеем?
— А вот так. У вас с Журавлевым всего несколько дней осталось.
— Значит, все-таки убьете? Повесите или как?
— Нет, нет, не волнуйся. Через несколько дней поймешь, с людьми какого ранга и каких возможностей задумал в жмурки играть. Алену не ищи. Иди. Прощай.
Лешка полез из машины, все так же полагая, что ему сейчас прострелят затылок.
— Нет! Подожди! — Это и прозвучало, как выстрел.
Он развернулся и посмотрел ей в лицо.
Красивая, лощеная женщина смотрела на него звериными глазами.
— Мне велено предложить тебе и третий выход из положения.
— Какой еще третий выход? — проворчал Лешка.
— Первый, будем считать, твоя смерть. Второй — молчание. А третий — хочешь быть вместе с нами?
— Это как? — Лешка глянул подозрительно.
— Займешь в известной степени положение Остапа Мосла и даже повыше, поскольку ты поумней. Поначалу, задания твои, понятно, будут из системы «на подхвате». Но с перспективой. А планы твои останутся неизменными, они нас устраивают. Вступишь в КПСС, в училище пойдешь учиться, в конце концов соблазнишь Алену и женишься на ней, и будешь потихоньку подниматься к звездам… Это не пустой треп Топоркова, а практика, в которой он слабак. Тебя не Топорков будет поддерживать, а реальные могучие силы.
— А какая плата за этот третий выход? — Лешка спросил не скрывая насмешки.
— Правильный вопрос. И ответ ты на него знаешь. Кроме тебя нам никто пока не нужен, так что дружочек твой Журавлев тоже не должен будет ничего знать об этом. Вообще ничего о тебе никто не должен знать. А он в первую очередь.
— Так вы его убьете, что ли? — усмехнулся Лешка.
— Зачем мы? Это сделаешь ты сам. В серьезные дела вступают за крупный взнос, сам должен понимать. Чтоб тебе верили и доверяли.
Лешка помолчал, подбирая слова. Потом — подобрал.
— Пошла ты в самое темное место самого черного негра. Договорились?
— Оʼкей, — засмеялась она и тронула машину.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
ПРОХИНДЕЙ У ВЛАСТИ, А Я — В ТЮРЬМЕ
— …Вот такая история знакомства с Топорковым, — закончил Лешка. — Через два дня на полк неожиданно пришла разнарядка командировать в Афганистан нескольких специалистов. И мы с Журавлевым даже не удивились, что попали в эту группу, намек Натальи Васильевны я осознал вполне. Хотя кому мы были в Афганистане нужны? Срок нашей службы истекал, пробыли мы там всего три с небольшим месяца, однако хлебнуть всего пришлось под завязку.
Машина продолжала катиться по пустой ночной дороге, и рассвет еще не занимался.
Иванов помолчал, потом спросил с интересом:
— А в Афгане с вами никаких странностей не случалось?
— Нет… В общем, нет. Правда, пару раз как-то странно в нас с Журавлевым «духи» стреляли. Вроде бы с нашей стороны, с тыла. Но ведь там много чего было странного и совершенно необъяснимого.
— Выводы? — усмехнулся Иванов. — Вы пытались за эти годы разобраться, что с вами случилось?
— А зачем? — поморщился Лешка.
— Всякое начало может иметь продолжение. Или самим не было интересно?
— Как вам сказать… Мы решили, что полной информации, чтобы разобраться в деле, у нас нет. Мы были всего лишь солдаты срочной службы, а судьбу нашу, как оказалось, за несколько часов решили генералы! Раз — и в Афганистан! И генералы не простые, а очень влиятельные. Загнали нас подальше, чтоб мы ничего узнать больше не могли, а там, может, и под пулю попали бы. Вы ж понимаете, какая на нас махина наехала?
— Настолько понимаю, что удивляюсь, почему вы живы оба остались.
— Я вообще-то знаю почему… В футбол я в тот матч хорошо сыграл. Диянов, думаю, меня защитил. Ведь Мосол возил Диянова. Можно допустить, что Диянов был участником какой-то преступной игры. И за тот победный матч он и не позволил меня, а значит, и Журавлева, уничтожить.
— Еще что думаешь? Давай только живей — скоро приедем, а нам нужна ясность.
— Ладно, говорить, так до конца. Я думаю, что какие-то люди торговали оружием. На юг ли, на Кавказ ли его продавали, или еще куда дальше. Какое оружие — не знаю. А Мосол это знал. Или узнал. Отсюда у него и деньги появились. А потом испугался, запаниковал, его подпоили, записку под диктовку заставили написать и чикнули.
— Стройная схема, — кивнул Иванов. — И очень близка к истине.
— Так вы об этом знаете? — удивился Лешка.
— Кое-что знаю. А тебе — и сейчас знать не надо. Все с той же целью — сохранения своего здоровья в благополучном виде.
Лешка заволновался:
— Мы потом еще вот какую цепочку строили. Жена Диянова была больной и старой, так что наш замполит вполне мог амуры крутить с Натальей Васильевной. И, вполне возможно, они входили в какую-то армейскую мафию. И если уж они тогда начали продавать оружие на сторону…
