Андрей Анисимов - Тариф на друга
– Пускай друг дома посидит здесь, а ты иди за мной. – Приказал Влагин.
Женщины переглянулись.
– Я Лику не оставлю. – Заявила Табаровская и взяла ее за руку.
– Тогда можете катиться на все четыре стороны. Я готов говорить только с женой Константина…
– Подождите меня Анна Яковлевна. – Попросила Лика и пошла за Влагиным. Они пересекли зал с рулеткой, миновали бар, карточные столики, обтянутые зеленым сукном, свернули в небольшой коридорчик и остановились у двери с надписью «Администратор». Костя распахнул ее и пропустил Лику вперед. Она вошла, и первое, что ей бросилось в глаза, была ее норковая шуба. Молодая женщина побледнела и расширенными от гнева и возмущения глазами уставилась на Влагина:
– Ты?
– Что, я? – Без тени смущения, зло переспросил Ник. Лика снова перевела взгляд на свою шубку. Манто лежала на большой картонной коробке. Коробка была открыта и в ней Лика заметила и другие свои вещи.
– Ты меня обокрал?! Я пойду в милицию!
– Иди. Лет семь своего мужа не увидишь. – Спокойно заметил Влагин.
– Ты воли не увидишь. – Крикнула Вика.
– Дура. Эти шмотки приволок Костя. Он проиграл пятьдесят штук баксов и сунул нам твое барахло. При самых запредельных ценах тут всего на пятнадцать штук. Вчера обещал принести остальное. Не принес и спрятался. Передай ему, если через два дня долг не погасит, хозяин достанет его из под земли и пришлет тебе на тарелочке его яйца. Так что, беги к папаше, кидайся в ноги и моли дать тридцать пять штук. А если хочешь получить свое барахло назад, пятьдесят. Не будет бабок, ты вдова.
– Папы нет. – Прошептала Лика. Ноги у нее подкосились и она опустилась в маленькое плюшевое кресло.
– Знаю, но завтра, в пятницу он должен объявиться. У тебя останутся сутки. – Предупредил Влагин.
– Вот почему Костя просил денег. – Догадалась Лика.
– Что ты там бормочешь?.
– Я ничего… – Пролепетала Сазонова и попыталась подняться. Но не смогла. Ник высунулся за дверь и кого-то кликнул. В комнату вошел огромный детина в черной майке. Лика с ужасом отметила вьющуюся черную щетину на его груди.
– Помоги клиентке. Она разучилась ходить. – С усмешкой приказал Влагин. Детина подхватил Лику и поволок из кабинета. Табаровсчкая, видя, что ее молодую приятельницу тащат волоком, с кулаками бросилась на обидчика. Но тот усилий переводчицы не заметил. Он поставил Лику возле дверей, слегка подтолкнул в спину и спокойно зашагал прочь. Сазонова ухватилась за бронзовую ручку и повисла на ней.
– Хамы! Что здесь происходит?! – Закричала Табаровская.
– Анна Яковлевна, пойдемте отсюда. Я хочу на свежий воздух. – Попросила Лика, с трудом отворяя тяжелую парадную дверь. Анна поддержала свою молодую спутницу. Парни, в расшитых золотом кафтанах дежурившие у входа, сделали вид, что женщин не замечают. Оказавшись на улице, Лика прижалась к Табаровской:
– Это Костя. – Прошептала она и зарыдала.
* * *Петр Григорьевич уже полчаса ерзал на сидении. Михеев похрапывал рядом, и сыщик не хотел его будить. Подполковнику не терпелось выбраться из кабины. Выпитый накануне сок требовал прогулки. Проделать естественную процедуру не отходя от машины, Ерожин по этическим соображениям не мог. Из дверей пятиэтажки то и дело выходили жильцы. Начинался рабочий день, и Петр Григорьевич стеснялся. А отправиться на поиски укромного уголка он не хотел, потому что опасался оставить без внимания подъезд и бирюзовый «опель». Наконец, его терпение истощилось и он дернул Глеба за рукав:
– Я прогуляюсь, а ты присмотри за нашими баранами… – Сказал он Михееву. Помощник понимающе кивнул и оглядевшись, уверенно заявил:
– Давайте по-быстрому, сейчас такое начнется…
– Что начнется? – Не понял сыщик.
– Гроза идет. – Пояснил помощник.
Умение Глеба мгновенно входить в жизнь после сна, Ерожин знал. Поначалу эта особенность бывшего вологодского парня сыщика удивляла. Петр Григорьевич открыл дверь, выбрался на улицу, потер затекшую от долгого сидения поясницу и глянул на небо. По времени пора рассвета, но небосвод оставался темным и во дворе было еще по ночному сумеречно. Подполковник прошелся по двору, отыскал щель между гаражами и, облегченно вздохнув, двинулся назад к машине. Возле детской площадки он еще раз глянул на небо. Что-то зловещее и странное затаилось в природе. В полной тишине не только ветерка, но и простого движения воздуха не наблюдалось. Ерожину почудилась угроза. Подполковник попытался осмыслить причину своей тревоги, и в этот момент гигантская вспышка ослепила его. Через секунду от небесного грохота задррожала земля. Ерожин не успел добраться до машины, как крупный белый шарик больно ударил его в лоб и сразу все вокруг зашаталось и взвыло. Ураганный ветер поднял мусор, обрывки бумаги, пустые пластиковые бутылки, смешал все это с песком и понес по двору. По крыше заколотило, словно в «Жигуленок» бросали камни.
– Я такого града не помню. Стекло бы не разбило. – Забеспокоился Михеев. Ерожин уселся на сидение и плотно задраил боковое окно. На улице совсем стемнело. В кромешной мгле слышался треск ломающихся веток. Одна из них упала на капот, прикрыв листвою лобовое стекло. Листья лишали сыщиков видимости, но защищали стекло от града. Михеев выругался и попытался выйти, но ураган крепко держал дверь.
– Сиди. Теперь уж не поможешь. – Проворчал Ерожин и стал мучительно вспоминать, не закончилась ли страховка на «Сааб». Его иномарка тоже стояла под деревом и могла получить увечья, но ее сыщик не видел. Жуткий хруст отвлек его от невеселых мыслей. Здоровенный тополь сложился вдвое, треснул, как спичка, и упал на детскую площадку.
– Не хотелось бы погибнуть во цвете лет под стволом городского деревца. – Грустно пошутил Михеев. Как вести себя в грозу среди лесов, вологодский следопыт знал, но в городских условиях такого опыта у него не имелось: – Может, вырулим на улицу?
– Ты думаешь, что погибнуть на магистрале почетнее? – Усмехнулся подполковник. Но Михеев не услышал шефа. Потоки ливня, барабанная дробь града по железу крыши, заглушали голос. Кромешный ад скрежетал, свистел и выл минут десять. Затем ветер стих. Стих также молниеносно, как и налетел. Сыщики выбрались наружу. Крупные капли дождя еще продолжали падать с неба, но это был прощальный привет разбушевавшейся стихии. Вокруг бурлили мутные потоки. Газон, на который Михеев поставил задние колеса, раскис и превратился в жидкое месиво. Ноги сыщиков разъезжались. Глеб убрал ветку с капота и обнаружил под ней небольшую вмятину. Сзади машины лежал огромный ствол старой липы. Ее вывороченные корни, словно руки жилистого старика, взывая о помощи, тянулись вверх. Впереди, метрах в семи от них, проезжая часть тоже оказалось перекрыта деревом. «Жигуленок» Михеева оказался заблокированным. Петр Григорьевич побежал к своему «Саабу». Его иномарка, вымытая потоками дождя, блестела словно вышла из мойки. И лишь листва, налипшая на крыше и окнах, говорила о недавнем урагане. Дерево обрушилось рядом и надвое развалило черную «Волжанку», угодив ей по центру крыши. Хозяин «Волжанки» стоял тут же и горестно разглядывал то, что осталось от его транспортного средства.
– Не повезло. – Посочувствовал Ерожин.
– Спрашиваешь?! – Три дня назад пороги заварил и по пояс окрасил. – Пожаловался неудачливый автолюбитель и витиевато выругался. Ерожин попытался найти слова утешения, но в это время в кармане его куртки зазвонил мобильный телефон. Сыщик достал трубку. Звонил Дима Вязов.
– Сазонов вышел на улицу один, дождался служебного «мерседеса» и сейчас движется по Садовому в сторону Таганки.
– Не упустите его. – Попросил сыщик и поинтересовался: – Как перенесли стихию?
– Рядом с нами завалился рекламный щит. Его осколок ранил пожилую женщину. Маслов отвез ее в больницу, но успел вернуться. Пасем «Мерс» двумя тачками.
Ерожин спрятал телефон и увидел Глеба, который несся к нему огромными шагами.
– Петр Григоревич, «Опель» исчез! – Крикнул он на ходу. Ерожин было бросился навстречу помощнику, потом вспомнил, что жигуленок с двух сторон завален деревьями, поэтому выехать на улицу не сможет, и уселся в свой «Сааб»:
– Оставайся тут. С подъезда глаз не спускай! – Крикнул он Михееву и рванул с места. Но, вылетев на улицу, резко затормозил. Мостовая, заваленная деревьями, напоминала непроходимые джунгли. Весьма странно выглядели люди в костюмах при портфелях и галстуках, продирающиеся сквозь зеленую массу. Спасатели выпиливали бензопилами узкие тропы в древесных завалах. Ерожин матюгнулся и, высмотрев небольшую площадку возле ближайшего дома, припарковался. Связавшись с ребятами, он выяснил, что Сазонов прибыл на Коммунистическую и сейчас находится в офисе.
– Теперь на вас вся надежда. Постарайтесь его не упустить. Мы «Опель» прозевали. – Пожаловался подполковник и, убрав телефон, побрел к Михееву.
