Наталья Солнцева - Полуденный демон
– Самое прямое…
«Ах да! Они же были супругами!»
Он занервничал, его мысли путались. Неужели придется нанимать частного детектива? Это уже совсем из ряда вон.
Николай Степанович терпеть не мог частных сыщиков. Они всюду лезут, сунут свой нос, и как они потом поведут себя, каким образом используют добытые сведения, неизвестно. Гарантия конфиденциальности, которую декларирует каждое агентство, не более чем блеф. Есть, разумеется, порядочные специалисты… но поди, разберись, кому можно довериться, а кому нельзя.
– Я подумаю над этим, – сказал он Тоне.
– Я уговаривала Маришу перейти жить ко мне, пока все утрясется…
– Это было бы выходом. И что она?
– Ни в какую! И мне запретила приезжать. Этот Ветлугин что-то с ней сделал… порчу навел, ей-богу! С тех пор как они поженились… Мариша стала… невменяемая…
Чем больше Морозов ее слушал, тем тверже укреплялся во мнении, что он правильно поступил, обратившись к женщине из Черного Лога. У нее есть помощник, и вдвоем они сумеют раскрыть тайну смерти Ветлугина нетрадиционными методами.
Порой обычный подход к проблеме оказывается не только бесполезным, но и опасным. От происшествия в поселке Роща веяло чем-то зловещим…
ГЛАВА 19
Черный Лог. Наше время
Люди пытаются руководствоваться разумом, а повинуются неосознанным стремлениям. Ум пасует перед темной властью инстинктов, он почти всегда проигрывает бессознательному.
Человек заявляет одно, а выбирает – совершенно другое. Сия загадка испокон веков ставит в тупик философов и духовников.
Глория рассудила, что при таком положении вещей мотивация поведения любого человека остается зыбкой и обманчивой. Тем паче мотивация убийства. Тот, кто довел Ветлугина до инфаркта, несомненно, имел на то причину. А погибший имел ту же причину для страха. Вот они и сошлись на узкой тропинке…
– Попробуй их пойми! – горячо поддержал ее Лавров. – Чего добивается эта Ветлугина? Боится-де, что ее убьют так же, как мужа… а ночует в доме одна-одинешенька. Якобы дрожит от страха, а сама продолжает держать возле себя подозрительного садовника. Ты бы видела его рожу! Настоящий бандюга. Горилла! Уж если хозяина прикончил кто-то из обслуги, так это он. Собственно, их всего-то двое: этот монстр и кухарка, милейшая женщина.
– Как зовут садовника?
– Борис.
– Ты с ним познакомился поближе?
– Только заочно. Наблюдал за его домом, поболтал с соседями.
– Надеюсь, они не догадались, кто ты?
– Я сам путаюсь в этом вопросе, – усмехнулся Лавров. – Иногда я начальник охраны крупной компании. Иногда – сыщик. Зачастую – мальчик на побегушках.
– У кого же?
– У тебя, вестимо.
Глория язвительно захихикала.
– Как же ты представился соседям Бориса?
– Так же, как и прочие приезжие, зачастившие в Рощу. Журналистом. Сказал, что пишу статью о ритуальных убийствах. Они мне сразу поверили. И выложили все, что знают про Бориса. Сущие крохи, должен признать. Этот садовник – темная лошадка, крайне скрытный тип, молчун. Снимает у глухого старика комнату и за семь лет не перебросился с ним и десятком слов. Молча приходит, молча уходит, молча платит за постой…
– Старик же глухой, – ввернула Глория.
– Не совсем. Если громко кричать, он слышит.
– Может, садовник не любит повышать голос.
– По-моему, он ничего и никого не любит. Мрачная личность. Зато, по словам вдовы, с покойным Ветлугиным они отлично ладили.
– Семь лет? – невпопад переспросила Глория.
Лавров замер, хлопнул себя по лбу и воскликнул:
– Я остолоп! Баран! Тупица! Семь лет! Я мог бы догадаться… Бьюсь об заклад, Борис прикатил в Подмосковье из Липецка, вместе с хозяином! Я еще думал проверить, откуда он… не успел. Торопился к тебе с докладом.
– Ветлугин из Липецка?
– Я все изложил в отчете. Прочитай, потом обсудим. А я пока пойду, попрошу у Санты перекусить чего-нибудь…
Через полчаса он вернулся в каминный зал, сытый и довольный.
Глория обдумывала прочитанное. Она сидела на диване, болтая ногой и глядя в угол, где обычно устраивался карлик. Сегодня его не было.
Она поймала себя на том, что скучает по маленькому уродцу. Ей не хватало его подсказок.
– Ну, как? – лениво осведомился Лавров. – Все понятно?
– Тебе придется съездить в Липецк, – сказала она.
– Я ожидал чего-то подобного.
– С Колбиным я договорюсь. Он не будет чинить препятствий. Бери билет на поезд.
– В вагон повышенного комфорта?
– Разумеется. Морозов все оплатил. Кстати, позвони ему, успокой. Скажи, что мы работаем.
– Уже позвонил, – расплылся в улыбке Лавров. – Он рвет и мечет. Требует гарантий. Должно быть, его достает мамаша Марианны. Боится, что наследство уплывет у них из рук. Если следствие докажет злой умысел со стороны вдовы, имущество и деньги покойного ей не достанутся.
– Чисто меркантильные рассуждения… – рассеянно обронила Глория. – Кстати, куда ты подевал важную улику?
– Косу со следами крови? Сюда привез.
– Я ожидала чего-то подобного, – передразнила его Глория.
– Спрячем ее до поры до времени, – деловито заявил начальник охраны. – А там видно будет. Перед тем как ехать к тебе, я носил косу на экспертизу. Надежному человеку. Пришлось заплатить… и за срочность в том числе.
– Что же обнаружил эксперт? Свежие отпечатки госпожи Ветлугиной?
– Зришь в корень. Причем единственные. Выходит, преступник был в перчатках.
– Он не дурак.
– Да уж, – подавляя зевок, согласился Лавров. После обильной трапезы его клонило в сон. – Никаких старых, смазанных пальчиков ни на лезвии, ни на ручке не нашлось. Это говорит в пользу Марианны. Замышляй она недоброе, позаботилась бы о собственной безопасности. А так – наткнулась на косу, схватила…
Глория молча перебирала листки с отчетом. Лавров не мог понять, одобряет она его действия или нет.
– В любом случае на ручке есть отпечатки Марианны, – добавил он. – Еще не поздно подбросить эту недостающую улику куда положено.
Хозяйка Черного Лога подняла на него глаза со словами:
– Ты нарушил закон.
– Я просто гулял по лесу, встретил там красивую женщину, которая косила траву… для кроликов, например. Или для приготовления лекарственных отваров. Откуда мне знать, что это та самая коса?
– Ладно, ладно, – усмехнулась Глория. – Вижу, Марианна очаровала тебя. Из обвинителя ты превратился в ее адвоката.
– Ничто не помешает мне вернуться в первоначальную позицию, – парировал он.
– В этом нет необходимости. Кстати, а что за комнату она тебе показала?
– Там же написано…
– Скупо. Нужны подробности.
– В общем, ее погибший муж был настоящим извращенцем. В той комнате, куда она меня привела… Ветлугин устроил какой-то… вертеп разврата!
Перед Лавровым будто воочию предстала комната с плотно занавешенными окнами. Туда не проникал солнечный свет. Марианна зажгла свечу в каменном шандале. Багровые отблески побежали по стенам, увешанным картинами на одну и ту же тему: нагие блудницы в разных позах, со Змием и без Змия, верхом на огнедышащем звере, расчесывающие свои волшебные волосы золотым гребнем…
У него глаза разбежались, и он не сразу заметил круглый очаг, а за ним – маленький мраморный алтарь. Над очагом висела вытяжка, куда, вероятно, уходил дым. Пол устилали ковры, всюду от малейшего движения воздуха колыхались тончайшие восточные драпировки. Пахло курениями.
Заглядевшись на блудниц, Лавров не обратил внимания на прочие атрибуты полутемного помещения, служившего супругам… чем? Спальней? Но здесь не было кровати. Местом поклонения? Но кому они поклонялись?
Марианна стояла у него за спиной и тяжело дышала, словно ей не хватало воздуха.
Лавров сделал несколько шагов вдоль стены, что-то задел, и какая-то штуковина свалилась с деревянной подставки. Он наклонился и поднял с полу… изящную кожаную плеть с резной ручкой.
– Что это? – обернулся он к вдове.
– Комната пыток…
– Не понял?
– Здесь мы… занимались любовью. Трифон запирал эту комнату на ключ и сам убирался в ней. Никто не смел входить сюда без его позволения. Наша первая брачная ночь прошла в обычной спальне… больше муж там не появлялся. Спальня расположена рядом, за стеной. Там спала только я.
– А где спал Ветлугин?
– Здесь…
Лавров оглянулся в поисках кровати. Вроде бы предмет достаточно громоздкий, чтобы броситься в глаза. Кровати не было.
– Вот… – вдова показала на пятнистую шкуру, брошенную на пол. – Он говорил, что на таком ложе совокуплялись Адам и Лилит… и что другой постели он не признает. Только на звериной шкуре, при живом огне разгорается истинная первозданная страсть…
«Он был сумасшедшим, – подумал Лавров. – Психом. Притащить сюда жену и… О Господи!»
Изумление поглотило его, заставило забыть обо всем, кроме жуткого убранства комнаты. С крюков в потолке свисали толстые металлические цепи с ошейниками, набор плеток и кожаных ремней удовлетворил бы самого взыскательного любителя подобной сексуальной экзотики.
