Дарья Калинина - Сердце красавицы склонно к измене
– Я бы зашла в ближайший к дороге дом. И плевать, что стыдно. Здоровье дороже.
– Вот именно. Пошли!
И Леся первой подошла к крайнему домику. Выглядел он скромней остальных. И девушки знали, что тут живет молодая супружеская пара – Вадим и Оля. У Вадима в Ольховке жила тетка, а у Оли – дядя. Таким образом молодые люди познакомились и составили еще одну пару – работающую на свиноферме и прекрасно себя чувствующую тут.
Девушки немного были знакомы с Вадимом, который вообще любил поболтать и по выходным дням, привозя жену вместе с мясом в их поселок, неизменно задерживался там до позднего вечера. Ему надо было переговорить со всеми своими приятелями, на это Вадиму требовался целый день.
Что интересно, водки Вадим не пил, и все разговоры проводились им всухую. О чем можно трепаться с мужиками целыми часами, подруги в толк взять не могли.
– Вадим! Оля! Можно к вам?
Ребята были дома. Гостей встретили с нескрываемым удивлением.
– Что-то у вас случилось?
– Нет. Все в порядке. То есть мы бы хотели думать, что все в порядке. Можете сказать, что вы делали в пятницу?
– В пятницу? В ту, что была? Или в ту, которая будет?
О господи! Беда с ними, с работниками зверофермы. Ну как подруги могли спрашивать у них о том, чего еще не было?
– В ту, которая была.
– А-а-а… – с явным облегчением протянула Оля. – Так мы заняты были.
– Чем?
– Неприятность у нас на свиноферме приключилась, – ответил за жену Вадим. – Двое животных заболели. Сыпью покрылись, коростой даже. Рвало их. Мы уж думали, инфекция какая-нибудь. До поздней ночи совещались, как теперь быть. Торговать мясом или придержать товар.
Потрясающие новости! Оказывается, можно слопать мясо заболевшей свинки, если работники решат, что ничего страшного с животным не происходит.
– И что же решили? – невольно заинтересовалась Леся, которая мясо у Оли с Вадимом регулярно покупала.
И ей совсем не хотелось заболеть неизвестной болезнью, покрыться коростой или даже просто сыпью.
– Хорошо все кончилось. Мы уж когда совсем закрываться на карантин решили, к нам тетя Аня прибежала. Говорит, муж на фуре чипсы возил. Вчера огромную коробку домой приволок, а сегодня уже нет ничего.
– При чем тут чипсы?
– Мальчишки, оказалось, ее нашкодили. Чипсов поросятам дали. И колой их еще напоили. Кола у них с праздников осталась. Детям ее не разрешали пить. Вот они и решили, что на поросятах эксперимент проведут. Ученые, блин!
– Значит, у животных оказалась пищевая аллергия?
– Ну! Она самая.
Леся пожала плечами. Но что-то в рассказе Вадима ее зацепило.
– Значит, дома вы в пятницу вечером поздно оказались?
– Говорю же, проблемы у нас были. Только к ночи домой вернулись.
– И как? Ничего необычного не заметили?
– Чего там замечать-то? Умылись, да и спать бухнулись. Наутро надо было поросят колоть. Разделывать, потом по магазинам да по рынкам мясо развозить. Выходные дни – они для вас выходные, а для нас самое горячее рабочее времечко.
Подруг такие подробности не интересовали.
– А гостей вы в пятницу у себя не принимали?
– Какие же гости? Говорю, без сил мы домой притопали.
– И никого постороннего тут не заметили?
– Нет, никого. И чего вы все вокруг да около ходите? Чего надо-то вам?
И, почему-то взглянув на Свету, мужик произнес:
– Если снова хряка вам доставить и заколоть, то сегодня уже поздно. На завтра давайте договоримся. Недорого продам, особенно раз без разделки вам надо.
– Нет. Спасибо, – помотала головой Света.
– Чего там, – отозвался Вадим. – Хотя редко кто без разделки целую тушу заказывает. Девяносто кило, шуточки ли! Да еще живой хряк! Как же вы его зарезали? Это же уметь надо!
– Муж помог.
– А разделывали как? Или тоже муж сам топором потом орудовал?
– Да. Сам.
– И второй раз тоже сам?
– Тем более. Руку он уже набил.
Свете не нравился этот разговор, но Вадим любил поболтать о том о сем. Он продолжал зудеть:
– Оно и конечно, бабе одной с этим делом и не управиться. В таком деле мужик надобен. Баба она ведь к такому делу…
– Все в порядке. Вадим, сейчас речь о другом!
– О чем?
Леся вздохнула и рассказала про мадам Горшкову, которая проделала путь от Чудного Уголка до Ольховки в одном сапоге.
– Это же надо! – удивились супруги. – А чего ее одну в поля-то занесло? От вашего поселка к нам приличная дорога идет. Ваш генерал постарался. Спасибо ему.
Так-то оно так, но только дорога, о которой говорил Вадим, начиналась от шлагбаума, и поэтому если мадам Горшкова по какой-то причине хотела выскользнуть из поселка неузнанной, то она ей решительно не подходила.
– Скорей всего, женщина выбралась из поселка через дыру в заборе. Конечно, Таракан старается, чтобы снаружи к нам никто подобраться не мог, поэтому ни деревьев, ни кустов снаружи у ограды на десять метров нету. Но изнутри… Изнутри другое дело. Из поселка можно найти несколько лазеек, которые соорудили сами же хозяева.
– Говорите, женщина была в светлых сапогах и белом пальто?
– В сапоге. Сапог у нее сохранился только один.
– Ну, дела! И что же эта дамочка у нас могла забыть? Чего ей у нас в Ольховке понадобилось? Это уж вы, девчонки, извините, загнули. Не было тут такой крали!
Но Оля внезапно осадила развеселившегося мужа:
– Погоди! А помнишь, мы с тобой в тот вечер как раз еще повздорили?
– Это из-за перчаток, что ли?
– Да. Именно из-за них. Ты ведь мне сначала сказал, что не знаешь, откуда они у нас возле зеркала взялись. А потом, когда я на тебя наорала, сказал, что нашел их.
– Ну… было такое, – моргнул Вадим. – Нашел.
– Ты ведь соврал! Не находил ты их!
– Не находил! – тут же признался Вадим. – А чего ты, Оля, ко мне с этими перчатками прицепилась? Не знаю я, откуда они у нас в доме взялись. И баб я никаких к нам не вожу. Напрасно ты на меня орала. Зачем мне бабы какие-то, кроме тебя? Я на ферме так за день упахиваюсь, что меня и на тебя-то не очень хватает. Куда уж тут посторонним-то бабам втиснуться!
Но Оля уже не слушала своего мужа.
– Я вам сейчас покажу эти перчатки! Я их специально оставила. Как чувствовало сердце, что они мне еще пригодятся.
И с этими словами она выскочила из комнаты. Обратно вернулась спустя несколько минут, неся в руках изумительные светлые перчатки, сделанные из тончайшей замши и украшенные вышивкой ришелье. Кто не знает, это такой вид вышивки, когда в ткани делают отверстия, а края аккуратно обрабатывают. Могут получиться цветы, бабочки, любой рисунок.
Тут замша была украшена всего двумя рядами обработанных шелком дырочек, но больше было и не нужно.
– Какие красивые! – воскликнула Кира. – Дорогая вещь!
– Вот и я так подумала, – подтвердила Оля. – Сначала-то я на Вадима накричала, а после одумалась. Ну, откуда у него такой бабе взяться? Хозяйка этих перчаток, она откуда-то из другой жизни, где олигархи, иностранцы, миллионы. Чтобы такая женщина на мужчину внимание свое обратила, он либо неземным красавцем должен быть, либо богачом, каких мало.
Оля очень верно рассуждала. Ее Вадим был низкорослым крепышом, способным перетаскивать на своих широких плечах стокилограммовые свиные туши. Он не боялся грязной работы, не пил и, как сам признавался, был верен своей жене, своей родне, своей работе.
Одним словом, он был скучным и совсем непривлекательным для дамы, носящей перчатки с тончайшей вышивкой по замше. Вот если бы перчатки оказались из пуховых ниток жизнерадостного цвета «фуксия», да еще с люрексом, тут бы Оле следовало встревожиться. А вышитая замша была не из их с Вадимом мира.
– Вот я теперь и подумала, а не эта ли женщина к нам домой пробралась и такси вызывала. Помнишь, нам еще потом какие-то придурки звонили и ругались, что такси уже битый час у нашего домом стоит, а мы не выходим.
– Ага! – хихикнул Вадим. – Еще штраф нам грозились выписать. – Идиоты!
– А почему с вас штраф? Вы же такси не вызывали?
– Эти из такси сказали, что с нашего телефонного аппарата вызов был сделан.
– Во умора была! Мы только с фермы ввалились, усталые, без сил, без ног, а эти нам: «Такси до города заказывали?» Я чуть прямо не упал!
– А потом я перчатки у входной двери нашла, – задумчиво произнесла Оля. – И пол был сильно натоптан. Когда мы уходили, вроде бы так грязно не было. Только я автоматически грязь на полу подтерла, даже в голову не взяла, такая усталая была.
– А как же незнакомка могла попасть в ваш дом? Неужели вы дверь открытой оставили?
– Может, и так. Что у нас красть? И потом, когда у поросят «почесуха» объявилась, мы все страшно перепугались. Прямо головы потеряли. Коли поросят забить придется, кто нам ущерб возместит? А у нас у всех кредиты. Было отчего с разума спятить и про дверь забыть.
Подруги молча смотрели на Олю с Вадимом. А те принялись вспоминать дальше:
– И потом такси действительно по Ольховке почти полчаса кружило. Мы еще удивлялись, что машина у нас забыла. У нас тут отродясь такого не бывало, чтобы гости на такси разъезжали. У кого деньги лишние есть, тот с братом или другим приятелем, кто с машиной, договаривается. Тот не пьет и до дома выпившего подбрасывает. Чем чужим людям за такси платить, лучше уж родичу на бензин денег подкинуть.
