Мария Жукова-Гладкова - Завещание Мадонны
Я рассказала, что мне было уже известно про Роберта Нистелроя, на которого работает Алекс Циммерман.
– Они что, решили, что ты им можешь помочь найти у нас что-то из работ Леонардо да Винчи, если они им интересуются?
– А я откуда знаю, что они решили? Ко мне напрямую они не обращались!
– И Алекс Циммерман на тебя еще не выходил?
– Нет. Он дочерей Аллы Иванихиной окучивал. В результате одна мертва, вторая не желает его видеть, а у Аллы Иванихиной из закрытой и поставленной на сигнализацию квартиры пропали две картины. Но не Леонардо. У нее Леонардо отродясь не бывало.
Виктория Семеновна попросила позвонить ей, когда поеду от Ивана Захаровича. Ей тоже было интересно.
Встретили нас с Пашкой у Сухорукова как дорогих гостей. Иван Захарович лично вышел в холл и облобызал меня в русских традициях, без малейшего намека на интим. Пашке пожал руку и похлопал по плечу. Виталя поцеловал меня в щечку.
– Вначале – за стол! – объявил Иван Захарович и лично распахнул передо мной дверь зала, где обычно принимал гостей.
Я застыла на пороге. За огромным столом, за которым мне самой неоднократно доводилось пировать, сидел человек, которого я меньше всего ожидала здесь увидеть, – немец Вальтер Кюнцель, которому я сама пыталась дозвониться уже несколько дней.
Он-то тут откуда взялся?!
– Здравствуйте, Юлия! – расплылся в радостной улыбке немец. – Я очень рад вас видеть!
И, похоже, на самом деле был рад. В особенности если в этот дом его доставили по принуждению, не спрашивая о желании сходить в гости.
Иван Захарович тем временем легонько придал мне ускорение своей огромной лапищей – чтобы двигалась к столу.
– Как я вижу, вы знакомы? – спросил Сухоруков вкрадчиво. – Представления не требуются?
– Мы даже обменялись визитными карточками, – сказала я.
– Мы в курсе, – кивнул Виталя, усаживаясь на свое обычное место.
Что здесь делает этот немец?! Правда, я не стала сразу же задавать этот вопрос вслух. Сами расскажут. Для этой цели и пригласили.
Но тогда почему Виктория Семеновна говорила про Роберта Нистелроя? Почему Сухоруков ей про него сказал? Или он тоже тут и скоро появится? Так, может, подчиненные Ивана Захаровича и Алекса Циммермана заодно прихватили? И не стоило мне Олегу из ФСБ звонить? Алекс Ивану Захаровичу о себе сам все расскажет? Даже то, о чем ФСБ и не подозревает.
Наконец все расселись за столом. Пашке принесли пиво, мне, как обычно, грейпфрутовый сок, остальные пили какое-то французское вино из погребов Ивана Захаровича. За трапезой Иван Захарович обычно дела не решает. Он гостей вначале просто кормит. Беседа шла об искусстве. То есть говорил в основном немец и, надо ему отдать должное, рассказал много интересного. Я поняла, что он – хорошо образованный человек, причем это образование получал сам, читая книги и рыская в Интернете. Его работа была для него еще и хобби. Вообще это здорово, когда то, на чем ты делаешь деньги, тебе еще и интересно, и увлекает, и тебе хочется повышать свой образовательный уровень.
Уже за чаем Иван Захарович хитро посмотрел на меня и спросил:
– Как ты думаешь, Юленька, где мы нашли нашего гостя Вальтера?
Этого я не могла сказать даже примерно.
– Его нашел Виталя, – продолжал Иван Захарович.
– Где? – посмотрела я на бывшего сожителя.
Оказалось, что Виталя не так давно ездил по каким-то делам в Приозерск. Возвращался он рано утром, не спав ночь, поэтому решил, что у него галлюцинации, когда фары джипа высветили выползающего из лесу человека. Правда, Виталя быстро решил, что это не галлюцинации, поскольку в окрестностях нашего города и вообще в Ленинградской области ничему подобному удивляться не следует.
Виталя захотел выяснить, что же случилось с ближним. Зная Виталю, я не думала, что он решил сразу же броситься на помощь ближнему. Виталя явно подумал, что получит от этого ближнего какую-то информацию, которая – не исключено – поможет решить какие-то проблемы или получить прибыль и ему лично, и Ивану Захаровичу. Информация – самый дорогой товар.
Виталя остановил джип на пустынном шоссе в предрассветный час, вышел, приблизился к прекратившему продвижение вперед человеку и осветил того фонариком. Во-первых, Виталя был очень удивлен тому, что на открытых частях тела неизвестного ему мужчины не обнаружилось никаких повреждений. В дальнейшем выяснилось, что телесных повреждений не было вообще – как тяжких, так и легких. Виталя поразился еще сильнее, когда мужчина заговорил с ним по-немецки. Выползающий из леса вроде трезвый немец Виталю заинтересовал еще больше, он его подхватил, загрузил в джип, отвез в особняк Ивана Захаровича и еще вызвал по мобильному врача, который обслуживает Ивана Захаровича и приближенных к нему лиц и является настоящим специалистом своего дела.
В крови у немца обнаружили следы наркоза, которым пользуются ветеринары, но который не вкалывают людям, в кармане лежала моя визитка. Деньги и документы отсутствовали. Чьи-либо еще визитки тоже отсутствовали.
– И что мы должны были подумать, Юленька? – спросил у меня Иван Захарович.
– Вы должны были поговорить с Вальтером, – как само собой разумеющееся сказала я. – Он же говорит по-русски. Неужели вы подумали, что это я вколола предназначенный для животных препарат гостю нашей страны? Или вы ничего не помните, Вальтер?
– Помню, но не все, – заявил Кюнцель.
Немец рассказал, что отправился в гости (без приглашения) к Алле и Николаю Иванихиным с целью приобретения у них картин. Но вместо картин получил укол ветеринарного наркоза и был вывезен в лес, где, к счастью, очнулся и выполз на автомобильную трассу, по которой, опять же на его счастье, проезжал Виталя.
– Вы помните, как вас вывозили в лес? – спросила я.
– Это твой первый вопрос, Юленька? – Ивану Захаровичу стало смешно.
– Нет, – покачал головой Вальтер Кюнцель. – Но как я еще мог там оказаться, если бы меня не вывезли туда Алла Иванихина с супругом? Укол я помню – я его почувствовал. Очнулся я в овраге.
– Ты овраг проверил? – спросила я у Витали.
– Ну а как же?!
– Из вещей Вальтера ничего не нашлось?
– Если труп считать вещью Вальтера…
Немец поморщился.
– Вы что, не один ходили к Иванихиным?!
– Я ходил один. Но еще один человек ходил до меня, по моей просьбе.
– Мелкий воришка, от услуг которого отказались постоянные напарники, – пояснил Иван Захарович.
По словам старого вора в законе, компания воров состояла из трех человек – двух братьев, Игоря и Степана, и ныне покойного (почившего в овраге или до доставления туда) Леонида. Вся компания, можно сказать, имела постоянную работу, или, правильнее, постоянного заказчика, известного мне галерейщика Артура Рубеновича Галустьяна.
– Ты же с ним знакома, Юленька? – усмехнулся Иван Захарович. – Ты не могла не выяснить, что представляет собой Артур Рубенович.
– Очень галантный и образованный мужчина, – заметила я.
– Среди мошенников и проходимцев очень много галантных мужчин с прекрасными манерами, – наставительно сказал Иван Захарович. – А родившиеся в советские времена воры – не все, конечно – часто отличаются хорошей образованностью. По крайней мере начитанны, не в пример современной молодежи.
Об этом я знала. Мне несколько разных людей рассказывали о библиотеках в местах лишения свободы, которые были очень хорошо укомплектованы в советские времена. Там встречались книги, которые иногда нельзя было найти в обычной городской или районной и даже изъятые из них! О некоторых тюремных и лагерных библиотеках ходили легенды (в советские времена). К сожалению, практически во всех книгах отсутствовали страницы (использовались на самокрутки). И люди читали. Это были люди, которых приучали читать с детства, и, попав в тюрьму или на зону, они обнаруживали, что у них есть масса свободного времени, которого не было на свободе. Конечно, не все заполняли его чтением. Но немало людей значительно повысили свой образовательный уровень за колючей проволокой.
Но сейчас речь была не об этом. Речь шла о Галустьяне и его помощниках. Про Артура Рубеновича мне уже рассказал господин Румянцев, супруг художницы Алисы. Он собирал о нем сведения.
– То есть эти трое – два брата и покойный Леонид – работали по заданиям Артура Рубеновича, а тот, в свою очередь, работает под заказ, удовлетворяя запросы заказчиков. Так?
– Так, Юленька, – кивнул Иван Захарович.
Немец молчал и улыбался.
– И что было дальше? – спросила я.
– Братья поругались с напарником. Вообще он у них был на подхвате. И он не понимал, почему они, залезая в какие-то квартиры, берут только определенные вещи, но не берут ничего другого, что плохо лежит!
Про подобное положение вещей я уже слышала от Васи.
– Галустьян – человек очень осторожный. И два братца, не раз побывав в местах не столь отдаленных, не имеют желания туда попадать снова. В принципе они согласны с политикой их постоянного работодателя. Если пропадет одна вещь, хозяева это могут не сразу заметить. Могут вообще долго не замечать! А когда заметят – поезд уже ушел. Или самолет улетел – в другую страну. И из-за одной вещи – пусть и дорогой – могут не побежать в полицию, тем более если в квартире все сделано аккуратно. Братья стараются не оставлять следов своего пребывания в квартире. Никаких. Вроде была вещица – и испарилась. Может, хозяева сами забыли, куда переставили. Или родной сынок-балбес тайно продал, чтобы хватило на дозу. Или доченька – чтобы купить очередной наряд.
