Екатерина Островская - Я стану ночным кошмаром
Вера опустила стекло и стала ждать, когда из припарковавшегося впереди «БМВ» кто-то выйдет. Она извинится, покажет служебное удостоверение, дорожная неприятность на том закончится. Но никто не выходил. Ни одно тонированное стекло не опускалось, и сколько сидело внутри людей, понять не удавалось. И тогда ей вспомнилось — ведь убийца разъезжал как раз на таком автомобиле!
Она снова взяла телефон и нажала кнопку повтора последнего вызова. Телефон Владимира по-прежнему не отвечал. А «БМВ» вдруг рванул с места и быстро умчался. Вера видела, как на ближайшем перекрестке под мигающий сигнал светофора он свернул направо. Бережная подождала минуту и тронулась. Ей тоже надо было поворачивать направо. Когда свернула, сразу увидела стоящий у дорожного бордюра серебристый автомобиль. Вера пронеслась мимо, «БМВ» помчался следом. Она въехала в свой двор, стала выбирать место для парковки, поглядывая в зеркало заднего вида. И вскоре увидела серебристую машину — метрах в двадцати, не более. А когда Вера остановилась и начала парковаться, «БМВ» проскочил мимо.
Она вышла из «Мерседеса» и посмотрела вокруг. В квартирах светились окна, горели фонари, но людей возле подъездов и на тротуаре не было. Посмотрела по сторонам — «БМВ» тоже не наблюдался. На всякий случай Вера опустила руку в сумочку и нащупала пистолет. Опустила предохранитель, сжала в ладони рукоять, коснулась пальцем спускового крючка и быстрым шагом поспешила к своему крыльцу.
До подъезда оставалось совсем немного, когда наперерез ей бросился высокий человек в куртке с накинутым на голову капюшоном. Разворачиваться и мчаться обратно к машине не имело смысла, поэтому Вера кинулась вперед, понимая, что не успевает. В доли секунды проскочила мысль, что не успеет уже никогда. Было обидно, что жизнь так внезапно заканчивается.
Тогда она резко свернула и побежала к другому крыльцу… Тот, кто преследовал ее, тоже изменил направление. Бережная отскочила в сторону, делая одновременно поворот на месте, увидела надвигающееся на нее тело и выхватила из сумочки пистолет. Грохнули два выстрела подряд. Тот, кто преследовал Веру, споткнулся, но по инерции полетел вперед, едва не сбив ее.
Глава 18
Она понимала, что отделаться объяснительной не удастся. Сидела в дежурной комнате и дожидалась, когда приедет для беседы с ней сотрудник отдела собственной безопасности. Работал телевизор с бледным экраном, на котором едва можно было различить изображение. Пожилой майор смотрел на экран и разговаривал то ли с телевизором, то ли с Верой, но большей частью сам отвечал на свои вопросы. А еще время от времени снимал трубку зазвонившего телефонного аппарата. Причем, прежде чем отозваться на вызов, громко возмущался, произнося одну и ту же фразу:
— Блин, задолбали!
На экране выступал известный сатирик. Передача была записана давно, ее не раз повторяли. Судя по всему, показывать было больше нечего. А может быть, в этом телевизоре исправен только один канал.
— В советские времена все было понятно и просто, — говорил бледный сатирик. — Закончил институт, и сто двадцать рублей тебе обеспечено. Вышел на пенсию, и, если отпахал сорок лет в каком-нибудь НИИ, то пенсия тоже будет сто двадцать рэ. Машина стоила восемь двести. Если шесть лет не пить, не есть, не платить за квартиру и не сдавать профсоюзные взносы, то на тачку хватит. Никто не голодал, правда, потому что в очереди на машину стоять надо было пятнадцать лет. Так что за это время удавалось скопить и на дубленку. А теперь я многого не понимаю. Иду по улице — висят плакаты с фотографиями «Их разыскивает полиция». Посмотришь на эти лица и спешишь домой, а тут тебе другие плакаты — еще больших размеров, с фотографиями кандидатов в органы власти. Смотрю — те же самые рожи…
— Ну да, точно, — подтвердил слушавший сатирика майор. — Как-то в сауну по вызову группа отправилась, а я старший на машине…
Зазвонил телефон.
— Блин, задолбали, — не меняя интонации, произнес дежурный и снял трубку.
Несколько секунд он слушал, потом поднял глаза к потолку.
— Ну и что, ну, лежит у вас в парадном пьяный… Я-то тут при чем? Он же просто отдыхает, с ножом или топором ни на кого не бросается. Отлежится и пойдет домой. Я что, по-вашему, должен ему опохмелиться принести?
Дежурный посмотрел на Веру и объяснил:
— Работать мешают.
И тут же дал совет в трубку:
— У вас в какой-нибудь квартире проживает незамужняя женщина? Скажите ей, что на первом этаже мужчина бесхозный лежит. Через пять минут все будет хорошо. И не только вам.
Дежурный положил трубку на рычаг.
— Я что, в вытрезвителе работаю? — объяснил он телевизору. И снова обернулся к Вере. — На пенсию гонят. Поначалу переаттестацию прошел с ограничениями. От оперативной работы отстранили, сижу вот тут… А что потом будет — неизвестно.
— К Колодину пойдете, — посоветовала Вера.
— Не-е, — покачал головой майор, — Николаю Сергеевичу нужны молодые и здоровые.
Вера уставилась на экран без всякого желания что-либо разглядеть.
Человек, в которого она выстрелила, жив, и это самое главное. «Скорая» приехала быстро, но еще раньше прибыла дежурная машина отдела. Из «уазика» вылезли двое сержантов с автоматами, подошли к лежащему. Один, увидев кровь, тут же отвернулся, а второй, видимо узнав Веру, спросил, показав ногой на раненого:
— Чего мужик хотел?
— Не знаю. Прыгнул из кустов, и я…
— Понятно, — кивнул сержант. — Сейчас в отдел его доставим и допросим, как полагается.
Но раненый вряд ли слышал его слова. А если и слышал, то не понимал.
Почти сразу после этого примчалась «Скорая»…
В дежурке снова зазвонил телефон. Следом раздалось:
— Блин, задолбали.
Майор снял трубку, спросил раздраженно:
— Чего там у вас?
И тут же изменил интонацию:
— Здесь она. Ждет.
Потом посмотрел на Веру и решил ничего не объяснять. Прошло еще четверть часа. Наконец в комнату вошел следователь из городского управления. Это был Евдокимов.
Вера со следователем направились в комнату отдыха личного состава, и по дороге майор начал жаловаться на жизнь.
— Стоило задержаться в кабинете, так сразу меня сюда послали. Я, кстати, в больницу заскочил. Ты же едва бедренную артерию не прострелила. Еще чуть-чуть — вообще была бы задница.
— Я ему ногу его брючным ремнем перетянула, — напомнила Вера.
— На суде зачтется, — произнес Евдокимов без улыбки.
В комнате отдыха кроме них никого не было. На бильярдном столе стояла переполненная окурками пепельница.
— Давай-ка объясни мне все под запись, как, когда и почему, — сказал Евдокимов. — Только быстренько, мне домой уже хочется.
— Так что там с парнем?
— Состояние тяжелое, но в сознании. Сообщил мне, что просто хотел познакомиться с девушкой. Проверим его на предмет подобных знакомств. Хорошо, если уже нападал на кого-то. Нет, так повесим на него парочку эпизодов… Шучу.
Евдокимов достал из портфеля листы бумаги и блокнот.
— Жив дурачок, и хорошо. А вот…
Бывший коллега вздохнул и посмотрел на Веру.
— Короче, не хотел говорить, но все же скажу. Полтора часа назад застрелили Миклашевского.
— Как? — не поверила Вера.
— Насмерть. Во дворе его собственного дома. Предположительно, полковник подъехал к дому на машине жены, вышел, и тут в него выстрелили трижды. Кто и как это произошло, доподлинно неизвестно: свидетелей нет. То есть свидетели пока не установлены. Иван Севастьянович скончался до прибытия бригады «Скорой помощи». Сейчас весь город на ушах. Удивительно, что ты сидишь здесь, в дежурке, и ничего не знаешь.
Вера растерялась. Не просто растерялась, а была в смятении. Евдокимов, делая вид, что не замечает этого, начал задавать вопросы. И сам же на них отвечал, записывал ответы, не поднимая головы.
— Разрешение на оружие имеется? Имеется. Номер, печать, дата… Откуда пистолет марки «Инна Танфольо»? Приобрела легально в магазине, находящемся по адресу… Называй адрес. Кстати, кассовый чек сохранился?
Вера кивнула, продолжая думать о другом.
Миклашевский накануне неумело отрицал свою связь с Колодиным, но тут ему позвонили. Скорее всего, как раз Колодин. И Иван Севастьянович пытался что-то остановить. Уж не нападение ли на квартиру Петерина полковник хотел предотвратить? Но за это вряд ли его стали бы убивать. А что, если сам Петерин это и сделал? Не сам, конечно, а используя свои преступные связи. Догадался, что его избиение на улице и ограбление были организованы именно Миклашевским. Хотя, может, и не им организованы. Однако Иван Севастьянович знал о готовящемся нападении, потому что предложил Пятихатке для обеспечения безопасности охранную структуру Колодина. Схема простая, бандиты сами раньше к такой частенько прибегали, вот Петерин и понял, что его еще долго доить будут. Если так, то нужно ждать нападения и на Колодина. Если оно уже не произошло.
