Лариса Соболева - Петля Афродиты
– Я, Боня, врагов превращаю в друзей. Легко.
– Значит, нет?
– Которым бы взбрело в голову наказать меня таким изощренным способом? Нет, Боня, нет.
– Ты уникум. Будем считать эту версию зачеркнутой. Итак, у нас Надя убила любовницу своего мужа, то есть твою… М-да… Но мы не слышали Надю.
– Ей просто нечего было сказать нам, – сделал вывод, не лишенный логики, Болотов.
– И все же нужно послушать ее.
– Как?
– Попросим свидание…
– Комиссаров не разрешит. И потом… она мне ничего не скажет.
– Пойду я. А сейчас поехали к знакомому доктору в морг, уговорим его показать акт вскрытия Инны. Я не думаю, что это профессиональная тайна.
– На хрена тебе в этот акт совать нос?
– В нашем случае помочь нам способна даже мелкая деталь, которую не учли правоохранительные органы. Поэтому нос совать нужно во все закоулки.
Он хлопнул по плечу кислого Валерия Витальевича и указал глазами на выход. Болотов был подавлен, он вовсе не хотел ехать, считая попытки вытащить Надю, а именно эту цель поставил перед собой Богдан, безуспешными. Сейчас нужно искать адвокатов, которые на уголовных делах не одну собаку съели, чтобы те максимально скостили срок жене. Но разве с Богдашей поспоришь?
Едва открыли дверь, а тут… полиция с обыском нарисовалась. Болотов думал, не переживет позорища, его самолюбие получило сокрушительный удар. Он сел на диван, переплел пальцы рук, уперся в них подбородком и прикрыл веки, не желая видеть кошмара. А чтобы отвлечься, восстанавливал картины прошлого, связанные с Надей, но той, какой она была когда-то…
Да, она другая, чем в те времена, когда он сходил с ума по ней. Сынок высокопоставленных родителей, перспективный молодой человек, умница, хорош собой, облепленный обожательницами, как пчелами улей, буквально пал к ногам строгой Наденьки. Она была божественно прекрасной, от нее исходило сияние, как от луны на звездном небе, редкий прохожий не обращал на девушку внимания, да и то если случайно отвлекался. Одевалась она очень скромно, а глаз нельзя было оторвать. Училась Нюша в институте на технолога женской одежды, еще не было тогда красивого слова «дизайнер», и работала ночной няней в круглосуточном детском саду – мыла полы и горшки, чистила картошку на завтрашний день, укладывала спать малышей (если они оставались на ночь). Не старалась девушка представить себя лучше, чем была, не кривлялась, но…
При всей красоте и чувственности, которая лишь угадывалась мужским полом, Надюша была дремуче недоступной. Ну не подступись к ней, ни на какой козе не подъедешь. Тем более она стала желанным бонусом к победам Валеры, уж как он вился вокруг, а она – нет, я занята, до свидания. И если вначале он прилагал усилия переспать с ней, то позже решил, что такая непорочная, чистая, высоконравственная девушка подходит ему на роль жены и матери будущих детей. А она и на эту почетную должность не соглашалась!
Но всегда побеждает тот, у кого больше стойкости и упрямства, побеждает сила воли и убежденность, нужно только упорно идти к цели – это так просто. Умозрительно – просто, а выдержать напор родственников – еще как сложно. Родители Болотова не пришли в восторг от его выбора: совсем неперспективная девушка, без связей и положения, одна красота не дает преференций в жизни. Касты появились еще в те, казалось бы, почти безмятежные времена декларируемого равенства и братства. Люди, шагнувшие на ступень выше своего предыдущего слоя, кичились новым положением, не замечая, что, в сущности, остались тем же сыном кондитерши или дочерью бухгалтера.
Проблема усугублялась самой Наденькой, она же наотрез отказывалась встречаться с ним, иногда в грубой форме, обижая баловня судьбы Валеру. Он думал, у нее кто-то есть лучше, красивей, умней. Хотя не верил, что такой парень существует. Да, самооценка у Валеры всегда была высокой.
Тайком Болотов следил за девушкой, потому что ревновал и жаждал хоть одним глазком взглянуть на удачливого соперника, а потом набить ему морду. Не посмотрел. Потому что Надюша отшивала всех ухажеров, у нее никого не было. Только через год Надя согласилась выйти за него замуж на горе родителям Валеры. Но ничего, пережили они этот удар, а позже примирились с выбором сына, но так – терпели, не более. Он долго был счастлив с ней, обожал свою красавицу Нюшу, пока не стала одолевать скука, однообразие, рутина…
* * *Приехали. Выйдя из «шестерки», Марьяна бегло оценила местность. Куда она попала! Холмы. Кое-где виднелись локальные рощи, речка вдали блистала (скорее, это рукав), заросли камыша шевелились. Посередине большого пространства стоял дом в лесах, но строителей Марьяна не заметила, а так надеялась… Вокруг огромного подворья, частью которого является дом, тянется ограда из столбов и колючей проволоки. «Концлагерь, что ли?» – подумала Марьяна. Прохор без слов пригласил ее в дом – просто подтолкнув. «Точно, концлагерь», – решила она, шагая к дому по траве. Хорошо хоть, переоделась на даче в джинсы и кроссовки, иначе ноги переломала бы здесь.
И вдруг навстречу выскочили три собаки… нет, это собачищи размером с теленка, из пастей, в которые запросто войдет человеческая голова, вывалились языки с лопату, а клыки… Инстинктивно от ужаса Марьяна прижалась к Прохору, но тут же присела, потому что собачища поставила ему на грудь лапы, и открытая пасть с клыками оказалась прямо перед ней. Однако морда второй псины задышала в лицо присевшей девушки, с любопытством рассматривая новенькую. А Прохор трепал за ошейник собаку, стоящую на задних лапах, и целовал в противную морду.
– Издеваешься? – процедила Марьяна. – Убери собак.
– Бор, Рита, Мира, место! – рявкнул Прохор. – Я кому сказал! Место!
Собачки потрусили к дому и скрылись за ним, Прохор махнул рукой Марьяне, мол, иди за мной. Несколько комнат, как она поняла, жилые, в одну из них привел девушку Прохор:
– Это твоя комната.
Его слова обнадежили, значит, Марьяна еще поживет. Она обошла комнату – метров десять квадратных. Скромненько. Чистенько. Кровать, шкаф, коврик на полу, стол, настольная лампа. Ах да! Занавески на окне. Девушка повернулась к хмурому Прохору с закономерным вопросом, в конце концов, ей нужна ясность:
– А теперь объясни, что все это значит? Я в плену, да?
– Угу.
– Интересно! А ты знаешь, какой срок дают за похищение человека?
– Не-а.
– Оно и видно. Я как юрист тебе скажу: статья 126, часть первая. Похищение человека наказывается принудительными работами сроком до пяти лет или лишением свободы на тот же срок – на усмотрение суда. То же деяние, совершенное группой лиц по предварительному сговору с применением насилия, наказывается лишением свободы сроком от 5 до 12 лет…
Марьяна осеклась, обалдев сама от себя: ее память выдала то, что, была уверена, забыто навсегда после прочтения еще в институте! Вот что делает экстремальная ситуация – реанимирует клетки мозга! Но у Прохора не наблюдалось вообще никакой реакции, Марьяна потерялась:
– Тебя не пугает перспектива попасть за решетку? (О ужас, он отрицательно покачал головой!) Ну, тогда… Почему ты все это затеял, я могу узнать?
– Садись. – Марьяна присела на край кровати, он взял единственный стул и оседлал его. – Кто такая Инна, ты знаешь. Ей было двадцать шесть лет, но кто-то ее убил. Я думаю, это сделал твой отец. Наигрался с девочкой, узнал про беременность, испугался и решил разом от всех проблем избавиться. Я приехал на вашу дачу, чтобы отловить твоего отца. Два дня караулю, а попалась ты. Когда ты драпала от полиции, мне и пришла в голову идея обменять тебя на твоего папу. Он же тебя любит?
– Но следователь подозревает мою мать…
– Знаю. Слышал. Задумался, конечно: а вдруг и правда убил не Болотов-старший? Допускаю также, что и следак мог ошибиться, поэтому я решил разобраться. Сам. Мне пустые жертвы не нужны, я же не зверь. А нужен один-единственный человек, тот, кто убил Инну. Хочу знать наверняка. И узнаю. Ты по-любому пригодишься.
– И что потом будет?
– Убийце башку оторву, а тело скормлю собакам.
Про себя Марьяна признала: да, этот может и голову оторвать драконьими лапами без наркоза, и труп кинуть своим замечательным собачкам. Сейчас главное – самой успокоиться, прийти в себя, потом усыпить бдительность тюремщика и после этого благополучно сбежать. Но Прохор, телепат чертов! Да, прочел мысли Марьяны, натянул улыбочку и по-доброму предупредил девушку:
– Не мечтай смыться, тебя не выпустят собаки. А ночью я выпускаю еще одного пацана, мои собачки тебе покажутся болонками по сравнению с ним, перекусит пополам – только так. После его клыков тебя вряд ли спасут – «Скорая помощь» далеко, сама видишь. Учла? Молодец. Ну, ладно, – поднялся Прохор. – Располагайся, осваивайся… Туалет и ванная в доме на первом этаже, вещи в шкафу чистые, можешь их брать.
Еще чего – чужие тряпки Марьяна сроду не надевала и не наденет. Он вышел, а она как сидела, так и упала спиной на кровать. Впору разрыдаться. И только решила всплакнуть над своим бедственным положением, вернулся Прохор:
