Андрей Воронин - Инструктор спецназа ГРУ
Дуб, которому все это надоело и было до смерти жаль потерянной рыбы - он все еще видел медленно дрейфовавший посреди озера полузатопленный мешок, поймал Митяя за холодную скользкую руку, рывком развернул его к себе и заорал прямо в перекошенную белую физиономию:
- Да опомнись ты, урод! Что там такое?
Митяй несколько раз судорожно хватанул ртом воздух, совсем как вытащенная из воды рыба, потом глаза его немного прояснились, и он заголосил, срываясь временами на совершенно неприличный бабий визг: |
- Мертвяк. Там мертвяк в целлофане! Линяем отсюда. |
- П... в целлофане! Ты что, на белого коня сел? Какой мертвяк?
- А я у него фамилию не спрашивал, - постепенно приходя в себя, но все еще конвульсивно вздрагивая, сказал Митяй. - Охота тебе, так сплавай, спроси. Вроде мужик. Я на него как глянул, думал, тут мне и конец. Синий весь, раздутый... Слушай, Дуб, а может, это мы его... гранатой?
- А в целлофан он сам завернулся? Так там точно жмурик?
- Век воли не видать.
- Твоя правда, Митяй. Хрен с ним, с мешком. Рвем когти.
Егерь местного лесничества Иннокентий Андреевич Лопатин, в обиходе именуемый не иначе, как дядя Кеша или просто Кеша, обходя свой участок, услышал приглушенный расстоянием и стволами деревьев взрыв. Поначалу он решил, что это начинается гроза, но небо, хоть и было пасмурным, на грозовое никак не походило. Он пожал плечами и продолжил было свой обход, но тут до него дошло, что звук, похоже, был со стороны Белого озера, а коли так, то наверняка кто-то там баловался со взрывчаткой.
Дядя Кеша был егерем старой закваски, и хоть ангелом себя назвать не мог, баловство такого рода не любил и баловников таких ущучивал со всей строгостью. Одно дело спустить налево несколько стволов, которым все равно уже давно пора на дрова, а деньжата вместо государственного кармана положить в собственный - кто в наше время без греха! Другое же дело - губить тварь живую смеха ради, из-за пьяного куража. Или вот как сейчас - шарахнули, наверное, в реку килограмм-другой взрывчатки, потом соберут то, что покрупнее, и поминай как звали. А озеро - оно озеро и есть. Не море и даже не река. И не Байкал какой-нибудь, между прочим. Маленькое оно, Белое озеро. Когда-то в нем снова рыба разведется?
Так что дядя Кеша, хоть и трудновато ему было на старости лет, бегом кинулся туда, где оставил свой "Урал". Мотоцикл тоже был не первой молодости, но завелся с пол-оборота, словно разделял он дяди Кешины чувства и готов был всячески содействовать...
Прибыв на Белое озеро, дядя Кеша браконьеров на месте преступления, конечно, уже не застал, хотя и очень на это рассчитывал. Было это странно, поскольку с момента взрыва прошло минут двадцать и никак не больше. На песчаной косе, отделявшей -озеро от дороги, старый егерь без труда обнаружил следы мотоцикла с коляской, отпечатки босых и обутых ног, пару оброненных плотвичек и, что было уже совсем странно, потерянный, как видно в большой спешке, корявый, весь в засохшей грязи, кирзовый рабочий ботинок без шнурков.
В учиненном безобразии местный старожил дядя Кеша немедленно заподозрил закадычных дружков-алкоголиков из деревни Бор - Ваську Дубовца и его приятеля Митяя Лаптева. О том, что браконьеры были не из приезжих, красноречиво свидетельствовал обнаруженный дядей Кешей башмак. У Дубовца был мотоцикл, каким-то чудом еще не пропитый и даже сохранивший способность передвигаться без посторонней помощи. Кроме того, Дубовец часто хвастался по пьяной лавочке якобы припрятанной где-то гранатой, угрожая взорвать сельсовет. Правда, участковый сержант Комаров, сколько ни тряс Ваську, гранаты этой так и не нашел, и решено тогда было, что Дубовец просто куражится. Теперь же выходило, что граната все-таки была.
Вспомнив про Комарова, дядя Кеша припомнил кое-что еще, а именно пришла ему на ум рация, все это время мирно пролежавшая на сиденье в коляске мотоцикла. К этому нововведению дядя Кеша еще не вполне привык, так что в суматохе забыл про него напрочь. Обругав себя старым пнем, он откинул полог коляски и, взявши рацию, вызвал Комарова.
Пока дядя Кеша ждал ответа, ему на ум пришло, что он здорово рисковал, примчавшись сюда один. Народ нынче пошел злой, а уж Дуб с Митяем, да еще с похмелья... Вот утопили бы в озере старого дурака, сказал себе дядя Кеша - и всего делов. Ищи потом ветра в поле.
Комаров откликнулся почти сразу, и дядя Кеша изложил ему суть дела, попросив заодно позвонить в рыбнадзор. Комаров позвонить обещал и сказал, что выезжает и чтобы дядя Кеша, как он выразился, "не трогал улики". С тем он и отключился, а дядя Кеша, чтобы убить время и вообще не слоняться без дела, неторопливо спустился с откоса на берег и стал на глаз прикидывать нанесенный Дубом и Митяем ущерб - в том, что это были они, старик почти не сомневался.
Перед тем как уйти от мотоцикла, он повесил через плечо рацию на тонком кожаном ремешке да прихватил на всякий случай старенькую свою "тулку" двенадцатого калибра вместе с патронташем: без нее он ощущал себя как бы не совсем одетым.
Берег был уже белым от прибитой волной дохлой рыбы, и еще больше плавало в воде. Некоторые рыбины уже начали слабо шевелить хвостами, и дядя Кеша порадовался - эти, может быть, еще отойдут. Пройдя берегом метров пятьдесят, он натолкнулся на брошенную добычу - мешок из-под удобрений сел на мель в полуметре от берега, вывалив в воду половину своего содержимого. Тут дядя Кеша ненадолго задумался. Ну ладно, потеряли в спешке ботинок, это еще понять можно, но это? Что ж тут такое приключилось, что браконьеры рыбу бросили? Может, класть уже некуда было?
Ответ на этот вопрос маячил неподалеку, зацепившись за полузатопленный куст - из-за обильных и непрерывных дождей вода в озере сильно поднялась, захватив уже добрых два метра береговой полосы. Поначалу дядя Кеша решил, что это еще один мешок с рыбой. Да это и был мешок, но вот внутри оказалась совсем не рыба. Слава богу, на сердце дядя Кеша никогда не жаловался, не то лежать бы ему на берегу рядом с глушеной рыбой и с этим незнакомым, упакованным в полиэтилен мужиком, это уж как пить дать. Теперь-то он понял, почему сломя голову бежали Митяй с Дубовцом. Дядя Кеша представил себе как они плескались в озере, собирая рыбу, и вдруг наткнулись на это... Его передернуло. Так ведь и помереть можно.
Тут, на дяди Кешино счастье, прикатил на своем ободранном "козле" Комаров вместе с инспектором рыбнадзора и с ходу приступил к осмотру места происшествия. И так он деловито все осматривал, что дядя Кеша опечалился было - что же это за молодежь такая подросла, но тут как раз сержант вдруг бросил все свои дела, отбежал в сторонку, и там его тихонечко вырвало под кустик, так что старый егерь малость успокоился: человек как человек, не робот в погонах. Комаров же, утерев рот, перестал заниматься ерундой и вызвал по рации подмогу.
После этого он осмотр свой возобновлять не стал - он и поначалу-то, наверное, изображал из себя сыщика только с перепугу, - а сели они втроем на песочек и стали ждать. Выпить дяде Кеше по этому случаю хотелось неимоверно, да и Комаров с рыбнадзоровцем, похоже, были не против. И чуть было они не отправили Комарова в магазин, но тот вдруг спохватился - приедут же, наверное, из самой Москвы, а они тут все трое вполсвиста.
Так что выпивать не стали, а стали гадать, кто был покойник и почему в озере оказался.
Рыбнадзоровец доказывал, что это какой-то московский мафиози не поделил чего-то с дружками, и предлагал посмотреть, нет ли у того на ногах тазика с цементом. Комаров на это отвечал, что с цементным тазиком мертвец бы нипочем не всплыл. Он считал убитого чеченцем и указывал на его черные волосы, которые можно было разглядеть даже с того места где они сидели.
Дяде Кеше слушать это быстро надоело - не любил он переливать из пустого в порожнее, с самого малолетства не любил, - и пошел он прогуляться по бережку, махнувши рукою в ответ на комаровское предупреждение насчет того, чтобы не затаптывать следы. И - вот ведь черт его дернул, не сиделось ему на месте! нашелся второй покойник, метрах в ста - ста пятидесяти от первого, и тоже упакованный, как в городском гастрономе.
Больше уж дядя Кеша по берегу не гулял - сидел тихонько на песочке, слушал Комарова и рыбнадзоровца и глазел себе по сторонам, избегая, впрочем, смотреть направо. Чего он там, справа, не видал?
Потом наехала из Москвы целая бригада. Дядя Кеша даже полковника углядел и тихо, про себя порадовался, что отговорил их Комаров за бутылкой ехать. Эти по кустам не блевали, а сразу вытащили обе дяди Кешины находки на бережок, стали их щупать да вертеть - ни дать ни взять, бабка Дарья, когда в сельмаге хлеб выбирает. Вечно ей, старой, что-нибудь не так... Сняли с дяди Кеши показания, в протокол записали, все чин чином, потом за Комарова с рыбнадзоровцем взялись. Двое надели костюмы резиновые, баллоны за спину прицепили и полезли в озеро. Дядю Кешу даже перекосило, как подумал он, что они там, на дне, найти хотят, и как оно там, на дне, может выглядеть. Воды дядя Кеша, честно говоря, всю жизнь побаивался, вечно ему там утопленники мерещились, и вот, поди ж ты, сподобился на старости лет.
