Наталья Александрова - Огненный рубин апостола Петра
А Витька не слышит, только качается из стороны в сторону и воет. Я тогда ведро воды из сеней принесла и на него вылила.
Очнулся он, смотрит осмысленно. А у меня уже план в голове созрел. От нашего дома если по тропиночке, то до того обрыва песчаного недалеко. Собрали мы вещи кое-какие, кольцо мамино, я свой крестик отдала, деньги Витька припрятал, да какие там деньги? Решили сказать, что Вертухаев сбежал из дому.
Хорошо, матери не было, она бы соврать не смогла, а так мы ей не сказали. Витька, как сомнамбула, все делал по моей команде. Полночи мы возились, он, кабан, тяжелый был… Закопали его в песок, засыпали иголками хвойными, я еще тропинку его же табаком присыпала, чтобы собаки не учуяли. Затем я пол замыла, потому как кровища и мозги его по всей кухне разлетелись.
– Что ты такое говоришь… – поежилась Агния.
– Ты слушай, слушай… На следующее утро хватились Вертухаева на работе, прибежал от бригадира Сенька Рябой, опять ваш, кричит, продрых по пьяни? Бригадир велел сей же час его растолкать, а если на работу не выйдет, то уволит он его к чертовой матери!
А нету, говорю, вечером завалился пьяный спать, а утром рано мы проснулись – нет его. И вещей его тоже нету. – Аська отхлебнула остывшего чаю, и Агния сунула ей в рот леденец, что остался у нее от тех, что раздавали в самолете.
Больше в доме не было ничего сладкого, даже сахарный песок кончился.
– Там милиционер был знакомый, дядя Паша Калошин, – продолжала Аська глухим голосом, – он все расспрашивал, а потом и говорит – ну ладно, детки, ушел ваш отчим из дома, да и черт с ним, живите мирно, мать берегите.
Все он понял, все на пол чистый смотрел, уж я так его отскоблила, давно такой не был. Ну, пожалел он нас, не стал Витьку расспрашивать, он бы сразу раскололся. А так вроде все забыли быстро про этот случай. Вертухаев такая сволочь был, что и вспоминать-то его всем противно было. Потом Витьку в армию забрали, через полгода нам письмо пришло – так и так, погиб, выполняя задание.
Мать как услышала – так и упала без чувств. После все болела – что-то у нее с головой было, врачи говорили – опухоль от того сотрясения мозга образовалась, а может, из-за чего другого. В общем, умерла она, я как раз школу кончила и в Петербург уехала. А следующей весной – соседка пишет – нашли Вертухаева. Ну, дело быстро закрыли, никому неохота возиться было. Дядя Паша Калошин тогда еще работал.
Пятнадцать лет прошло – и вот кому-то понадобилось все это ворошить. Не поленились они к дяде Паше съездить и его разговорить. Он-то думал, что все это быльем поросло, не верю, что навредить мне хотел. Хотя небось на пенсии-то пить начал, а по пьяному делу человек что хочешь наболтает…
– И что, – заговорила Агния, отодвигая от себя листки, – зачем ты мне все это показала? Чтобы я тебя пожалела? Допустим, я тебе очень сочувствую. Ты считаешь, что твое тяжелое детство дает тебе право другим гадости делать?
– Да ты…
– Да я, по твоим словам, – богатенькая девочка, дедом балованная, жила на всем готовом, горя не знала, так что я тебе по этому поводу что-то должна?
– Да ты что? – возмутилась Аська. – Я из этого всего сама вырвалась, забыла все, что было, понимаешь? Напрочь из головы выбросила! Не было у меня детства! А тут вдруг… знаешь, как я испугалась, что все возвращается…
– Знаю, – вздохнула Агния, – знаю, потому что сама этот день в ужасе провела. И не такая уж у меня жизнь прекрасная, чтобы завидовать. Был один родной человек – дед, так и тот… умер…
– Его убили…
– Что? – Агния вскочила и затрясла Аську за плечи. – Что ты знаешь про смерть моего деда?
У нее в голове снова прозвучали последние слова убийцы: «Хочешь знать, кто его убил? Спроси свою подругу…»
– Ничего… Ничего не знаю, – Аська испуганно вырывалась, – видит бог, ничего не знаю, слышала только разные разговоры… Да отпусти ты меня!
– Ладно, поздно уже, – Агния без сил опустилась на стул, – иди уж…
– Если какие-нибудь новости будут, я тебе сообщу. Агния, я до этой заразы все равно доберусь, она мне за все ответит!
Агния так устала, что даже не повернула головы, когда Аська захлопнула дверь.
– Вон в том доме она живет, – проговорил желтоглазый посланник Филина, – припаркуйся где-нибудь поближе. Чтобы был виден подъезд.
– Да тут ни одного свободного места нет, – заныл толстый Серега, который сидел за рулем, – сам погляди, Цыган!..
– Кончай ныть! – рявкнул на него Цыган. – Ты что – вообще ничего сам не умеешь делать? Вон, погляди, рядом с серым «мерсом» есть свободное место!
– Да мы туда не впишемся… – привычно проныл толстяк, подъезжая к парковке.
– Ты, с твоим пузом, может, и не впишешься, – Цыган взглянул на него исподлобья, – а машина встанет как миленькая!
Машина действительно вписалась на свободное место.
– Ну вот, а ты боялся! – хмыкнул Цыган и откинулся на спинку сиденья. – Теперь смотри в оба! Увидишь ее – разбуди меня! – И он закрыл свои желтые тигриные глаза.
– Разбуди меня… – передразнил напарника толстяк. – Я и за рулем, я и следить должен… а я, может, тоже устал!
Он покосился на Цыгана, тяжело вздохнул и уставился на подъезд, в котором, как им удалось сегодня узнать, жила Агния Иволгина, та самая шустрая девица, которая сбежала из «Дворянской усадьбы».
К этой Агнии у Сереги был свой личный счет, потому что именно он охранял ее, именно его она сумела обдурить, пользуясь его добротой, и именно ему за это здорово досталось от старших товарищей, в том числе от Цыгана. Филин сам его не бил, только посмотрел таким взглядом, что в животе у Сереги нехорошо забурчало.
Поэтому толстяк следил за подъездом в оба глаза. И именно поэтому, должно быть, не заметил ярко-красную двухместную машину, которая подъехала к парковке.
– Эй, это еще что за дела? – осведомилась, выглянув из этой машины, шикарная блондинка с отутюженными волосами. – Ты что это свой драндулет поставил на мое место?
Всего у блондинки было в избытке: волосы слишком длинные, губы слишком накачанные, глаза слишком круглые, бюст слишком торчащий.
– Отвянь! – вяло огрызнулся толстяк. – Найдешь себе другое место, а мне здесь нравится.
– Что-о? – выпучила глаза блондинка. – Да ты ва-аще кто такой? Да ты что о себе вообразил?
– Говорят тебе – отвянь! Ты мне обзор закрываешь!
Блондинка открыла рот и шумно задышала, как будто выпила чего-то слишком горячего. Потом лицо ее перекосилось, и она прошипела, как рассерженная кошка:
– Ну все, считай, ты покойник! Или по крайней мере инвалид! Причем первой группы…
– Ох, как испугала! – фыркнул толстяк. – Ты все сказала? Теперь проваливай отсюда! Мне с тобой препираться некогда! Скажи спасибо, что ты баба, а то бы я тебе давно кренделей надавал!
– Ну, все! – Блондинка топнула ногой в сапоге на умопомрачительно высоком каблуке, отошла на несколько шагов, достала из сумочки гламурный, усыпанный стразами мобильный телефон и защебетала в него:
– Женечка, зайчик, ты где? Что значит – занят? Твою кошечку какие-то козлы обижают, а тебе до этого нет дела? Ты мне какие слова вчера говорил? Скорее приезжай! Эти козлы меня побить обещали, а тебе до этого и дела нет! Приедешь? Только скорее, зайчик! Поторопись, если ты хочешь застать свою кошечку живой…
Толстяк не слишком внимательно прислушивался к этому разговору: он следил за подъездом Агнии.
В это время проснулся Цыган. Открыв свои желтые глаза, он огляделся и процедил:
– Что здесь за шум был? Пять минут поспать не дают!
– Да какая-то коза привязалась, – отмахнулся от него толстяк, – видишь ли, мы на ее месте припарковались!
– Какая коза? – без особого интереса переспросил Цыган.
– Да вон она стоит, звонит кому-то! Видишь ли, мы ее место заняли! Я ее, понятное дело, послал подальше…
– Послал – это правильно… – пробормотал Цыган, приглядываясь к блондинке, – только что-то мне ее физия кажется знакомой… где-то я ее раньше видел…
Блондинка тем временем закончила разговор, спрятала телефон в сумочку и прохаживалась, время от времени поглядывая на свои часики и недовольно поджимая накачанные гелем губы.
– Чего она тут толчется?.. – недовольно пробормотал толстяк. – Только обзор закрывает… чего она ждет?
– Вот и я думаю – чего она ждет? – настороженно проговорил Цыган. – Не нравится мне это…
В это время из-за угла на сумасшедшей скорости вылетел большой черный «Мерседес», за ним следовал огромный джип того же цвета с тонированными стеклами. Обе черные машины резко затормозили, из них выскочили парни несомненно бандитского вида и рассыпались в цепь, окружив парковку.
– А это что за кавалерия? – растерянно пробормотал толстяк.
– Говоришь, какая-то коза? – отозвался Цыган. – Говоришь, ты ее послал?.. Ну, Серега…
