Данил Корецкий - Найти шпиона
– А чего это так? – подозрительно прищурился Сёмга. – Или твоя Ирон – генеральская дочка?
– Ага. Был бы я тогда полковником под пятьдесят лет…
– Ну конечно, Катраныч! – продолжал подначивать Сёмга. Его уже развозило понемногу – Полковник в пятьдесят – это ж позор! Сказать стыдно! Хоромы в центре Москвы, личный шофер, командировки заграничные… Все как у нормальных генералов. И при этом – всего лишь полковник!.. Обидно, Катран. Кстати, откуда это ты прикатил намедни? Бакен говорил, две недели не мог тебе дозвониться! Из Японии, что ли?
– Два месяца! Аналитики хреновы! Прекращай эти майорские самокопания. Иди, окунись лучше, – посоветовал Игорь Васильевич. – Освежись.
– Видаки, ковры, хрусталь, фарфор… Что еще? Гейши еще, камасутра… Хотя Камасутра не в Японии, а в Индии… Да, за тобой не угонишься, Игорешка! Индия… Иран, Ирак какие-нибудь… Ладно, что обычно оттуда везут?
Катран напрягся.
– …Или я тебя сам окуну.
– Да хватит тебе, Сёмга, что пристал к человеку? – сказал Мигунов. – Лучше про себя расскажи. Ты-то где обретался после «Дичково»? Ты же уже майора получил, по слухам, тебя в Копьяр[12] направили, старшим дежурной смены. Повышение, перспективы… Как ракета при запуске – замерла над стартовым столом в клубах дыма и пламени, вроде задумалась: лететь, не лететь… А потом пошла-а-а! И уже не остановишь – только ее и видели… И ты вроде хорошо пошел со старта, но через пару лет вдруг уволился!
Семаго захлопнул рот. Поднял на Мигунова глаза, издал горлом невнятный звук, нахмурился. С интересом рассматривая какую-то красную проплешину на своей толстой волосатой икре, медленно произнес:
– Действительно, получил перспективное назначение в семьдесят девятом. Только не в Копьяр, а в Плесецк. И не старшим дежурной смены, а замначальника пуска, с перспективой на начальника.
Хозяин дома развел руками.
– Так это ж отличный выстрел! И что дальше?
– Не сложилось, мужики. Судьба. Ладно, чего прошлое вспоминать! Докладываю: сейчас зарплата у меня сорок тысяч в месяц. А если квартальные и годовую премии посчитать, то и все шестьдесят!
– А назад, в молодость, не хочешь? – спросил Катран. Сёмга будто не услышал его. Доел очередную таранку, поднял бутылку, глянул на оставшееся пиво, встряхнул и быстро вылил в себя.
– Не хочу, – наконец сказал он, глядя перед собой. – Вернуться туда – ни за что. Хрен с маслом. Ни за какие деньги, ни за какую молодость. Разве только изменить что-то в своей жизни… Попробовать еще раз. Только ничего не изменишь. Ничего. И видал я в гробу эту молодость…
Он часто и шумно задышал, будто вот-вот расплачется. Стиснул зубы. Потом сплюнул под ноги, быстро глянул на Мигунова и растер плевок босой ступней.
– Но и здесь оставаться тоже не хочется. Вот в чем проблема, мужики.
Наступила тяжелая пауза.
– Что такие скучные, мальчики? – К бассейну величаво выплыла раскрасневшаяся Ирон. За ней, как сухогруз в кильватере ледокола, скромно следовала Варя. – Сейчас окунемся и будем вас веселить!
Женщины, взвизгивая, опустились в голубоватую воду.
– Слышь, Мигун, а где у тебя туалет? – спросил Катранов, отряхивая руки от рыбьей чешуи.
– Да там, внутри, напротив бани, – ответил хозяин.
Игорь Васильевич неторопливо зашел в дом, спустился по мраморным ступенькам в подвал. Здесь его медлительная вальяжность мгновенно исчезла: он быстро метнулся к парилке, заглянул в маленькое окошко и, бесшумно приоткрыв дверь, проскользнул в пышущую жаром деревянную комнатку.
Светлана в узких трусиках лежала лицом на скрещенных руках, как будто загорала на пляже. Катранов пощекотал ее красные распаренные подошвы.
– Ой, Иронка, перестань! – Полуобнаженная женщина резко перевернулась, села и оказалась лицом к лицу с полковником Катрановым, который тоже был в одних плавках. Она разрозовелась, спрятанные под войлочную шапочку волосы подчеркивали высокую линию шеи, и это очень шло Светлане. Но Катранов смотрел не в лицо, а ниже – на округлые груди с торчащими сосками.
– Ой!! – Она быстро закрылась ладошками. – Ты что, Игорь, с ума сошел? Я думала, Ирон вернулась…
– А это всего-навсего я, – делано-виновато пробурчал Игорь Васильевич. – Надеюсь, здесь нет телекамер?
Светлана лукаво усмехнулась.
– Нет. А что ты собирался делать? И зачем держишь мои ноги?
– Разве? – Мужские руки разжались. Хотя Катранов только вошел в парилку, он уже напоминал вареного рака. – Собирался сделать массаж…
Она рассмеялась.
– Очень мило. Как в кино. Видел «Криминальное чтиво»?
– Не помню… Хотя нет, конечно видел!
– Мужчина массирует ноги девушке, делая вид, что это ничего не значит, – процитировала Светлана. – И она делает вид, что это ничего не значит. Но на самом деле оба понимают, что это значит многое…
– Вспомнил! Кстати, у тебя ступни, как у Умы Турман…
– Такие же большие? – прищурилась Светлана.
– Нет, такие же красивые…
– Очень мило. Но мне не нравятся ее ступни. Мои гораздо изящнее…
– На сто процентов согласен!
– И размер вполне соответствует моему росту…
– Нет вопросов!
– Ты очень красноречив, Игорек! Так что ты хотел мне сказать? Говори быстрее, ибо могут войти Сергей или Ирон, а ситуация, мягко говоря, довольно двусмысленная…
– Что хотел сказать? Не знаю… В подходящей обстановке я бы сделал тебе массаж ног, как в том кино…
– Это предложение? – Светлана прямо смотрела в лицо Катранову. Слишком прямо. Казалось, сейчас она опустит руки.
– Так точно, – почему-то по-уставному ответил полковник.
– Что ж, мы его рассмотрим. А сейчас быстро дуй обратно ко всей компании!
После стоградусного жара сауны тело Катрана на воздухе будто холодом обдало. На миг он испугался, что вспотевшая кожа выдаст его с головой. Но Мигунов и Семаго продолжали спорить о прошлом и настоящем и не обратили на товарища никакого внимания. Варя что-то рассказывала Ирон в углу бассейна, а та увлеченно слушала. Отчетливо доносился аромат жарящегося мяса.
Прежним неторопливым шагом полковник подошел к бортику, красивым нырком без брызг вошел в воду и вынырнул прямо возле болтающих женщин.
– А ну-ка, что вы здесь замышляете?! – рявкнул он. – А кто будет на стол накрывать?
* * *Обед накрыли на веранде. Легкий ветерок приятно ласкал многократно разгоряченные и охлажденные тела, которые теперь были втиснуты в цивильные одежды. Некоторые фигуры от этого выиграли, некоторые – проиграли. Но последних было немного – только супруги Мигуновы и Катранов. Зато отставной майор Семаго перестал быть рыхлым толстяком: в джинсах «Brioni», джинсовой шведке «Canali» и дымчатых очках «Dior» он приобрел куда более пристойный вид, сразу вернув себе значительность и вальяжность. Ирон – в короткой черной юбке и белой кофточке без рукавов утратила схожесть с тюленихой, как про себя называла ее Светлана. В свою очередь, Ирон отметила, что простенький наряд хозяйки не так прост, как кажется: и шортики, и маечка – от известных фирм, в бутике «Охотного Ряда» они потянут на месячную полковничью зарплату. Поскольку Варвара одевалась неброско, недорого и выглядела достаточно невзрачно: майорша и есть майорша, – она ничьего внимания не привлекала. А красавица-Ксения, напротив – привлекала, но мужчины всячески старались это скрыть.
У всех участников застолья было отличное настроение и отменный аппетит.
Посередине массивной дубовой столешницы, рядом с глиняной, отменно держащей тепло шашлычницей, стояло огромное блюдо с крупными, в каплях воды помидорами, аппетитной краснобокой редиской, небольшими пупырчатыми огурцами, толстыми бело-зелеными стеблями лука, изумрудными стручками огненно-горького перца. На расстеленной салфетке серебрилась связка отборной, икряной таранки, бутылки «Холстена» напоминали силуэты готовых к старту американских ракет «Минитмен» на учебных плакатах. В плетеной соломенной хлебнице лежал тонкий, в черных подпалинах, грузинский лаваш. Из ведерка со льдом торчало горлышко бутылки с синей пробкой.
Мигунов одобрительно рассматривал это великолепие. Если сюда добавить огромного, истекающего жиром, красновато-прозрачного на просвет цимлянского леща, блюдо красных лоснящихся раков да тарелку рассыпчатой вареной картошки, то получится настоящий донской стол. Он гордился соблюдением семейных традиций. И сыном, которому передал умение готовить настоящий кавказский шашлык.
Шашлык действительно удался на славу. Баранина была прекрасно обжарена снаружи, но не засушена и сохранила свежую сочность внутри: розоватость и прозрачную слезу на срезе. К нежной мякоти очень подходили привезенное Сёмгой ткемали и кавказская икра, изготовленная из запеченных на углях овощей.
