Искатель, 1995 №5 - Клиффорд Саймак
— Спасибо за приглашение, — ответила Кэти, — но мы вынуждены отказаться. Мы идем в замок.
— Скорее всего вы уже опоздали, — проворчал Братец Лис, — Они там в замке весьма педантичны в том, что касается закрытия ворот.
— Тогда мы должны поспешить, — сказала Кэти.
Я наклонился, чтобы поднять ее, но Медведь отстранил меня.
— Вы, конечно, не собираетесь вот так просто отмахнуться от этого дела? Вам ведь нравится курятина, не так ли?
— Разумеется, она ему нравится, — проговорил молчавший до сих пор Волк. — Человек — такое же плотоядное животное, как и любой из нас.
— Но привередливое, — уточнил Братец Лис.
— Привередливое! — воскликнул пораженный Медведь. — Да это самые жирненькие, нежные курочки, какие только видели мои старые глаза. Вы просто пальчики оближете. Грех от такого отказываться.
— Как-нибудь в другой раз, — ответил я. — Обдумаем ваше заманчивое предложение, но сейчас нам надо идти.
— Ну да, конечно, в другой раз… — недовольно протянул Медведь.
— Да, — сказал я, — обратитесь ко мне как-нибудь в другой раз.
— Когда вы будете более голодным, — предположил Волк.
— Не исключено, что это сыграет решающую роль, — согласился я.
Я поднял Кэти на руки и шагнул вперед. На мгновение мне показалось, что они нас не пропустят, но троица расступилась и я направился вниз по тропе.
Кэти передернуло.
— Какие ужасные создания, — произнесла она. — Как они стояли и улыбались нам, рассчитывая, что мы отправимся с ними воровать кур.
Мне очень хотелось оглянуться, чтобы удостовериться, что они не идут за нами следом, но я не осмелился — они могли решить, что я их боюсь, я и вправду струхнул.
Кэти обвила мою шею руками и положила голову мне на плечо. Насколько же приятнее, подумал я, нести эту легкую как пушинка девушку, чем моего сквернослова-оператора в Корее.
Я дошел до подножия холма и углубился в лес. Деревья здесь стояли почти вплотную друг к другу, так что теперь я видел замок только изредка, когда позволял случайный просвет между ними, да и то мельком. Солнце уже опустилось почти к самому горизонту, и в сгустившихся сумерках лес, казалось, ожил. Везде вокруг нас я ощущал какое-то таинственное движение.
Неожиданно передо мной оказалась развилка. Здесь тоже стоял столб с доской, на которой были изображены две стрелы. Одна указывала путь к замку, другая — к харчевне. Однако всего в нескольких ярдах от столба дорогу к замку преграждали массивные железные ворота, по обе стороны от которых тянулся высокий забор из колючей проволоки. Сквозь решетку можно было видеть окрашенную в яркую разноцветную полоску будку, прислонясь к которой стоял вооруженный алебардой стражник. Когда я подошел к воротам, стражник даже не шевельнулся. Мне пришлось ударить в ворота ногой, чтобы привлечь его внимание.
— Вы опоздали, — проворчал он. — С заходом солнца мы закрыли ворота и выпустили драконов. Вы не пройдете и двухсот ярдов по этой дороге, как распрощаетесь с жизнью.
Он подошел к воротам и окинул нас внимательным взглядом.
— Я вижу даму. Она попала в беду?
— У нее повреждена нога, — ответил я. — Она не может идти.
— Ну, коли так, — сказал, усмехаясь, стражник, — то я могу договориться об эскорте для нее.
— Для нас обоих, — решительно произнесла Кэти.
Он покачал головой, всем своим видом выражая сожаление.
— Об этом не может быть и речи. Я и так рискую головой, позволяя пройти одному.
— Когда-нибудь, — обнадежил я его, — ты обязательно лишишься головы.
— Катись отсюда со своей потаскухой, — рявкнул разъяренный стражник. — Пусть старая колдунья в харчевне лечит ее своими заклинаниями.
— Уйдем поскорее, — проговорила в испуге Кэти.
— Приятель, — сказал я, обращаясь к стражнику, — сейчас, как видишь, мне не с руки, но я обязательно вернусь и тогда уж угощу тебя на славу.
— Пожалуйста, — сказала Кэти, — ну, пожалуйста, уйдем поскорее отсюда.
Я повернулся и пошел назад. За спиной у нас стражник продолжал изрыгать проклятия и колотить своей алебардой по железной решетке ворот. Дойдя до развилки, я свернул на тропу, ведущую к харчевне. Как только ворота замка скрылись из виду, я остановился, опустил Кэти на землю и присел рядом.
Она плакала, но больше, как мне показалось, от обиды, чем от страха.
— Никто никогда еще не называл меня потаскухой, — сказала она сквозь слезы.
Я не стал ей говорить, что подобный язык и манеры были нередко характерны для обитателей замков.
Неожиданно она обняла меня за шею и, прижав мою голову к своему лицу, произнесла:
— Если бы меня не было с вами, вы бы его избили.
— Это одни угрозы, — сказал я. — Нас разделяла решетка, к тому же при нем была алебарда.
— Он сказал, что в харчевне мы встретим колдунью, — произнесла Кэти.
Я повернул голову и запечатлел на ее щеке нежный поцелуй.
— Ты пытаешься отвлечь меня от мыслей о колдуньях?
— Я надеялся, что это поможет.
— Но этот забор из колючей проволоки! Где это видано, чтобы вокруг замков стояли заборы? И потом, в то время о проволоке и речи не могло быть.
— Уже темнеет, — сказал я. — Пора отправляться.
— Но колдунья!
Я рассмеялся, хотя, честно говоря, мне было не до смеха.
— Большинство так называемых колдуний — это просто старые женщины, которых никто не понимает.
— Возможно, ты и прав, — сказала Кэти.
Я поднялся и снова взял ее на руки.
Кэти приблизила ко мне лицо, и я поцеловал ее в губы. Она обняла меня за шею, и я еще крепче прижал ее к груди, остро ощущая тепло и нежность девичьего тела. Вокруг нас, казалось, все исчезло, и мы остались одни во вселенной, но в следующее мгновение ночные шорохи в сгущающейся темноте заставили меня очнуться от грез.
Я прошел по тропинке и вскоре увидел слабо освещенный квадрат окна. Вероятно, это и была харчевня.
— Мы почти пришли, — произнес я.
— Я не подведу, Хортон, — сказала Кэти. — Не закричу. Что бы там ни было, я ни за что не закричу.
— Конечно, дорогая, я уверен в этом. И обещаю тебе, что мы отсюда выберемся. Пока не знаю — как, но выберемся.
