Нить наяды - Елена Дорош
Душа моя угрюмая, угрозная,
Живет в оковах слов.
Я — черная вода, пенноморозная,
Меж льдяных берегов…
— Это гениально, Зинаида! — И замахал руками. — Ну все! Все! Просто — грешен! — обожаю, когда вы злитесь и сверкаете на меня своими хризолитовыми глазищами. Прямо два колеса — не два глаза!
Она только взглянула непонятно и склонилась над сундуком.
Двадцать пятого февраля девятьсот шестого года Мережковские с Философовым выехали в Париж.
Покачиваясь, вагон словно плыл в тумане зимних сумерек.
Зинаида Николаевна прикрыла глаза и незаметно утерла невесть откуда взявшуюся слезинку.
На лунном небе чернеют ветки…
Внизу чуть слышно шуршит поток.
А я качаюсь в воздушной сетке,
Земле и небу равно далек…
Вот бы зависнуть между землей и небом навсегда и забыть обо всем».
Он собрался продолжить, как вдруг наверху кто-то проскакал по земляному накату, покрывавшему крышу.
Свечи мигнули и затрещали.
Он вскочил и прислушался.
Вверху все продолжали возиться.
Быстро погасив свечи и выключив компьютер, он еще немного подождал и ползком выбрался наружу.
Глодавшая украденную кость большая собака покосилась сверху и отвернулась.
Он взглянул на нее с ненавистью, но трогать не стал.
Вместо этого задвинулся в тень вяза, а уже оттуда, внимательно осмотревшись и убедившись, что не оставил после себя следов, двинулся к дому.
Борисоглебский уехал в пять утра. Проводив его, Кира походила туда-сюда по квартире, поняла, что ничего умного — типа, убраться или сделать зарядку — сейчас не зайдет, собралась и поехала в отдел.
Ей очень нравилась новая машина, хотя ее появление рядом с Комитетом наделало много шума. Полгода назад, еще в Москве, родной брат папиной мамы Рахим позвонил ей в шесть утра и велел выглянуть в окно. Кира выглянула и ахнула. Темно-синяя «Ауди» нагло стояла посреди двора, сверкая кольцами на хищной морде. Свой подарок Рахим объяснил просто. Ее отцу такая машина теперь не нужна. На рыбалку пусть ездит на «Ниве». А дарить на юбилей родственнику дешевое — позор. Поэтому отцу пришлют старинный кинжал — утешительный приз, нохчи дорогая, — а ей — «Ауди» последней модели. Кира не нашла в себе сил отказаться от внедорожника, но вовсе не из-за его неописуемой крутости. Дедушка Рахим считал, что в ней много чеченской крови, а когда она возражала — восьмая часть всего лишь, — отвечал, что кровь перемешивается довольно причудливо.
Для чеченца сделать родному человеку достойный подарок — дело чести. Ну и как после этого отказаться? Кира приняла дар с благодарностью, а через день покатушек на новом автомобиле полюбила его, как родного.
Объяснять, откуда машина, никому не стала, а вскоре ее перевели в Питер. Должно быть, из Москвы за ней потянулась ниточка, и теперь Шарафутдинов думает, что левыми делами она занимается давненько. Кира считала, что отчитываться не обязана, потому что Михаил Константинович в курсе, а остальные, если хотят знать, пусть спросят.
Теперь ей казалось, что щенячий гонор сослужил плохую службу.
Ну да ладно. Будем решать проблемы по мере их поступления.
Несмотря на ранний час, выяснилось, что кабинет открыт, и это были еще не все сюрпризы. Ее собственный кабинетик тоже оказался незапертым. За столом восседал Макс Краснов и сосредоточенно пялился в ее компьютер. Увидев Киру, он застыл с открытым ртом, что вкупе с взъерошенным кудрявым чубом и выпученными глазами при других обстоятельствах заставило бы Киру расхохотаться.
Но не сегодня.
Кира закрыла за собой дверь, загородив путь к бегству, и сложила руки на груди.
— А теперь, сучоныш, рассказывай.
Лицо Краснова превратилось в маску простодушного непонимания.
— Товарищ майор, я минуту назад зашел. Вы комп забыли выключить, вот я и решил: чего зря горит.
Кира стиснула зубы, и маска тут же сменилась. Теперь перед ней была поруганная добродетель.
— Кира Ахматовна, вы мне не верите, что ли? Честно говорю.
Кира продолжала молчать, и Макс наконец понял, что лишь увеличивает себе срок.
— Товарищ майор, — выдохнув, начал он.
— Тамбовский волк тебе товарищ, — ответствовала Кира.
Макс кивнул, соглашаясь.
— Я давно понял, что вы к тому делу… ну, про маньяка… вернулись. Ну не то чтобы понял, а так… догадался. Решил убедиться, что так и есть.
— Убедился?
Краснов наконец допер, в чем его подозревают, и попытался выскочить и-за стола.
— Сидеть! — грозно скомандовала Кира, и Макс плюхнулся обратно в начальственное кресло.
— Кира Ахматовна, я никому инфу не сливал, честно! Не думал даже. Решил, посмотрю, чего у вас есть, и потихоньку подключусь. Нарою что-нибудь стоящее и принесу на блюдечке. Светиться вы не хотите, но помощники нужны. Понятно же. В отделе я самый опытный. Вот и подумал: почему не помочь, если для начальницы это так важно.
Краснов взъерошил чуб и посмотрел чистыми голубыми глазами, которые сделали бы честь любому вору на доверии.
Кира молчала и думала. Даже если Краснов врет и информация о ее интересе к делу серийного убийцы уходит через него, лучше будет привлечь мерзавца к работе. Так она, по крайней мере, сможет его контролировать. Не факт, конечно, но можно попробовать. К тому же, как известно, врага всегда надо держать поближе к себе. В любом случае Макс прав — помощь ей нужна. На данном этапе, когда расследование продвинулось не только вглубь, но и вширь, особенно.
Макс понял, что начальница колеблется, и решил поднажать.
— Кира Ахматовна, я виноват. Признаю. Но клянусь мамой…
— Что ты нашел?
— Да ничего! Вы же все запаролили. И спрятали, как я понял, неплохо.
— Но дело шестнадцатого года ты наверняка уже успел посмотреть. Что скажешь?
Макс понял, что аутодафе откладывается. Голос зазвучал увереннее.
— Не знаю, конечно, но у меня такое чувство возникло, что дело завели в тупик специально.
Кира сделала заинтересованный шаг к столу. Краснов вдохновился.
— Маньяк красиво сработал, не спорю, но и следаки отработали честно.
— Спасибо, — усмехнулась Кира.
— Однако возможности не были исчерпаны. Мне кажется, что в какой-то момент следствие направили по ложному пути, потом тянули, как резину, и свели к нулевому результату. В оконцовке — всем выговор, а дело в архив. Я прикинул: так красиво сработать мог только очень опытный специалист.
— То есть большой начальник?
— Насчет этого утверждать не могу. Возможно, за всем стояли люди еще больше наших самых больших начальников. И знаете что, Кира Ахматовна? Не могу себе представить, ради кого можно было так стараться. Просто костьми лечь, чтобы все прикрыть. Дело-то громкое. Серийный маньяк — это тебе не
