Сыщик поневоле - Михаил Александрович Михеев
– Та-ак… С этого места подробнее.
– А чего подробнее? Мать – Инга Соломоновна Гольдштейн. С отцом твоего… гм… знакомого в браке никогда не состояла. Подозреваю, уезжая в пустыню без нефти, даже не знала, что беременна. Приняли ее там не очень, судя по косвенным данным, из-за незапланированного пуза, так что спустя двенадцать лет, когда у нас тут жизнь стала налаживаться, вернулась. Родители ее уезжать не захотели, после смерти оставили дочке квартиру в Ярославле, так что было куда возвращаться. Отец мальчишку вначале не признал, но против генетической экспертизы не попрешь. Тем не менее что в обмен на алименты отсудил право, чтобы парень носил его фамилию.
– Изощренная месть, – хмыкнул Виталий.
Пока что все услышанное, включая национальность адвоката, неплохо вписывалось в канву его представлений о мире. Чтоб русский сумел влипнуть в эту шайку, семи пядей во лбу явно недостаточно.
– По окончании школы объект твоего интереса поступил на юрфак МГУ. Студент не из лучших, но и далеко не худший. По окончании университета получил приглашение работать в прокуратуре. Но продержался там едва год, так как попался на довольно серьезных махинациях. Нюансы нужны?
– Давай.
– Пропали документы по делу одного… гм… не очень законопослушного банкира. Кванихидзе. Слыхал про такого?
– Не на слуху. Явно не первый десяток.
– И даже не первая сотня, – ухмыльнулся Кравцов. – Но деньги, видать, крутились серьезные, и мальчишка на них купился. Банкира это, правда, не спасло: еще до суда кто-то вынес ему остатки мозгов и весь ливер из автомата, подозрительно напоминающего «калашников». Оружие, кстати, так и не нашли, но не суть. Парнишку тихонько выперли. По собственному, естественно.
– Даже странно, что потихоньку.
– Честь мундира, не хотели раздувать скандал, тем более что прямых улик не было. Но Питеру нашему Иванову от этого легче не стало. Кому надо – тот знал, что к чему, и ни в какие государственные, да и в серьезные частные конторы устроиться парень уже не смог. После этого он оформил документы на занятие частной юридической практикой и пропал из поля зрения. А сейчас, выходит, у вас там всплыл. Достаточно, или еще чего поискать?
– Думаю, хватит, спасибо. Чтобы определиться, как мне с ним себя вести, этого достаточно… Хотя нет, постой. Чьи интересы он в нашем городе представляет, узнать сможешь?
– Без проблем, завтра скажу. С тебя поллитра…
Вспоминая этот разговор, Виталий все более убеждался: адвокат далеко не ангелочек (ну, это он и так знал), но и не авторитет. Мелковат. Стало быть, и вести себя надо соответственно. А потому он спокойно ждал, когда собеседник переварит сказанное. И абсолютно не удивился предложению встретиться. Увы, не с заказчиком, опять с Ивановым-Гольдштейном. Можно было бы послать его куда подальше, но зачем? Интересно, что это чучело еще квакнуть посмеет. Так что договорились они на среду, после чего разговор и закончился.
Ночью Татьяна заявила свои права на Виталия решительно и недвусмысленно. Что же, он и не сопротивлялся, тем более что единственным изначально смущавшим моментом была разница в возрасте. Ну, раз ее не пугает, то почему он должен нервничать? Девушка ему нравилась, он ей – тоже, под венец вроде бы тянуть не пытается… Почему бы и нет? В результате выспаться не удалось совершенно. Единственно, уже под утро, когда комнату заполнял мягкий предрассветный сумрак, у них состоялся разговор, Виталия несколько напрягший.
А началось все после того, как он сходил на кухню и приволок бутерброды. А что? Говорят же, никто не любит человека сильнее, чем его холодильник. Видит хозяина – и прямо светится от счастья. А расход энергии надо восполнять. В результате они устроили небольшой ночной жор, после которого Виталий почувствовал, что еще немного – и он вырубится. Но – не получилось…
– Слушай… – Татьяна перекатилась на живот, сцепила пальцы рук в замок и примостила на получившуюся опору подбородок. – Я все хотела спросить, а почему ты не женат? Неужели никогда не думал семью завести?
– Пробовал, каюсь.
– И-и?
– Ну, жена так и не поняла старую истину: если мужчину не отпускать пить водку с друзьями, он начнет пить шампанское с женщинами. В общем, она пыталась запереть меня в стойло, а я, чем крепче меня удерживали, тем сильнее рвался на волю. Словом, оба хороши.
– А дети?
– Не было. Может, и к лучшему: воскресным папой быть неохота, а жить вместе, постоянно вынося друг другу мозги, тоже не вариант. Разбежались спокойно, без скандалов. Ну… почти.
Ага, без скандалов… Как вспомнишь – так вздрогнешь. Тут и битье посуды, и выносящая мозг дура-теща. Ну и до кучи периодически жизнь напоминала старый анекдот:
– Кто там воет, Бэрримор?
– Ваша жена, сэр.
– А почему она воет?
– На море хочет, сэр.
Море – это хорошо, но не пять раз за год! Тем более что работать она не хотела от слова «ващще». А когда разводились, грозила отнять все и выгнать в одних трусах. Может, какие-то шансы у нее и были, но в кои-то веки самый гуманный суд в мире встал на сторону мужчины. Не в последнюю очередь потому, что и судья был одного с ним пола, а потому беспристрастен. В общем, разбежались, и даже здороваются, случайно встретившись на улице, но от семейной жизни Виталия это отвратило надолго.
– А как насчет будущего?
– Будущее? Обязательно наступит. Последним в роду я оставаться не намерен. А что?
– Да так, ничего…
Вот и гадай теперь, то ли это простое женское любопытство, то ли тонкий намек на толстые обстоятельства. Не то чтобы Виталий был так уж против, и даже перспектива сократить немного рамки собственной свободы его не смущала. Все ж таки, если тебе плохо без друзей, подумай – с друзьями может стать еще хуже. Хотя, с другой стороны, с женщиной не так плохо, как хорошо без нее. К семейной жизни обе мысли относятся полной мерой, тут надо просто найти компромисс, устраивающий всех участников неминуемого конфликта. Но, с другой стороны, куда спешить-то? Хорошо еще, дальнейшего развития обсуждение столь личных проблем до поры до времени не получило, и удалось хотя бы пару часов вздремнуть. Утром его ожидали студенты…
Университет выглядел так же, как и всегда – паршиво. В яркий солнечный день как-то не обращаешь внимания на порядком облупившиеся стены и потертые двери. Как всегда, парадные входы и образцово-показательные аудитории ремонтируют каждый год, а что на отшибе и в кадры парадных фотографов не попадает, ждет своей очереди, пока не обрушится потолок. Случались прецеденты. Если сияет
