Чаша без терпения - Наталия Николаевна Антонова
Он рычал на всех, как пёс!
Подчинённых обижал!
Он житья им не давал!
…И по имени не звал!
Но зато давал он бал
В честь себя! И всё съедал
Со стола единолично!
И урчал потом отлично!
До того он всех достал!
Но споткнулся и упал…
И теперь, и наг, и бос,
В подворотне злобный босс
Одинёшенек живёт.
По ночам он слёзы льёт.
Днём с протянутой рукой
Спину гнёт перед толпой.
Был открыт ему весь свет,
А теперь он стар и сед.
…………………………
Вот пример всем злобным боссам!
Постарайтесь быть добрей!
Не копируйте барбосов,
Зло рычащих на людей.
(Муза, что мимо пролетала)
Глава 12
Утро было удивительно тихим и ясным. Облака по небу плыли так медленно, что казалось, они и не плыли вовсе, а качались на одном месте на голубых волнах осеннего неба. С деревьев опадали последние листочки, и делали они это тоже очень тихо и медленно, опускаясь на кучи других листьев, накануне сметённых дворниками в кучи.
В воздухе пахло чем-то сладким и пряным. Когда Андриана вышла на лоджию, легчайший ветерок мазнул этим ароматом по её губам, точно кисточкой из беличьего хвоста. На газонах и клумбах доцветали яркие ковры осенних цветов, которые, казалось, и не догадываются о том, что они доцветают…
Во дворе Андрианы было особенно много высоких зелёных кустов, украшенных целыми облаками соцветий из мелких сиреневых цветков. Она понятия не имела о том, как они называются. Но точно знала, что они продолжают разливать свою сиреневую нежность даже после первых заморозков.
Не дождавшись звонка своей первой клиентки, Андриана решила нанести визит жене Нахрапова, вернее, его вдове Дарье Гавриловне.
Почему она решила начать именно с неё? Потому что если всё завязано на заместителе директора управляющей компании «Поплавок», то кому же, как не Дарье Гавриловне, быть посвящённой в дела своего мужа.
Таисия Анатольевна Лопухова на время выведена из игры. И пока она в больнице, опасаться за неё не стоит. Тем более полковник Кочубеев намекнул, что её охраной занимается выставленный возле палаты пост.
Домашний адрес Нахраповых Андриане сначала дала Ирина Лопухова, а потом и сын Касьяна Акакиевича, Максим Аверьянов, не поленился и продиктовал его ей. Сыщица сочла ненужным сообщать ему о том, что адрес мачехи у неё уже есть.
Пару минут сыщица раздумывала о том, звонить ли ей Дарье Гавриловне или нагрянуть без звонка. Пока она раздумывала, зазвонил стационарный телефон. Выждав пару гудков, Андриана подняла трубку и проговорила сонным голосом:
– Говорите.
– Ты дома? – раздался голос Артура.
– Где же я ещё могу быть, – жалобно отозвалась Андриана.
– Кто тебя знает, – произнёс Артур.
– Дома я, дома, вот только встала, сейчас позавтракаю и буду читать, – солгала она без зазрения совести. С ней это случалось не первый раз. Если Артур ловил её на вранье, то сердито выговаривал: таких, как ты, к школе на пушечный выстрел нельзя подпускать! Чему ты можешь научить детей?
– Физике и астрономии! – без запинки отвечала она.
– Астрономии! – хватался он за конец её фразы. – Вон Бруно предпочёл сгореть на костре, но не лгать!
Андриане Бруно было очень жаль. Но сама она гореть на костре была не готова. И если рассматривать вопрос по существу, то что было бы, если бы она говорила Артуру правду? Чего доброго, он запирал бы её на ключ и не разрешал бы ей в одиночку и шагу ступить. Хотя какое ему дело, чем она занимается? В сердцах она даже выговаривала ему: «Ты мне никто, и звать тебя никак!»
Но стоило ему спросить своим ледяным голосом: «Так что, мне больше не приходить к тебе?» – как она замолкала, кусая от досады губы. Нет, она не хотела, чтобы он исчезал из её жизни так же, как когда-то бесследно исчез его дед, Артур Владимирович Соколов-старший. Столько лет она гнала от себя мысли о нём, а воспоминания возвращались к ней вновь и вновь, и образ его никак не хотел тонуть в волнах её памяти. Психологи советуют не мучить себя и легко расставаться со своим прошлым. Но у неё это не получалось. Поэтому, когда на её пороге появился внук Артура-старшего – Артур-младший, она восприняла его появление как подарок судьбы. И терпела то, что внук принял наказ деда присматривать за своей первой любовью чуть ли не буквально.
Артур ещё что-то говорил ей в трубку, а она улыбалась, воспринимая только звучание его голоса и не вслушиваясь в слова. Наконец он сказал:
– У меня много работы. Я приеду завтра. А ты будь пай-девочкой! И сиди дома.
«Спасибо хоть, что не пай-бабушкой», – подумала Андриана, а вслух проговорила насмешливо:
– Слушаюсь и повинуюсь, мой повелитель.
Артур ещё что-то пробухтел и отключился.
– Ура! Ура! – радостно воскликнула Андриана и как девчонка-сорванец, оставшаяся без присмотра, запрыгала на одной ножке.
В прихожую вышли Фрейя и Маруся. Обе кошки сели возле двери, зевнули и посмотрели на хозяйку сначала с некоторым удивлением, а потом в их изумрудных глазах промелькнуло нечто напоминающее то ли осуждение, то ли презрение.
– Вот ханжи на мою голову свалились, – обиженно проворчала Андриана и стала натягивать на ноги осенние туфли из замши с удобным небольшим каблучком.
Фрейя издала ей вслед какой-то странный звук, лишь отдалённо напоминающий кошачье «мяу». Андриана расшифровала его как «иди, иди, скатертью дорожка». Маруся и вовсе промолчала.
Сорвав с вешалки куртку, Андриана кинулась к двери и вскоре уже закрыла её за собой.
– Только ты меня и понимаешь, мой верный Буцефал, – влетев в гараж соседа, сказала Андриана своему мотоциклу, ласково поглаживая своего железного коня.
Дарья Гавриловна Нахрапова была дома. Она открыла Андриане дверь, закутанная в тёплый махровый халат. Было видно, что гостей она не ждала. Андриана же не только не предупредила её телефонным звонком, но и домофоном не воспользовалась, пристроившись паровозиком за полным усатым дядечкой с двумя детьми. Дядечка так был увлечён общением со своими малышами, что на Андриану не обратил никакого внимания. Но в лифт за ними сыщица на всякий случай не увязалась, поднялась почти бегом по лестнице.
Дарья Гавриловна была, на взгляд Андрианы Карлсоновны, красивой женщиной. Натуральная брюнетка с пухлыми губами цвета спелой малины. Притом губы у неё, как отметила Андриана, тоже были натуральными. «Интересно, – подумала
