Орхидея с каплей крови - Наталия Николаевна Антонова
– Если под моей карьерой вы имеете в виду «Ромео», то с подбором персонала и репертуара мне немало помогает Слава, я хотела сказать – Святослав Юрьевич.
– Клара Львовна! – воскликнул Морис. – Чем больше я с вами общаюсь, тем больше общего нахожу между нами.
– Неужели? – удивлённо приподняла она брови.
– Конечно! Хотя бы относительно Слав.
– Каких слав? – слегка растерялась Туманова.
– Да наших же с вами! Вы на правах близкого друга зовёте Славой Святослава Юрьевича, а ведь Мирославу Славой называют почти все её друзья.
– Правда? – почему-то обрадовалась Туманова. – А давайте за это выпьем?
– Давайте! – согласился Морис.
Туманова достала бутылку коньяка и разлила в два стакана с толстым дном.
– За всё общее, что есть у нас с вами! – подняла она тост.
– Присоединяюсь, – Морис поднял стакан и вдруг попросил: – А лимончика не найдётся?
Он никогда не заедал коньяк лимоном, но ему нужно было, чтобы Туманова отвернулась.
– Конечно, найдётся, – подхватилась она и вернулась почти моментально. Но этих секунд Морису хватило, чтобы вылить коньяк в кадку с фикусом.
– Прости, друг, – прошептал он. И плеснул в свой стакан остатки чая.
Они выпили. Морису пришлось-таки съесть лимон.
Клара Львовна предложила выпить ещё. Но Морис виновато покачал головой:
– Не могу, не дай бог начальство догадается, чем мы с вами тут занимались.
Клара Львовна хихикнула и сказала:
– А я себе ещё немного плесну.
– Разумеется, – согласился Морис, – вы сама себе хозяйка.
– Между прочим, так было не всегда, – сказала Туманова и выпила коньяк. – Я рано осталась одна с маленьким сыном на руках. Сошлась с одним старым козлом. У него были по тем временам большие деньги, но ума и деловой хватки наблюдался явный недостаток. Времена тогда были мутные, каждый зарабатывал, как мог. Мой покровитель решил открыть стриптиз-клуб. И поначалу он назывался «Через край». И надо вам сказать, что название соответствовало содержимому. Тут был настоящий притон. А потом он заболел, и все дела перешли в мои руки. Так как я не оставила его и заботилась о нём, он перевёл на меня и клуб и все свои счета.
– И вы остались с ним до конца? – спросил Морис.
– Конечно.
– Преклоняюсь перед вашей порядочностью, – склонил голову Морис.
– Это ерунда, – отмахнулась Клара Львовна. – Главное, что у меня получилось осуществить свою мечту. Мой «Ромео», можно сказать, культурное заведение, где после трудового дня отдыхают в основном обеспеченные женщины, не ищущие приключений на свою пятую точку.
Морис не стал ей напоминать, что если даже предположить, что её танцоры не оказывали клиенткам горизонтальных услуг за деньги, они всё-таки вступали в связь с ними. Взять хотя бы того же Шафардина. Хотя в случае с ним Туманова непременно скажет, что это любовь. Интересно было бы узнать, как завязались отношения Максимовича всё с той же Гурьяновой. Но это он узнает потом от Мирославы.
Сейчас же он снова вернулся к Тумановой.
– Клара Львовна, как это замечательно, что с вами рядом оказался мужчина, который вас поддерживает!
Она вопросительно посмотрела на него.
– Я имею в виду Ларина, – пояснил он.
– Слава, это да, – её взгляд затуманился. И вдруг Клара Львовна расхохоталась.
Морис решил не выказывать никаких эмоций, просто переждать, мало ли, может, на женщину так алкоголь подействовал.
Его решение было правильным, потому что, отсмеявшись, Туманова сказала:
– Вы небось думаете, что старая дура напилась.
– Ну что вы! – искренне возмутился Миндаугас.
– Я просто вспомнила вытянутое лицо его милашки! – снова прыснула Туманова.
– Чьей милашки? – не понял Миндаугас.
– Да Славиной же!
– Вот как?
– Разве вы не знали, что я своего Славу отбила у молодой крали?
– Понятия не имел!
– Эх вы, горе-сыщики, – рассмеялась она.
– Клара Львовна, помилуйте, – воскликнул Морис, – зачем же нам о вас-то собирать информацию!
– Так уж и не сунули нос в моё бельишко? – не поверила она.
– Ни в коем разе, – не моргнув глазом солгал Миндаугас.
– Ладно уж, – снисходительно усмехнулась она, – не могу же я не верить такому обаятельному мужчине, даже если он нагло лжёт в глаза, – подмигнула Туманова невозмутимому Морису.
– Вы бы, Клара Львовна, вместо того, чтобы упрекать ни в чём не повинного человека, – проговорил он обиженно, – лучше бы похвастались, как вам удалось натянуть нос молодой сопернице.
– Если честно, – призналась Туманова, – то никакой моей заслуги в этом нет.
– Неужели?!
– Хотите верьте, хотите нет, но Слава пришёл в наш клуб со своей девушкой для того, чтобы доставить ей удовольствие. Ведь у нас уже тогда было красивое шоу. И тут он увидел меня. И всё!
– Что значит всё?
– Ровно через неделю он пришёл один! И преподнёс мне корзину алых роз! Я много чего в жизни повидала, но после того, как он упал передо мной на колени и сказал, что жить без меня не может, я ему не поверила. Сказала, что это блажь! А он ответил, что с блажью он уж как-нибудь за неделю бы справился, ан нет! Так и не сумел выкинуть меня из головы.
– И тогда вы поверили ему?
– Не сразу. Поначалу подумала, что ему от меня что-то надо, и решила, что перехитрю его! Ему от меня ничего не обломится, а я попользуюсь ночками с молодым парнем. Слава меня скоро раскусил, сказал, что он сам себя неплохо обеспечивает, а от меня ему нужна только любовь. А ещё, помню, рассмеялась, какая такая любовь. А он говорит, Клара, ты хотя бы притворись! Я и видимостью любви удовлетворюсь. Потом он стал помогать мне в клубе. Но окончательно он покорил меня, когда подружился с моим сыном.
– А что стало с его милашкой? – спросил Морис.
– С Машкой, что ли?
– Вы не говорили, как её зовут.
– Машей её звали.
– Почему звали? Она умерла?
– Чего этой кобыле сделается! – усмехнулась Туманова. – Просто она вышла замуж за фрица.
– За фрица?
– Не в переносном, а в прямом смысле. Её мужа зовут Фриц. Машка укатила в Германию и нарожала своему Фрицу гансиков и гретхен. Это уже в переносном смысле. Слава говорил, что у них с мужем то ли двое, то ли трое детей, но как их зовут, мы не знаем.
– Что ж, это утешает, – обронил Морис.
– В смысле?
– Не нужно рассматривать версию, что кто-то решил навредить вам и вашему клубу, угробив клиентку.
– Шутите?
– Всякое бывает, – пожал плечами Морис.
– Мне почему-то кажется, что убить хотели именно Жанну, – печально проговорила Клара Львовна, – но ума не приложу, кому она могла помешать.
– Если бы нам
