Завещание - Джоанна Маргарет
– Огромное спасибо, что предоставили мне эту возможность, – сказала я.
– Тогда все решено, – заключил Эндикотт. – Можете начать разрабатывать план исследования.
– Я хотел переслать тебе некоторые документы, Изабель. Мы обсудим исследование после такого, как ты их просмотришь. Ну и конечно, ты всегда можешь позвонить мне или написать.
Вчера я бы ликовала от этих слов. Сегодня же все мои мысли были заняты только одним.
– Обещаю, что не разочарую вас.
Выйдя из кабинета, я увидела Шона, который стоял в коридоре и доедал сэндвич. Шон засунул последний кусочек в рот и посмотрел на меня так, словно я застала его за кражей печенья из банки.
– Привет, – сказал Шон. – Пойдем в «Джианни»?
– Звучит здорово.
Мы нашли свободный столик в глубине зала, заказали чай, и Шон сказал, что до него дошли слухи, будто мне отдают стипендию Розы, если я возьмусь за ее исследования.
– Откуда ты знаешь? Неужели стипендию сначала предложили тебе? – удивилась я.
– Не-а. Я и близко не разбираюсь в этой теме. Но мысль о стипендии прельщает, что есть, то есть.
– Стипендия большая? Мне ничего об этом не говорили. В любом случае, откуда ты узнал? Я сама узнала всего пять минут назад.
– Катрина сказала.
– Вот как. Она узнала раньше меня. Видимо, это означает, что все теперь в курсе.
– Типа того. Речь идет о деньгах, которые университет потеряет, если не найдет Розе замену. Катрина сказала, что сумма внушительная и что Роза пропустила несколько дедлайнов по своему последнему отчету. Сначала твоя научная руководительница, теперь вот Роза… выглядит так, словно мы прокляты.
– Шон, давай сменим тему? – Я поставила чашку на стол. – Как продвигается работа над английскими католическими беженцами? Ходил ли ты в горы?
– О нет. Можно сказать, что собственная стипендия приковывает меня к письменному столу. – Шон налил нам обоим еще чаю. – Я продолжаю совершенствовать свой французский. Он дается мне не так легко, как тебе. А вообще, как ты держишься?
– Лучше скажи, как там остальные. Мейрид, Люк? С ними все хорошо? Как ты сам? – Я накрыла руку Шона своей.
– Конечно, ты беспокоишься обо всех остальных. Дэнни чувствует себя получше. Люк в порядке, – ответил Шон. – Катрина и Берти – это Катрина и Берти. Мейрид не говорит на эту тему, но… Ты знаешь, какая она. Что касается меня, то я… понятия не имею.
– В каком смысле?
– Я чувствую себя ужасно из-за того, что я сказал тебе на выходных. Если бы я знал… – Шон посмотрел на часы и вскочил. – Черт, я опаздываю. Мне пора бежать. С тобой забываешь обо всем на свете. La belle dame sans merci. – Шон наклонился и неловко обнял меня.
Расставшись с Шоном, я направилась прямиком в библиотеку. Все компьютеры с выходом в Интернет были заняты, а поиск по библиотечному каталогу показал, что монографий о Фальконе здесь нет.
В отделе, посвященном эпохе Возрождения, я отыскала все недавно опубликованные книги, которые могли помочь, и принялась искать имя Фальконе в указателе. Мне удалось найти лишь несколько случайных упоминаний, в том числе в справочнике по Европе шестнадцатого века. Голова гудела, а я пробыла в библиотеке всего два часа. Трудно было поверить, что Роза нашла такую неисследованную тему.
Ближе к вечеру я заглянула к себе в офис. Мейрид сидела за столом и что-то печатала.
– О, ты здесь, – сказала Мейрид, и по тому, как дрогнул ее голос, я поняла, что она рада меня видеть. – Тебя уговорили заняться исследованиями Розы?
– И я уже приступила.
– А как же вся работа, которую ты проделали за последние три месяца?! Ты же практически жила в библиотеке! Неужели все это было напрасно?
– Нет. Я не отказываюсь от своего исследования, а просто его видоизменю. Один из Фальконе, Федерико, был женат на Терезе Дю Монтур.
Раздался стук в дверь, и на пороге появилась Катрина, одетая в кашемировое пальто. Оно было похоже на… пальто Розы? При виде меня лицо Катрины смягчилось.
– Я слышала новости, – сказала она и, подойдя, приобняла меня. – Ты просто умница, Изабель.
Катрина с Мейрид ушли, и я включила свой компьютер. Уильям прислал мне по электронной почте PDF-файл. На первой из девяти страниц в общих чертах описывалась тема исследовательской работы: «В данной диссертации мы рассмотрим роль семьи Фальконе в контексте геополитических событий европейских государств и влияние этой семьи на внешнюю политику Франции конца XVI века». На остальных восьми страницах я нашла подробную библиографию с перечислением вторичной литературы и первоисточников, которые были разделены на печатные и архивные материалы.
Лишь изредка Роза добавляла к ссылкам примечания типа «переписка Фальконе» или «письмо, в котором упоминается Ф.». Надо будет изучить каждый из этих источников.
Я просматривала файл уже в третий раз, когда, постучав, вошел Уильям. Он жестом обвел кабинет:
– Прости, что мы так долго не могли освободить для тебя кабинет.
У меня не было времени на любезности, и я указала на документ на экране:
– Роза составила впечатляющий список источников. Но кроме них…
– Роза постоянно просила об отсрочке. – Уильям придвинул стул, сел напротив меня. – Как видишь, она добралась до архивов в Генуе, Флоренции и Париже. Но при прочтении исследований я понял то же, что и ты сейчас: Роза указала источники и их местонахождение, но ничего не написала о содержании.
Мы поговорили еще немного, и я набросала план.
– Месяц я потрачу на изучение того, что есть здесь. Потом займусь архивами. Предполагаю, что финансирование сможет покрыть дорожные расходы. Сначала я поеду в Геную. Недели на три, может, на месяц. Потом во Флоренцию, по времени как раз совпадет с конференцией. Потом в Париж.
– У тебя наполеоновские планы, Изабель. Видно, что ты взялась за дело с большим энтузиазмом, – улыбнулся Уильям. – Я очень рад, что мы будем работать вместе.
– Я тоже.
Оставшись в одиночестве, я ощутила, как на меня волнами накатывает страх. Прошло меньше суток с тех пор, как я узнала, что на мне лежит ответственность за жизнь лучшей подруги, а заодно и за свою жизнь. Отчасти я злилась на то, что человек, который якобы заботился обо мне, втянул меня в эту передрягу. Да, мы с Розой сблизились, но все произошло так быстро… Потом я вспомнила, как страдала всего несколько недель назад. Роза спасла меня. Я вспомнила вечер на берегу моря, вспомнила, как поблагодарила Розу за спасение, а она ответила, что не сделала ничего особенного. Она знала, что я сделаю
