Смерть и козий сыр - Йен Мур
– Да, – отозвался он между двумя глотками воздуха.
– Я собиралась стать гуру пиара, а ты хотел стать академиком, окончив докторантуру по кинотеории. Мы были такими молодыми, полными надежд.
– Да, – снова пропыхтел Ричард. – Полагаю, ты не согласишься покрутить педали, пока я сделаю перерыв.
Клер проигнорировала его.
Он описал круг вдоль озера, но не сумел разглядеть ни Менар, ни Гроссмалларда, ни братьев Лейбовиц. И никак не мог понять, зачем трое американцев вообще ввязались в преследование. Не исключено, они оказались здесь случайно и просто пытались воспроизвести свою прежнюю высадку военных времен – кто знает? Ричард знал наверняка: он переутомился, и ему грозил обморок из-за нехватки кислорода в мозгу.
Клер по-прежнему пребывала в меланхолическом настроении и попивала через трубочку лимонад, подставляя лицо под солнечные лучи.
– Кстати, а почему ты никогда не используешь свои регалии доктора наук? Это звучит очень внушительно.
Они обсуждали данную тему столько раз за прошедшие годы, что Ричард даже не стал тратить последние крохи кислорода в легких на бесплодный спор. Клер прекрасно знала все доводы. Однажды им довелось лететь в Копенгаген на одну из увеселительных бизнес-командировок жены, и какому-то пассажиру стало плохо. Как обычно в таких случаях, пилот спросил по громкой связи, нет ли на борту доктора. Выпившая к тому моменту уже несколько коктейлей Клер во всеуслышание объявила звание мужа. Пассажир выжил благодаря помощи членов экипажа, тогда как Ричарда пристыдили за опасный розыгрыш и притворство врачом, так как он пытался дать несколько медицинских советов из много раз виденного фильма «Так держать, медсестра», пусть Клер и утверждала с презрением, что там не содержалось ничего похожего на действительность.
Ричард прекратил крутить педали, позволив катамарану дрейфовать, и переводил дыхание, когда заметил тех, кого преследовал. На песчаном пляже одного из самых крупных островов виднелись два из трех суденышек: оранжевое и желтое. В нескольких ярдах от них стояла Элизабет Менар. Она выглядела почти ребенком на фоне массивного Гроссмалларда. Не требовалось звания доктора наук в кинотеории и опыта мужчины на грани развода, чтобы понять динамику обсуждения, даже в отсутствие деталей. Оба казались виноватыми.
Элизабет сложила руки на груди, периодически нервно кусая ногти. Себастьен же возвышался неподалеку, засунув ладони в карманы и раздраженно пиная песок. Тогда какова же причина явно виноватого вида? После бурного секса? Вот только подобный тип раскаяния был присущ, похоже, только англичанам. Или они в чем-то были замешаны? Но в чем именно? Мужа Элизабет убили, и если Гроссмаллард не являлся злоумышленником, то мог и вовсе не знать, что такая же судьба постигла и его сына. Вернее, ее сына. Их сына? Однако в завещании Фабриса четко говорилось: «Наш сын». Вдруг знаменитый шеф-повар даже не знал, чей же на самом деле отпрыск Антонин? Хотя Ричард и не слишком хорошо понимал, как такое возможно, и жалел, что не в состоянии обсудить варианты с Валери. Как же несправедливо со стороны Клер потратить столько усилий, чтобы разделить напарников! При этой мысли возникло внезапное желание виновато засунуть руки в карманы по примеру Гроссмалларда.
– Привет, Дик!
Братья Лейбовиц медленно проплыли мимо в противоположном направлении, и стало предельно ясно, что они тоже наблюдают за разворачивавшейся на острове сценой.
– Добрый день! Сегодня никаких экскурсий?
– Не-а. Все шато на одно лицо, – прокомментировал Морти, минуя катамаран Ричарда. Сидевший на задней скамье Эйб смотрел в бинокль на пляж. – Любуемся птичками, – изменившимся тоном добавил старший брат.
Элизабет Менар вернулась к своему катамарану, который неожиданно мягко подтолкнул Себастьен, после чего повторил процедуру со своим транспортом. Оба направились обратно к пристани. Братья Лейбовиц в этот раз разумно решили не преследовать парочку, а поплыть вперед, поэтому весело распрощались с бывшим экскурсоводом.
– Пока, Дики!
Клер все это время сидела молча, явно ничего не понимая. Очевидно, у нее накопилось немало вопросов, может, даже больше, чем у самого Ричарда, но создавалось впечатление, что она не очень хочет знать ответы. Ответы, которые только помешают.
– Кто эти люди? – в итоге поинтересовалась она.
– Специалисты компании по переселению из Нью-Джерси.
– Поверю тебе на слово. – К облегчению Ричарда, Клер не проявила ни малейшего любопытства. – С моей точки зрения, тебе не следовало позволять им называть себя Диком. Это ниже достоинства доктора наук.
В конце концов они добрались до берега, где тут же подверглись возмущенным обвинениям в краже. Однако Ричард повалился на пристань с лицом, побагровевшим от усталости и, возможно, солнечного удара. Владелец пункта проката, пожилой мужчина, тут же кинулся помогать Клер приводить в чувство пострадавшего. Она дала выпить лимонада, а затем достала из корзинки шоколад, чтобы повысить уровень сахара в крови. Но к тому времени плитка уже расплавилась до состояния коричневой лужицы. Ричард слабо подумал, что в последние дни ни один из заготовленных планов не срабатывает.
Глава двадцать первая
– Теперь ты должен отдыхать, Ричард. Не знаю, к чему была вся та романтическая эскапада, но в твоем возрасте неразумно столько времени проводить на самом солнцепеке.
В своем лежачем положении распекаемый лишь краем глаза видел, как Клер меряет шагами помещение, наполовину раздраженная, наполовину взволнованная, хотя ее тон намекал, что процентное соотношение, пожалуй, склонялось в пользу раздражения. С кушетки, где расположился Ричард, жена казалась размытой тенью, за что он испытывал внутреннюю благодарность, так как не выдержал бы сейчас прямого зрительного контакта. Она позаботилась о пострадавшем муже настолько, насколько смогла, отчасти с практичностью руководителя, отчасти с раздражающей хлопотливостью матери. Ей никогда не нравилось возиться с немощными и больными. Клер предпочитала здоровых мужчин, а потому принялась упрекать Ричарда за неуместный юношеский максимализм, в то же время обкладывая его холодными полотенцами, засовывая упаковки со льдом под мышки, обтирая лицо влажной тряпкой и укладывая по ломтику огурца на каждый глаз. Теперь Ричард напоминал шведский стол с салатами.
А Клер все не унималась:
– Полагаю, у тебя есть планы на вечер с той женщиной?
«Опасная территория», – подумал Ричард, вслух же промямлил жалкое:
– Нет.
Проигнорировав его ответ, она продолжила:
– Пожалуй, я сообщу ей, что ваши планы придется отменить. Тебе нужно отдыхать. Хватит изображать из себя Кегни и Лейси. Вам обоим за пятьдесят, хотя я бы сказала, что Валери немного старше нас.
«Мяу!» – подумал Ричард.
– Получать удовольствие от жизни – это одно, а строить из себя Мстителей[34] – совсем другое!
– Chapeau Melon, – инстинктивно сказал он, хотя и сам не понимал зачем.
– Что?
– Chapeau Melon. Котелки. Так называют во Франции «Мстителей» из-за шляп агентов.
Повисло напряженное молчание. Ричард малодушно укрылся за своим огуречным заслоном.
– Честное слово, даже не знаю, тебе солнце напекло голову и вызвало бредовое состояние или же ты полностью вернулся к своему привычному поведению. Очень сложно определить! – с очевидным раздражением процедила Клер.
В дверь вежливо постучали.
– Прошу прощения за беспокойство, – послышался голос Валери, и Ричард ощутил, как она оценивает представшую перед глазами сцену, а после паузы добавила: – Ты в порядке?
– В полном, – отозвался пострадавший с натянутой жизнерадостностью.
– Он получил солнечный удар, – объявила Клер так, словно озвучила смертный приговор, после чего совсем другим тоном проворковала: – Перестарался с попытками создать романтичную обстановку, верно, милый? – Получив в ответ только очередной стон, она продолжила: – Боюсь, сегодня вечером ему будет не до ваших игр.
– Очень жаль, – отозвалась Валери. – Комиссар полиции особенно настаивал на помощи Ричарда. – Обе собеседницы знали друг друга совсем недолго, но острый глаз охотницы за головами уже оценил любовь Клер к громким званиям и сиянию славы, пусть даже и отраженному.
Чуть позднее одержавшая сокрушительную победу Валери вручила Ричарду салфетки для снятия макияжа, пока сама пыталась завести капризный двигатель.
– У тебя на воротнике до сих пор огурец, – прокомментировала она, явно находя ситуацию чрезвычайно забавной. – Серьезно, чем вы там вдвоем занимались? В вашем-то возрасте! – поддразнила она.
Как бы Ричарду хотелось, чтобы все окружающие перестали это повторять!
– К твоему сведению, я пытался преследовать наших подозреваемых. – Он испытывал легкое недовольство, но знал, что это привлечет внимание Валери. – Сначала по реке на катамаране проплыла Элизабет Менар. За ней гнался Себастьен Гроссмаллард.
– И ты последовал за ними?
– Да.
– Отличная работа, Ричард.
– И не только за ними, но и за братьями Лейбовиц, которые тоже
