Хранители смерти - Николай Иванович Леонов
Он сел за стол и в ожидании заказа стал прокручивать в голове свою беседу с врачом Тишинским. Было очевидно, что врач-уфолог не годится на роль подозреваемого. Его очень трудно представить в роли хладнокровного убийцы – слишком он безалаберен и неорганизован. К тому же по двум эпизодам врач имеет стопроцентное алиби. «Нет, он мне не нужен, – твердо решил Гуров. – Но…» Он и сам не знал, в чем заключается это «но». Был в их разговоре с врачом какой-то момент, который царапнул его и застрял в голове, не давая покоя. Только сыщик никак не мог понять, что это за момент.
Ему принесли огненные, аппетитно пахнущие щи, он взял в руки ложку, и тут наконец его осенило. Жена Тишинского Лиза страдает от какой-то тяжелой болезни и давно находится на лечении. Где находится, врач не сказал, но явно далеко. Но ведь совсем недавно, позавчера, Гурову уже рассказывали о девушке Лизе, которая страдает от болезни и лечится в США – дочь разорившегося олигарха Трутнева. «Так, значит, Тишинский – зять Трутнева! – мысленно воскликнул Гуров. – Вот откуда у него хорошо оборудованный кабинет и квартира – и отсюда же одиночество и несчастный вид. Да, этому человеку точно не до убийств. И явно не до живописи. Ему можно только посочувствовать».
Размышляя над этим обстоятельством, сыщик принялся за щи. Они оказались отменными, он ел с удовольствием. И уже заканчивал первое блюдо, когда у него зазвонил телефон. Это был майор Ганчук.
– Лев Иванович, тут такое дело, – услышал сыщик взволнованный голос майора. – Приезжай скорее в управление, я без тебя прямо не знаю, что делать!
– Да что такое случилось? – удивился Гуров. – У тебя такой голос, словно в управлении пожар или землетрясение.
– Нет, пока ничего не горит, разве что голова у меня плавится. В общем, не хочу по телефону объяснять. Приезжай. Расскажешь, что надо делать.
Гуров был заинтригован. Но как ни хотелось ему поскорее узнать, что так сильно взволновало обычно хладнокровного майора, он не позволил спешке прервать свой обед. Употребление второпях такого блюда, как котлета по-киевски, Гуров считал глубоко неправильным явлением, поэтому он не спеша разделался с котлетой, доел картошку, выпил стакан чая и только после этого отправился в управление.
Когда он вошел в кабинет Ганчука, то застал там почти всех участников расследования – кроме майора, здесь находился капитан Волобуев, а также незнакомый сыщику старший лейтенант. Было заметно, что все они с нетерпением ждали его. Когда сыщик вошел, Ганчук воскликнул:
– Ну наконец-то! Мы тебя так ждали, Лев Иванович, так ждали! Приветствую! Давай я тебя познакомлю со старшим лейтенантом Бесединым.
Беседин был рыжеватым молодым человеком лет тридцати. Он скупо улыбнулся и молча обменялся с Гуровым рукопожатиями.
– Игорь у нас специалист по связям с зарубежными коллегами, – пояснил Ганчук. – Поскольку он в совершенстве владеет английским языком, он выполняет у нас роль, так сказать, министра иностранных дел. Когда ты дал мне указание связаться с Интерполом, я передал это поручение ему. И вот сегодня из Швейцарии был получен ответ.
– Так вот в чем дело! – воскликнул Гуров. – Интерпол нашел картины! Какие, где?
– Подробности пусть Игорь расскажет, он эту переписку ведет – ему и карты в руки.
Старший лейтенант, которому дали слово, кивнул, встал и начал доклад:
– Я передал нашу заявку в Цюрих. Там тотчас сообщили, что запускают поиск украденных картин Закатовского. Будут отслеживать все транзакции, совершенные с этими полотнами. Ведь отслеживать – не значит обязательно приостанавливать сделку. Мне показалось, что нам будет полезно знать, что происходит с полотнами Закатовского за рубежом.
– Это ты правильно сделал, старший лейтенант, – похвалил Гуров. – Надо было мне с самого начала составить заявку таким образом. И что получилось в итоге?
– Запрос я послал два дня назад и думал, что получу ответ не раньше чем недели через две. Но сегодня утром пришло письмо из Швейцарии. Сотрудник Интерпола Уинстон Смит, который курирует наш запрос, сообщил, что вчера на аукционе в Лозанне были выставлены на торги два полотна Закатовского – «Вечерний луч» и «Расставание». Поскольку…
Старший лейтенант не смог закончить фразу. Эмоциональный порыв у его старшего коллеги капитана Волобуева оказался слишком силен:
– «Вечерний луч»! – воскликнул он. – Это же картина Любарской! Убийца выставил ее на торги!
– Да, капитан, это картина Любарской, – подтвердил Гуров. – Но не стоит прерывать старшего лейтенанта. Продолжайте.
– Продолжаю. Итак, Смит сообщил, что, поскольку картина «Вечерний луч» в нашем списке числится как похищенная, торги относительно нее были приостановлены. А картина «Расставание» была успешно продана за шестьдесят тысяч долларов. Теперь они ждут нашего подтверждения относительно «Вечернего луча». Если мы продолжаем утверждать, что это украденное полотно, картину арестуют и будет проведен допрос лица, выставившего ее на торги.
– Очень интересная информация! – заключил Гуров. – Что ж, наши действия ясны: нужно послать подтверждение относительно картины Любарской. Пусть они допросят продавца. Хотя вряд ли этот допрос даст многое: продавец – всего лишь посредник. Картину он наверняка получил от своего агента в Москве. А вот от кого и при каких обстоятельствах получил картину агент? Ответ на этот вопрос может вывести нас на след убийцы.
– А что с картиной «Расставание»? – спросил Ганчук. – Кому она раньше принадлежала? Может быть, с ней тоже дело нечисто?
– Нет, с «Расставанием» никакой криминал не связан, – ответил Гуров. – Эта картина принадлежала олигарху Ивану Трутневу. Он ее купил законным образом у самого Закатовского. А теперь, когда олигарх разорился и стал отчаянно нуждаться в деньгах, он, видимо, решил пожертвовать этим приобретением. Довольно обычная история. Никакого криминала, обычная жизненная драма.
– Значит, нам нужно получить из Интерпола имя агента в Москве? – уточнил Беседин.
– Именно так, старший лейтенант, – кивнул Гуров. – Дальнейшее можно предоставить специалистам из нашего главка. Они получат от этого агента все нужные сведения. Так что связывайся с Цюрихом и посылай запрос.
Беседин вышел, а Гуров задумчиво произнес, ни к кому не обращаясь:
– Интересно, успел ли убийца продать картины, которые похитил раньше? Неужели мы их упустили и они ушли с торгов?
– Скорее всего, так и есть, – кивнул капитан Волобуев. – Теперь черта с два удастся эти полотна
