Бретт Холлидей - Когда танцует Доринда
Шейн покачал рыжей головой и предпочел воздержаться от ответа на каверзный вопрос. Вместо этого он обратился к Блэку.
— У Тима появилась сумасшедшая идея, что парень, за которым ты наблюдал прошедшей ночью, был наемник, которому поручили изображать Годфри. Так что взгляни еще раз на фотографии и попытайся суммировать свои впечатления.
Блэк послушно выполнил просьбу Шейна.
— С первого взгляда я бы сказал, что это мой человек,— отвечал он, нервно взъерошив жидкие волосы.— Определенное сходство налицо. Но ты же должен знать, Майкл, что такое наша работа. Садишься на хвост нужному тебе человеку и следуешь за ним, не имея возможности отвлекаться на посторонние вещи.
— Итак, ты не можешь поклясться, что это тот же самый человек? — настаивал Рурк.
— На основании этих фотографий определенно нет. Дайте мне еще одну возможность оказаться рядом с ним, взглянуть на его походку, как он управляет автомобилем, тогда я дам точный ответ.
— Если Тим прав, то, боюсь, твое желание вряд ли выполнимо,— сухо произнес Шейн.— Возьми эти фотографии, отправляйся вместе с Блэком к Мэфью,— предложил детектив, обращаясь к репортеру.— Может быть, после этого у тебя возникнут еще какие идеи.
— Держу пари, что так оно и будет,— объявил Рурк, сгребая фотографии со стола.— А ты чем теперь займешься, Майкл?
— Хочу в частном порядке побеседовать с Эллиотом Гибсоном. Пора выяснить, почему все-таки Бреуер так и не появился в конторе адвоката. И еще я хочу узнать, чем занимался Бреуер до своего приезда в Майами. Почему, в частности, он был так озабочен тем, чтобы ни одной его фотографии не появилось в местных газетах.
Глава XIII
По пути к конторе адвоката Шейн сделал решительную попытку освободиться от наваждения, вызванного у него рассуждениями Рурка, и заново проанализировать известные ему факты. Почему же Бреуеру так и не удалось добраться до конторы Гибсона? Дорожное происшествие исключалось; столь же маловероятным казалось предположение, что по дороге он мог заглянуть в какой-нибудь бар после того, как столь решительно отказался от предложенного ему коньяка. Расстояние от агентства Шейна до конторы адвоката составляло всего два с половиной квартала, а Бреуер, судя по всему, был намерен попасть туда не позднее шести часов.
Бесспорно и то, что Бреуер произвел на него впечатление до смерти перепуганного человека и вполне мог избрать дом Гибсона в качестве временного убежища, в котором он предполагал провести последнюю ночь пребывания Годфри в Майами.
Какие новые соображения могли побудить его изменить первоначальный план? Пришел ли он к мысли, что дом адвоката — далеко не столь безопасное для него место, как он ранее считал? Исходя из предположения, что труп, выловленный из залива, принадлежал все-таки Бреуеру и что абсолютно достоверны наблюдения Блэка, можно допустить, что у Бреуера, помимо его делового партнера, были и другие враги в Майами. Кто-то же сумел добраться до него, пока Генри Блэк пас Годфри.
Враг, который был хорошо осведомлен о страхе, испытываемом Бреуером перед своим партнером, но не сумевший догадаться о том, что в последнюю минуту покойный сам позаботился о создании для Годфри совершенного алиби на минувшую ночь.
Шейн лихорадочно пытался привести в порядок свои мысли. Когда, свернув под своды крытой галереи, он вплотную приблизился к конторе адвоката, его рот растянулся в широкой улыбке.
Пожалуй, Эллиот Гибсон вполне попадал под последнюю категорию. Как только адвокат получил известие об исчезновении своего клиента, он поспешил в полицию, чтобы обвинить Годфри в убийстве и потребовать снять того с борта самолета, прежде чем поступило официальное сообщение о совершенном преступлении. Вне всякого сомнения, Гибсон был неприятно поражен и обескуражен, когда ему стало известно о показаниях Генри Блэка, по сути дела вычеркнувших Годфри из списка подозреваемых.
С другой стороны, если допустить, что Тимоти Рурк был все-таки прав…
Шейн покачал головой, отгоняя от себя неприятные мысли, и повернул ручку стеклянной двери, ведущей в приемную адвоката.
Пышная блондинка, восседавшая за столом из светлого дерева напротив входа, была под стать окружающей ее обстановке. Распущенные по плечам волосы, слегка завитые на концах, и в меру загорелая нежная кожа эффектно смотрелись на фоне нежно-розовой стены за ее спиной. Ее длинные золотистые ресницы были слегка опущены, ухоженные пальцы живописно лежали на клавишах пишущей машинки.
Ноги детектива утопали в длинном ворсе дорогого ковра, пока он беззвучно преодолел расстояние от двери до стола секретарши. Глаза сильфиды со скрытым неодобрением смотрели на детектива:
— Я расследую обстоятельства смерти одного из клиентов мистера Гибсона,— пояснил Шейн.
Гиацинтовые глаза секретарши потемнели.
— Следует ли понимать ваше заявление, что вы явились сюда из полиции и имеете все официальные полномочия? — произнесла она ледяным тоном.
Шейн стащил с головы шляпу и, взъерошив пятерней непокорные рыжие волосы, уселся на край стола.
— Вы маленькая лгунья,— произнес он, добродушно подмигивая очаровательному церберу.— Вы прекрасно знаете, кто я такой, и вероятно разделяете убеждение вашего шефа, что я являюсь соучастником заговора против Мильтона Бреуера.
Вместо ответа она презрительно вздернула пикантный носик.
— Мне необходимо знать о телефонных вызовах, имевших место вчера в середине дня,— терпеливо продолжал Шейн.
— Вы хотите поговорить с мистером Гибсоном?
— Я хочу поговорить с вами, детка, особенно об одном телефонном разговоре.
— Сожалею, но ничем не могу вам помочь. Меня не было в офисе всю вторую половину дня.
— Посещали бассейн, крошка?
— На два часа у меня был запланирован визит в парикмахерскую, и мистер Гибсон был настолько любезен, что разрешил мне не возвращаться в контору.
— Приводили в порядок свои локоны? — поинтересовался детектив, наклоняясь вперед и проводя узловатым пальцем по шелковистым прядям.
Та не двинулась с места и даже не взглянула на детектива, и только когда он убрал руку, заботливо поправила локон.
— Чего боится Гибсон? — резко спросил детектив.
— У меня не создалось впечатления, что мистер Гибсон вообще чего-то боится.
Она вновь опустила свои длинные пушистые ресницы и демонстративно положила пальцы на клавиши машинки.
— Как хорошо вы знали Бреуера? — настаивал Шейн.
— О, я видела его всего один или два раза, когда он приходил в офис для консультации с мистером Гибсоном,— сказала она безразличным тоном.
— А его жену или партнера?
— Миссис Бреуер однажды сопровождала мужа, чтобы подписать какие-то бумаги. Мистера Годфри я никогда не видела.
— Тогда как вы отнесетесь к идее поужинать сегодня вечером? В «Ля Рома» выступает потрясающая танцовщица — Доринда!
Заманчивое предложение не произвело на секретаршу ни малейшего впечатления. Она по-прежнему оставалась безучастной и надменной.
— Я никогда не ужинаю с незнакомыми мужчинами. Так вы желаете увидеться с мистером Гибсоном?
Шейн ответил утвердительно, и девушка нажала кнопку звонка, после чего жестом предложила ему проследовать в глубину конторы.
Взгляду детектива открылась просторная комната, раза в три больше его собственного офиса, со сверкающим паркетным полом и дубовыми стеллажами для папок с документами. В центре размещался огромный письменный стол, за которым во вращающемся кресле сидел Эллиот Гибсон. Он не удосужился встать при появлении посетителя, но небрежным жестом холеной руки предложил тому садиться.
— Я не сомневался, что рано или поздно вы навестите нас, Шейн,— произнес он вместо приветствия.
Носком ноги детектив пододвинул один из свободных стульев и уселся напротив адвоката.
— Нам необходимо подтвердить опознание тела Бреуера,— информировал он хозяина кабинета.— У вас есть его фотография?
— У меня нет ни одной его фотографии,— объявил Гибсон.— Более того, я сомневаюсь, что таковая вообще существует.
Мастерски придав лицу выражение крайнего изумления, детектив уставился на адвоката.
— Даже любительского снимка?
— Боюсь, что нет, Шейн,— Гибсон откатился в своем кресле подальше от стола и снисходительно улыбнулся.— У Бреуера была идиосинкразия к фотографии, перераставшая в настоящую манию. Я припоминаю, что однажды, кажется в ночном клубе, бродячий художник сделал карикатуру на него. Так что бы вы думали? Бреуер немедленно заплатил ему десять долларов, выкупил рисунок и тут же разорвал его в клочки. Во всех прочих отношениях он был абсолютно нормальным человеком. Но я не понял, что означают ваши слова о необходимости повторного опознания. Какие основания могут быть у полиции сомневаться, что тело убитого человека принадлежит Бреуеру?
