Мария Жукова-Гладкова - Путь к сердцу мужчины
Вова сел на полу, потом поднялся и сел на кровать. Мы с Лассе тоже сели. Генка так и храпел.
– Рассказывай, – попросила я Шедевра.
– Ксения с Кириллом спят. В одной постели. Старички тоже.
Он замолчал.
– А американцы? – Лассе напрягся.
– Ник спит с надувной женщиной на полу.
– С кем? – воскликнула я.
– А где он взял бабу? – обалдело спросил Вова. – Пусть и надувную? Марина, ты видела в шкафах надувных баб?
Я покачала головой.
– Кто-нибудь видел? – Вова посмотрел на Лассе, потом на Шедевра.
– Тебе ее принести? – спросил Родька.
– Мне она вчера бы не помешала, – буркнул Вова.
– А Лен? – Лассе напряженно смотрел на маленького человечка.
Родька замялся.
– Она с надувным мужчиной? – хихикнул Вова.
– А разве надувные мужчины бывают? – спросила я. – Я всегда считала, что продаются только… э-э-э… запчасти.
– Бывают, но редко, – пояснил Лассе. – Родион?
– Она повесилась, – сообщил Шедевр. – На люстре. На поясе от махрового халата.
– Блин! – воскликнул Вова.
Лассе произнес что-то на неизвестном мне языке. Я сама открыла рот.
В это мгновение проснулся Гена, обалдело сел на полу, обвел нас всех взглядом и спросил, что случилось. Ему пояснили. Он тоже выругался.
– Лен в кабинете? – уточнил Лассе. – В той комнате, где они с Ником вчера устроились?
Шедевр кивнул.
– Чего делать будем? – спросил Вова.
– В кладовку отнесем, – невозмутимо ответил Гена и зевнул.
Я сидела молча. Мне было страшно. Неужели убьют нас всех? Но за что?! Или Нику с Лен показали вчера такой «фильм», от которого она полезла в петлю? Сама? Ее достала жизнь в России, жизнь с Паскудниковым, а пребывание в этой квартире стало последней каплей?
– Марина, что ты сейчас хочешь? – послышался голос Лассе.
– Сунуть голову под холодную воду, – ответила я. – Мне кажется, что я вижу дурной сон.
– В ванную идем все вместе, – объявил Лассе.
– Как ты себе это представляешь? – подал голос Гена и опять зевнул.
– Один пользуется, остальные ждут в коридоре. Дверь на защелку не закрывать!
Немного придя в чувство, чему способствовал холодный душ, я отправилась на кухню варить кофе. Лассе, Вова, Гена и Шедевр поплелись за мной. Мы пока не будили остальных, Лен, кроме Шедевра, никто не видел и желания такого не испытывал.
После нас на кухне появился Кирилл.
– Ой, кофейком как приятно пахнет, – почесывая живот, Кирилл повел носом. – Как прошла ночь? – он обвел всех нас взглядом.
– Ты сам что-нибудь видел? – спросил Вова.
– Я спал, как убитый, – признался Кирилл. – Признаться: давно так хорошо не высыпался.
– А Ксения как?
– Говорит, что ее кто-то трахнул, кроме меня. – Кирилл хохотнул. – Придет из ванной, сама все расскажет. Я чего-то не понял. Марин, налей мне кофейку, пожалуйста. И чего-нибудь бы съесть было неплохо. Омлетик и пару сосисок.
– Омлет я сейчас сделаю на всех. Из всех яиц. А сосисок вроде бы нет…
– Есть. В стенке. Консервированные, – объявил Вова. – Я как раз хотел попробовать. Видел такие в супермаркете и решил, что больно дорогие.
– Неси, – сказал Лассе. – На всех.
– Я не помню, сколько там банок. А банки маленькие.
– Неси все, какие найдешь.
– Вова, если есть консервированная ветчина, то тоже принеси, пожалуйста, – попросила я.
– Все тащи, – крикнул вдогонку Гена.
Шедевр отправился вместе с Вовой. Мы услышали скрип раскрывающихся створок, потом по полу покатились банки. Затем в кухню ворвались Вова с Шедевром с очумелыми лицами.
– Что случилось? – воскликнули мы все хором.
– Там… там… – Вова мог только показывать пальцем и хлопать ресницами. Он был в ужасе.
– Мумия, – закончил фразу Родька.
– Му-ми-я? – переспросили мы все по слогам.
– А Ипполит где? – поинтересовался Гена, делая глоток кофе. Ему, по-моему, все стало по барабану.
– Ипполит не мог превратиться в мумию за одну ночь, – сказал Лассе. – Он даже… разложиться не мог.
– Но превратился, – сказал Шедевр и предложил нам взглянуть самим.
Гена остался за столом, остальные тронулись в направлении стенки. Вова, подобно швейцару, раскрыл нужную створку, сам, правда, больше внутрь не заглядывал.
Мне хватило одного взгляда – и я тут же бросилась в ванную. Кофе вылетел обратно. Мужчины оказались покрепче.
В шкафу, в том месте, где мы вчера оставили мертвого Ипполита, лежало ссохшееся тело в каких-то истлевших лохмотьях.
Я долго плескала холодной водой в лицо. Голову под кран не сунула только потому, что знала: мои волосы сохнут очень долго. Я стараюсь не пользоваться феном, чтобы их не портить. Конечно, сейчас можно было им воспользоваться, но мне не хотелось в эти минуты заниматься своими волосами. Мне хотелось домой, к маме.
Когда я вышла из ванной, меня ждал Вова с бутылкой водки.
– Может, примешь? – спросил он.
– Ничего не хочу. Кусок в горло не полезет. И готовить не могу. Сами давайте.
Из комнаты, где спали Кирилл с Ксенией, выплыла журналистка – при полном макияже, в летних брючках и легком свитерочке, явно позаимствованных у депутатской жены. Лицо она замаскировала классно – и не скажешь, что вчера к нему кто-то приложился.
– Чего это ты такая зеленая? – вместо приветствия спросила у меня Ксения. – Или это тебе после четырех мужиков не в кайф?
– Дура, – плюнул Вова, открыл бутылку и сделал большой глоток.
– Говорят, ты тоже не с одним мужиком за ночь совокупилась? – не осталась в долгу я. Может, поругаюсь с Ксенией, и мне сразу же станет лучше?
– Да, с привидением, – сообщила Ксения. – Мне очень понравилось. Рекомендую.
– А чего же мне говорила, что нет? – рядом с нами появился Кирилл Петрович.
– Может, она хотела тебе польстить, – заметила я. – Или сейчас хочет меня кольнуть.
– А с кем лучше, с привидением или с живым мужиком? – поинтересовался Шедевр.
– Каждый по-своему хорош, – заявила Ксения. – Но с привидением, кроме меня, никто не занимался любовью. Я, по крайней мере, никого не знаю.
– Статью обязательно напиши, – посоветовала я. – По личным впечатлениям.
– А зачатие от привидения порочное или непорочное? – задумчиво произнес Кирилл Петрович.
– Если у Ксении, то порочное, – высказал свое мнение Лассе, который тоже к нам присоединился и с беспокойством смотрел на меня.
– Послушай, ты, горячий финский парень…
– Доброе утро! – послышался голос Ивана Васильевича. – Как спалось?
– А вам? – спросил Лассе.
– Давно так не высыпался, – ответил историк.
Мы переместились на кухню. Место у плиты занял Вова, который все-таки принес сосиски в банках. Я взбила омлет, Вова вылил смесь в большую сковороду.
После обсуждения ночи и ночных видений выяснилось, что из присутствующих крепко спали Гена, Кирилл Петрович и Иван Васильевич. Они не могли сказать, парализовало их или нет, и никаких видений на стенах или призраков в квартире не видели. Ивану Васильевичу, правда, снились розовые слоны, которые гуляли по городу и купались в фонтанах. Агриппина Аристарховна видела тот же «фильм», что и мы с Лассе, Вовой и Шедевром, правда, он на нее не подействовал так, как на нас. Возможно, все дело в возрасте. На нее самое большое впечатление произвели фигуры в белом. Она почему-то решила, что это неприкаянные души. Мы же все их запомнили хуже всего.
Ксения фильмов не видела, как, впрочем, и отдельных картинок и надписей. После занятий любовью Кирилл заснул, а ей не спалось. Потом у нее стали деревенеть руки и ноги… Однако она, как и мы, продолжала все видеть и слышать.
Дверь в комнату тихо раскрылась, и на пороге появилась фигура в белом. Сразу Ксения не смогла определить, мужчина это или женщина. Фигура побродила по комнате, но Ксения не могла наблюдать за всеми ее действиями – голову было не повернуть. Потом фигура стала ласкать парализованную Ксению. Руки явно были мужские.
Все произошло как раз в тот момент, когда паралич начал спадать. Потом Ксения вроде бы лишилась чувств. Когда она снова открыла глаза, никакой фигуры в белом в комнате не было, Кирилл все так же спал бревном. Ксения закрыла глаза и быстро заснула.
– Как ты мог не проснуться, я не понимаю! – заорала Ксения на партнера. – Он же меня… фактически рядом с тобой!
– Я ничего не слышал, – невозмутимо пожал плечами Кирилл. – Может, тебе все приснилось? Может, это были видения на стене, как у ребят, и ты теперь принимаешь их за явь?
– Ты считаешь, что я – сумасшедшая?!
– Ты в самом деле хочешь, чтобы я ответил на этот вопрос? – хохотнул Кирилл.
По-моему, эти двое стоили друг друга. И «утро супругов» разыгрывали прекрасно. Но продолжению шоу помешал Ник, появившийся в кухне вместе с надувной женщиной, очень похожей на Бритни Спирс. На шее у нее вместо ожерелья шла надпись: «Моряк, возьми меня с собой».
– Кто подсунул мне эту гадость?! – вместо приветствия заорал американец. сотрясая женщиной в воздухе.
