Анна Данилова - Виртуальный муж
Шубин распахнул дверь агентства, чувствуя себя как никогда слабым. Он не знал, в каком направлении ему действовать.
Лицо Жени было опухшим от слез. Он это заметил сразу.
– Ты что это вся зареванная? Что случилось?
То, что он услышал, удивило его. Особенно жесткость в голосе Земцовой, даже агрессия. Что это – борьба за него, Шубина, или очередные игры, в которые она так любит играть, чтобы пощекотать нервы, которые и так уже у всех на пределе?! Нервы, нервы… Он сделал вид, что ничего не слышал, и рассказал им о встрече с Гупелем и о двадцати тысячах евро аванса.
Женя даже присвистнула. Земцова, казалось, пропустила эту информацию мимо ушей. Она была в тот момент злая и в то же время чем-то сильно озабоченная.
– Я повторяю, – сказал Шубин тоном человека, уставшего говорить одно и то же, – мне сейчас не до личных отношений. У нас полно работы, у нас два параллельных заказа, нам вечером принесут двадцать тысяч евро, чтобы мы нашли убийцу Зориной, а у вас на уме только одно…
Он посмотрел на Земцову – она покраснела и закрыла лицо руками. Она поняла его слова по-своему, а потому, решив, что Шубин в ней не нуждается, вдруг бросилась к шкафу, достала оттуда куртку и принялась одеваться на ходу.
– Давайте-давайте, разбегайтесь, как крысы с тонущего корабля! А мне отдуваться, да? Ты, Женя, тоже хочешь убежать? Мы ведь еще ничего, абсолютно ничего не сделали!
– Может, мы и не сделали, но здесь настолько все очевидно, настолько все прозрачно, что я поражаюсь: вы действительно не знаете, кто убил Британа? Или кто убил Зорину? Я же подвела вас к истине, можно сказать, почти преподнесла на блюдечке его имя, а вы как слепые котята… – Чувствовалось, что она немного не в себе. – Но я не могу, понимаете, не могу взять на себя такую ответственность… Я отстраняюсь от этого дела. Возможно, я предприму что-то сама и непременно поделюсь с вами информацией, но сейчас мне надо побыть одной…
– Ты хочешь сказать, что знаешь имя убийцы и не назовешь его? – Шубин был потрясен. Он мог ожидать от нее все, что угодно, но только не того, что она догадывается, кто убийца, и молчит. – Это происходит на самом деле или мне это снится? Может, ты выпила?
– Ничего я не пила… Конечно, я могу ошибаться, но уверена в одном: и Зорину, и Британа убил один и тот же человек. Да, я поначалу тоже думала, что этот человек безумен, что он сумасшедший и не знает, что творит… Но потом поняла, что это не так. Это убийство предумышленное, человек, совершивший его, готовился к нему… Но он не профессиональный убийца, а потому не мог не сделать очевидных ошибок.
– Хватит говорить загадками! – закричал на нее Шубин. – Ты бы посмотрела на себя в зеркало! Стоишь тут перед нами, вся такая великая, и делаешь вид, будто умнее всех! Мы с ног сбились, носимся по городу, собираем по крупицам информацию, а ты, оказывается, уже все знаешь… Тогда чего же ты ждешь?
– Ничего, – сухо бросила Земцова, подхватила свой рюкзачок и вышла вон, громко хлопнув дверью.
Шубин повернулся к Жене: та тоже стояла одетая, с сумкой в руках.
– Знаешь, я тоже, пожалуй, пойду. Мне что-то нездоровится.
И она бросилась вслед за Земцовой. Шубин видел из окна, как она догоняет Юлю, как берет ее под локоть, словно лучшую подругу, с которой заодно.
Ничего себе. Шубин, одолеваемый противоречивыми чувствами, позвонил Корнилову:
– Приветствую… Слушай, Виктор Львович, у меня здесь бунт на корабле… Мои женщины, все на нервах, рванули в неизвестном направлении и оставили меня одного…
– Поссорились? – поинтересовался на другом конце провода Корнилов. – Давно пора. Не представляю, как это вы умудрились до сих пор ни разу не набить друг другу морды. Но это я шучу, конечно… Ты работаешь в окружении красивых молодых женщин. Думаю, это нелегко. У тебя есть новости по делу Британа?
– Есть, но только очень мало… Во-первых, кто-то побеспокоился о том, чтобы сегодня никто не пришел к нему на похороны… – Он коротко рассказал о звонке секретарше Британа. – Во-вторых, я встретился с Максом Гупелем, бывшим мужем Зориной, и он должен сегодня к нам зайти, чтобы подписать договор…
– Отлично! – Корнилов, видимо, потирал руки в предвкушении своего процента от гонорара. – Хочет найти убийцу?
– Да… Он ничего мужик, мне понравился…
– Может, и ты ему? Ха-ха! – рассмеялся Корнилов. – Это я шучу. А он знает, этот Гупель, что по этому делу проходит некий Погодин, который, в сущности, признался в одном убийстве и, быть может, вскоре расколется и в другом?
– Он знает, думаю, ему рассказала об этом подруга Зориной, Котова. Но никто не верит в виновность Погодина. А что вещи убитых? Есть результаты экспертизы?
– Какой ты быстрый – нет пока. Сам жду. В больнице оставил своего человечка – пусть охраняет Погодину.
– Вы ее еще не допрашивали?
– Нет, врачи не разрешают. Но не думаю, чтобы она что-то знала… Сам посуди – ее мужа арестовали по подозрению в убийстве, вернее даже, он сам во всем признался… Но если она не законченная дура, разве станет она держать в квартире вещи Британа и Зориной? К тому же в квартире их уже был произведен обыск, и ничего подозрительного не нашли… Значит, вещи им подкинули! Я даже думаю, что это произошло как раз тогда, когда Погодина вместе с вдовой Британ была в загородном доме Крымова вместе с Земцовой… Тот, кто стрелял в нее, думаю, и подкинул вещи… Может, у него был ключ от квартиры или же с ключей предварительно сделали слепок, потому что замки все целы, следов взлома не обнаружено.
– Я бы хотел поговорить с Погодиным.
– Бесполезно. Он и тебе ничего не скажет.
– Он знает, что его жену ранили?
– Думаю, что нет. А ты собираешься поиграть у него на нервах?
– Почему бы и нет? Виктор Львович, я заеду к тебе сейчас? Денежки привезу.
– Ладно, считай, что уговорил, – смягчился Корнилов. – Пивка захвати… И сигарет – мои кончились…
Глава 18
Он знал, чувствовал, что за ним придут. Так оно и вышло. Он встал легко, поднялся с деревянного настила, как если бы ничего не весил. Голод давно уже перестал терзать его. Наступило время приятной легкости и пустоты внутри, даже в голове… Он так и не смог притронуться к той жиже, которую называли супом. Предпочел поголодать.
Комната, куда его привели, была совсем крохотной, но ярко освещенной. Посреди стоял узкий стол и два стула – один напротив другого. На одном из стульев сидел человек, почти лысый, с едва заметной рыжиной на висках. Когда-то в детстве он наверняка носил густую рыжую шевелюру, которой сейчас стеснялся и предпочитал сбривать. Лицо мужчины было приятным, открытым, но усталым. Он знал, что это Шубин, Игорь Шубин, а потому вдруг понял, что его визит к нему – очередной знак. И что надо бы присмотреться повнимательнее к этому знаку, чтобы решить, как действовать дальше.
– Меня зовут Игорь Шубин.
– Я знаю, – ответил Андрей Погодин и бросил взгляд на пачку сигарет.
– Нет вопросов, – Игорь протянул ему пачку и зажигалку. – Курите.
– Это у вас-то ко мне нет вопросов? – усмехнулся Андрей. – Так я вам и поверил.
– Нет вопросов только по части курения. Андрей, я бы хотел, чтобы мы с вами сейчас проехали на то место, где вы убили вашего друга, Льва Британа.
– Нет вопросов…
В сопровождении двух охранников они вышли из СИЗО и сели в черный потрепанный «Мерседес» Шубина. На руках Погодина сверкнули наручники.
– Куда едем? – спросил Шубин. – Это далеко от города?
– Трещиха. Я убил их на даче в Трещихе.
– Значит, вы убили все-таки двоих?
– Вы и сами это знаете не хуже меня, – устало проговорил Андрей, чувствуя, как все сильнее и сильнее кружится голова. – Я есть хочу… Все эти дни я отказывался от еды.
– Если пообещаешь вести себя смирно, поужинаем где-нибудь, – Шубин бросил взгляд на смирно сидящих на заднем сиденье машины двух молодых охранников и подмигнул им. – И вы себе по чашке кофе возьмете…
Кафе нашли неподалеку от СИЗО. Сняли с Андрея наручники, вошли в полутемное помещение, отыскали пустой столик в самом углу за искусственной пальмой. Охранники оседлали высокие табуреты за стойкой бара и стали ждать кофе. Игорь заказал для арестанта грибной суп и творожный десерт.
– Извини, друг, но тебе сейчас нельзя наедаться – я отвечаю за тебя.
Погодин с жадностью набросился на суп, не заметил даже, как съел все пять теплых душистых ржаных булочек. Десерт ел, чувствуя себя почти опьяневшим, расслабленным. Ему захотелось плакать.
– Почему в Трещихе? – спросил Шубин.
– У меня там дача. Я купил ее пару месяцев тому назад.
– Ты давно был знаком с Зориной?
– Нет, все не то… Зорина ни при чем. Она оказалась там случайно… Когда я увидел ее, то понял, что не могу оставить ее в живых, что она проговорится… Ведь Лева уже лежал мертвый у моих ног…
– Как она оказалась на вашей даче? Искала кого?
– Нет, она просто ходила по дачам и спрашивала, не продается ли дом или участок… Дверь моей дачи была открыта… Было очень тихо. Она вошла и увидела Леву, лежащего на кровати, и меня, сидящего на полу с пистолетом в руке… Она все поняла, бросилась к выходу, и я выстрелил…
