Анна Данилова - Виртуальный муж
– Кло?
– Да, Клотильда – так зовут няню моей дочери.
– Променять Париж на эту дыру и попросить маму перебраться из столицы в загородный дом Крымова с тем, чтобы там, в глуши, среди елок, в полном одиночестве воспитывать внучку? И все это ради того, чтобы ты переменила обстановку? Не слишком ли это большая роскошь? Вернее… эгоизм?..
Женя даже вжала голову в плечи, боясь услышать в свой адрес что-то резкое, – она и сама не поняла, как выдала такое.
– Конечно, это эгоизм, ты думаешь, я не понимаю? – с горечью согласилась с ее словами Юля, качая головой. – Но не могу же я оставить Машу в Москве? Я же здесь без нее с ума сойду…
– Думаю, что ты вряд ли поверишь в искренность моих слов, – произнесла Женя, желая вложить в сказанное все то главное, ради чего она и затеяла весь этот разговор, – но я ни в коем случае не хочу, чтобы ты подумала, будто я ревную тебя к Шубину, а потому отговариваю остаться тут и работать с нами (это «с нами» вырвалось у нее случайно, необдуманно). Нет, это не так. Сейчас, когда я увидела тебя наконец и поняла, что ты за человек…
– Так быстро? – Юля подняла голову, и Женя заметила чуть заметную, ироничную улыбку на ее губах.
– Да, мне сложно говорить с тобой, потому что я могу себе представить, какие отношения существовали между тобой и Игорем, но я все равно скажу… – Голос ее оборвался на самой высокой ноте и замер, словно она потеряла мысль, но потом, подхватив ее, продолжила, заметно нервничая: – Словом, я не боюсь тебя, понимаешь? Ты не та стерва, которую я себе представляла, когда Игорь рассказывал о тебе… нет, ты не подумай, он никогда не говорил о тебе как о стерве, он говорил, что у тебя тонкий ум, что отлично развита интуиция, что ты отдавалась работе с азартом, как мужчина, и многого добилась, расследуя подчас безнадежные дела… Но я представляла тебя другой, совершенно другой, жесткой, стервозной, надменной и даже… опасной… Но теперь я вижу, что ты очень милая, что с тобой всегда можно договориться. Так вот, для начала я спрошу тебя о главном: тебе нужен Шубин?
– В каком смысле?
– В прямом, как мужчина, – Женя залилась краской. – Я знаю, вы однажды чуть не поженились… Только отвечай искренне, честно…
– Честно? – Юля подняла на нее покрасневшие от слез глаза. – Конечно, нужен. И именно как мужчина. И речь, конечно, не столько об отношениях, какие существуют между мужчиной и женщиной… ты понимаешь, о чем я… Но мне действительно сейчас нужно его плечо. И приехала я именно к нему…
Женя не верила своим ушам. В голове как-то нехорошо, болезненно зазвенело. «…Он у меня. Пойми, мы должны были какое-то время побыть вдвоем, поговорить… Но у меня есть муж, во-первых, во-вторых, помимо мужа, существуют мужчины, с которыми я встречаюсь. Игорь ценен для меня не как мужчина, а как друг. Ты веришь мне?» Все эти слова она слышала не так давно, и произнесены они были тоже Юлей Земцовой, но только не сегодняшней, а той, какой она была несколькими днями раньше. Значит, она лгала ей, когда говорила, что Шубин ценен для нее только как друг?
– Но ты же сама говорила мне…
– Я хотела подружиться с тобой, понимаешь? К тому же, пока я не увидела, какими глазами он на тебя смотрит, мне казалось, что я не испытываю к нему никаких таких чувств, что мне безразлично… Но сейчас я ревную его к тебе и страдаю.
– У тебя же есть Крымов и еще какие-то мужчины, твои парижские любовники, разве тебе этого мало?
– Это – другая жизнь.
– Ты хочешь прожить сразу несколько жизней, при этом испортив жизнь своему самому верному другу, Игорю? Ведь ты развлечешься здесь, наешься провинциальной размеренной скуки, попробуешь на вкус очередное убийство, поиграешь в серьезную работу, чтобы потом снова рвануть к себе в Париж, в сверкающую и дорогую сказку, наполненную до краев контрастами… Ты не боишься, что захлебнешься в собственных впечатлениях?
– Нет… Я ничего не боюсь. Согласись, я могла бы сейчас снова обмануть тебя, сказав, что меня нисколько не интересует Игорь, но это не так… Ты же сама хотела, чтобы между нами установились доверительные отношения… Ты хотела правду.
– Ты же сама постоянно изменяла ему, ты водила его несколько лет за нос, то подпуская к себе, то отталкивая…
– Но это моя жизнь, мой выбор…
– Как же можно быть такой жестокой?
– Да разве речь сейчас обо мне? Пусть он сам выберет, с кем он хочет остаться…
– Остаться? Как же он может остаться с тобой, если ты снова уедешь… Это ты его оставишь, и он вернется ко мне, только чтобы зализывать раны.
– Я заберу его с собой.
– Но у тебя муж… – Женя уже не скрывала своих слез. Она не ожидала от Земцовой такой жестокости. – Как ты можешь говорить мне такие вещи?..
– Женя, я приехала сюда, чтобы на время обосноваться здесь. Но для этого мне нужен Игорь. Какой из тебя, к черту, следователь, если ты сразу не поняла это. Зачем, спрашивается, мне ремонтировать дом, в котором никто не собирается жить?
– Я думала об этом…
– Игорь дорог мне, и я очень жалею о том, что в свое время сделала неверный выбор. Крымов хорош только как любовник, но я, по натуре собственница, хотела заполучить его себе в мужья во что бы то ни стало, заиметь от него ребенка, чтобы привязать его к себе. И вот теперь у меня все, казалось бы, есть… И все это, заметь, я построила своими руками… Так что мешает тебе строить свою жизнь так, как тебе хочется? Я могла бы тебе помочь…
– Как?
– Ты сама-то знаешь, кто тебе нужен и как бы ты хотела жить?
– Ты решила отстранить меня, избавиться от меня, чтобы я не мешала тебе, и готова мне помочь в этом? Как ты себе это представляешь? И почему ты так уверена в своих силах?
– Да, я уверена в своих силах, но совсем не уверена, что по-прежнему нужна Игорю… Он – сильный человек и знает, что ему надо. Скорее всего, он выберет, конечно, тебя, потому что ты всегда рядом, к тому же ты – надежная, верная… Со мной же ему всегда будет неспокойно. Но он любит меня. Вот теперь и выбирай сама, нужен ли тебе мужчина, который не любит тебя?
– Достаточно того, что я люблю его… А ты… ты злая, злая… – Женя уже рыдала в голос.
– Нет, одной твоей любви недостаточно. Это ошибка, поверь. Посмотри на меня. Мне тоже казалось, что довольно того, что Крымов любит меня, но на самом деле это я люблю его… Брак, построенный на односторонней любви, обречен на страдания того, кто любит. Зачем тебе испытывать это на себе, когда есть множество тому примеров.
– Вот ты и сказала самое главное – ты по-прежнему любишь Крымова…
– У меня к нему сложное чувство…
– Тебя послушать, так ты хочешь иметь всех мужиков мира… Смотри не подавись…
В приемной, где они сидели, наступила тишина. За окнами клубился туман, кофе в маленьких чашечках давно остыл. В пепельнице высилась горка окурков, а над головами стояло дымное облако. И вдруг они услышали визг тормозов. Бросились к окну и увидели выходящего из машины Шубина. Женя побежала к двери, открыла ее и впустила Игоря.
– Ты так быстро? Ты виделся с ним?
Он, взяв ее за руку, вывел на середину приемной и развернул к свету:
– Ты что это вся зареванная? Что случилось?
– Это я довела ее до слез… – Юля тоже подошла к нему. – Сказала, что останусь здесь, с тобой… Мне надоело постоянно делать вид, что у меня все хорошо… Я приехала к тебе, Игорь, и у меня нет больше сил притворяться. Я несчастлива с Крымовым, иначе бы я сюда не приехала…
– Ты свободна в своем выборе, – суховато заметил Шубин, обнимая Женю, но и не спуская испытующего взгляда с Земцовой. – Хочешь – оставайся, не хочешь – возвращайся к Крымову. Только зачем обсуждать это с ней? Это так на тебя не похоже… И вообще, мы работаем или выясняем отношения? Нам заплатили, чтобы мы нашли убийцу, а вы вместо того, чтобы отрабатывать деньги, занимаетесь личными проблемами.
– У тебя есть новости? Ты встречался с Максом Гупелем?
Глава 17
Макс Гупель выглядел совсем больным: осунувшееся лицо, покрасневшие глаза, впалые щеки. Он стоял возле гроба своей жены, сутулясь, как бы желая уменьшиться в размерах. Унылое зрелище: серый кладбищенский пейзаж, горстка людей, месивших ногами свежую грязь, и роскошный гроб, заваленный цветами. За ними почти не видно лица покойной.
После того, как гроб опустили в землю, Макс Гупель, очнувшись, стал метаться вокруг могилы, будто кого-то ища. И та, которую он искал, словно выросла из-под земли: во всем черном, из-под кокетливой черной шляпки выбиваются рыжие кудряшки, а щеки, подставленные свежему влажному воздуху, напоминают румяные яблоки. Валентина Котова, видимо, опекала Гупеля с самой первой минуты его приезда.
– Моя фамилия Шубин, я расследую дело об убийстве, и мне надо поговорить с вами о вашей бывшей жене…
Макс тотчас повернулся в сторону Валентины, как бы спрашивая ее разрешения на разговор с неизвестным ему человеком. Котова тотчас отпустила его локоть и отошла в сторону, предоставив мужчинам возможность побеседовать без свидетелей. Но, к разочарованию Игоря, разговор получился весьма коротким и практически бесполезным. На все вопросы Шубина Макс отвечал односложно, с трудом подбирая русские слова.
