Галина Романова - Свидание на небесах
– Нет, не вижу, – скупо улыбнулся Лагутин, загораживаясь от Воинова стаканом.
– Тогда почему ваша первая реакция на эту контору была такой неприязненной?
– Да? – тревожно удивился Лагутин и делано хохотнул. – В самом деле?
– Да, Сергей Иванович, да. Вы сказали: снова эта «Встреча», а следом: ужас какой. Как это понимать?
Саша поставил стакан с вонючей минералкой на стол, облокотился на него локтями, незаметно пнул под столом Севу, допивающего виски и вожделенно посматривающего на бутылку. Уставился на Лагутина. Тот хранил молчание, рассматривая что-то на дне своего стакана. Тараканов там точно быть не могло. Мужик просто тщательно подбирал слова, а также пути возможного отхода, если цепкий гость в этих словах отыщет подвох. Наконец он вздохнул, поправил воротник вельветовой рубашки – совершенно, на взгляд Воинова, без нужды. И решил сказать правду. Это читалось в его похолодевшем взгляде и съежившихся от неприязни губах.
– Эта старая ведьма перешагнула рубеж, за которым ей делать было нечего, – произнес он сухим, как шелест опавших листьев, голосом.
– Вы не могли бы уточнить?
Воинов отобрал у Севы пустой стакан и лягнул его под столом так, что коллега побледнел и обиженно сверкнул в его сторону помутневшими глазами. Ничего, переживет. Еще не хватало, чтобы Лагутин рассказывал завтра кому-нибудь, что к нему ввалились два мента и нажрались на халяву до чертей.
– Я несколько раз пользовался ее услугами, не скрою. Но мои пожелания всегда сводились к одному: сопровождение. Не более того! А она вдруг решила, что может меня пристроить. И занялась откровенным сводничеством. Причем вступила в сговор с претендентками. Те являлись на встречу будто бы с намерением сопровождать меня на мероприятие, потом намекали на продолжение вечера. Ну, а в последующие дни начиналось откровенное преследование. Я сначала не понимал, в чем дело!
Лагутин нервно дернул шеей и снова тронул воротник рубашки. То, что скрывалось на дне стакана, его больше не интересовало. Он во все глаза смотрел на Воинова. Смотрел с гневным вызовом: осудишь, мол, – твои проблемы.
Воинов его не осуждал. Он даже где-то понимал этого бизнесмена. Ну, нет у человека времени на встречи под часами на соборной площади. Нет возможности рассматривать девушек, которые идут по улице. Он и по улицам-то вряд ли ходит, все больше ездит. Или возят его. Все время проходит в деловых переговорах, совещаниях. Потом – бац, появляется необходимость пойти куда-то. Не с собственной же секретаршей идти! Это дурной тон, простите!
– Кристина Леопольдовна проговорилась?
– Нет, что вы! Эта старая ведьма все отрицала даже тогда, когда я припер ее к стенке неопровержимыми доказательствами. Трясла своей жирной мордой, пардон, и все отрицала! – лицо Лагутина брезгливо съежилось, и он принялся отряхивать колени, будто старая сводница только что приложилась своим челом к ним. – А мне рассказала одна претендентка, которой удалось продвинуться до моей постели. Все, все рассказала. Был жуткий скандал. Я орал! Бесновался! Грозился прикрыть ее контору и… И не прикрыл.
– Почему?
– Участковый попросил.
– Это который участковый? – Сева очнулся от молчания и нахмурился. – Воронов?
– Он самый. Поймал меня как-то у «Встречи», я с очередным гневным визитом туда явился. Разнылся, просил принять извинения Кристины Леопольдовны вместе с энной суммой за моральный ущерб. Я бизнесмен. И такой деловой подход мне понравился. И я… Я потребовал вернуть мне все деньги за устроенные последние встречи.
– Вернула?
– А куда она денется?! – возмущенно фыркнул Лагутин. – Нехотя, конечно, но вернула. Брюзжала, да. Но…
– Скажите, Сергей Иванович, а не могла эта женщина начать мстить вам?
– Мне? Мстить? Она?! – Лагутин какое-то время молчал, недоуменно переводя взгляд с одного гостя на другого, а потом захохотал в полное горло. – Вы меня просто уморили, ребята! Просто… Уморили… Чтобы эта медуза решилась?! Да вы что?! Вы, видимо, до конца не осознали всю степень моей влиятельности и… Вот знаете, почему вы теперь сидите напротив меня, а? Знаете?
Воинов догадывался, конечно, но промолчал. Лагутин был ему неприятен. Не так, как его задница, он даже где-то жалел его за некрасивую физиономию, но все равно он был ему неприятен. За одну фамилию и имя, хотя они и значились под другой фотографией, в которые ткнула пальчиком его Ева.
– Потому что мне было скучно, ребята! Мне просто было скучно, и я позволил охране вас пригласить.
– Охрана-то, к слову, дерьмо, – вдруг чмокнул языком Сева, снова трезвеющий на глазах. – Мой коллега разоружил вашего бугая на счет раз-два. Так-то, Сергей Иванович! Вот придут плохие дядьки, и скучать вам точно не придется. А что касается мести со стороны этой старой жирной сводницы… Я бы на вашем месте не был столь самонадеян. Да, Саш?
Воинов пожал плечами, не без удовольствия наблюдая за очередной сменой настроения хозяина. Он был умным мужиком, влиятельным опять же, он сам это отметил. И наверняка для кого-то опасным. Иначе не летал бы так высоко, начинал-то, поди, в девяностых. А тогда уцелели через одного. Такие вот, как Лагутин, как раз и уцелели: умные, осторожные.
И вот теперь этот умный осторожно катал в голове сказанную будто вскользь фразу про месть. И понимал, понимал, умница такая, что не просто так эти ребята заговорили об этом. Если иметь в виду, что и явились они не из любопытства, то что-то во всем этом было.
– Что вы от меня хотите?
Его тон вдруг сделался до невозможного официальным. Он поставил стакан на стол, сделал неуловимое движение подбородком, и тут же в кухне появилась домработница Инга.
Ишь ты! Воинов неприязненно подивился. Может, он за шнурок какой невидимый дергает, что она является так скоро? Только рылом повел, а она тут как тут.
Помещик, ёлки!!!
Инга быстро убрала со стола под невоздержанные вздохи сожаления Севы. Взгляд Лагутина замораживал, и Саша решил больше не темнить.
– Эта самая Кристина Леопольдовна продолжает пользовать ваше имя направо и налево, – обронил он, снова приложившись к стакану с хлорированной минералкой.
Он настырно взял стакан со стола, когда Инга хлопотала с уборкой. Решил не отдавать. Воды им, что ли, для него жалко?!
– То есть??? – Лагутин приподнял зад в драных джинсах от стула, напрягся, как пловец на краю бортика. – Как это – пользовать?!
– На днях… – глоток, еще один глоток через небольшую паузу. – По моему заданию в агентство наведалась одна… женщина.
– Под видом клиентки! – встрял Сева и посмотрел на стакан Воинова с ненавистью.
Как же это он-то не догадался подхватить свой стакан с вискарем? В нем еще плескалось на донышке.
– И? И что ваша женщина? Видела мою фотографию? – недоверчиво ухмыльнулся Лагутин.
– Вашу? – Воинов едва сдержался, чтобы не изложить вслух причину своих сомнений. – Вашу – сомневаюсь. Но то, что фотографию жгучего красавца Кристина Леопольдовна представляет как Лагутина Сергея Ивановича, сомнений нет.
– Как это?!
– Не знаю. Об этом вам у нее лучше спросить. Наша сотрудница… – Воинов утопил совестливость в бокале с водой, – выбрала Лагутина Сергея Ивановича будто, но на фото – точно не вы.
– Это что за хрень!!! Просто замечательно!!! – заорал не своим голосом Лагутин.
Он тут же соскочил со своего места, его зад и так висел все время в воздухе, и принялся носиться по кухне.
– Эта старая сука… Я так и знал, что не стоит с ней связываться!!! Если она один раз, падла, подляну кинула, она не утерпит и сделает это во второй, в третий раз!!! Ах, мразь!!! Сотру!!! Сотру в порошок и ее, и агентство ее сраное!!! И менту вашему этому, как его… – Лагутин громко пощелкал пальцами, не глядя на гостей. – Воронову, во! Ему передайте, что я ему такую, твою мать, переаттестацию устрою, что мало хрен покажется!!!
Он бесновался минут десять, матерясь так, что Воинов утвердился в мыслях о зачатии бизнеса этого величественного, удачливого и влиятельного человека в самом начале девяностых. Потом с годами заматерел, приосанился, оброс степенностью, научился держать себя в обществе. Вишь, простые девки ему уже и не подходят, чтобы за руку его выпачканную, наверняка по локоть, держаться.
Потом Лагутин снова повел подбородком, и Инга, находящаяся с ним в невидимой связке, тут же явилась с той же самой недопитой бутылкой. Стакан был один. Сева тут же приуныл.
– А я еще извиниться перед собой позволил! – сдавленно пробормотал Лагутин, выдыхая алкогольные пары. – Я ей устрою, мразь!!! Вот зачем?! Зачем ей, скажите, пользоваться моим именем?
– Ну, это просто, – Воинов поставил со стуком пустой бокал из-под воды на стол. – Запроси в Интернете девица фамилию – ей сразу же перечень ваших достижений. Нет разве?
– Да, так и есть. – Лагутин вдруг погрозил ему пальцем, заулыбался. – А ты умный парень, Александр! Не пьешь, воду тянешь для паузы, хотя тебя с нее воротит. Меня, к слову, тоже. Такая дрянь! Но полезная, не ссы. Не зря давился!
