Роман Каретников - Черный диггер
Войцех Казймирович, деликатно придерживая полы своего пальто, проскользнул в проем. Сергей последовал за ним, выпрямился и обомлел.
Прожив здесь всю свою жизнь, он даже не предполагал, что в их городе есть такое. Нет, конечно, оно должно было быть, и где-то краем сознания Крутин предполагал
существование чего-то подобного. Но представить себе всю масштабность этого зрелища он, естественно, не мог. Профессор с Сергеем стояли на возвышении. Склон под ногами полого уходил вниз, а там, под их ногами, раскинулся город. Безо всяких преувеличений. Со своими башнями и небоскребами, с узкими проходами и широкими, как проспекты, трассами, с норами и подвалами, уходящими вглубь, в непроглядную черноту. Солнце изо всех сил пыталось оживить этот потусторонний пейзаж, играя бликами на металлических поверхностях. Но даже ему не удавалось рассеять атмосферу смерти и разрушения, царившую над этой долиной.
- Ну как? - скромно осведомился Профессор.
- Да-а... - только и смог выдавить Сергей. Войцех Казймирович, несомненно, был прав. Из всех мест в их городе это производило самое неизгладимое впечатление.
Старик осмотрелся по сторонам.
- Только я вас предупреждаю, Сережа, будьте осторожнее. Держитесь рядом со мной и не отходите в сторону. Здесь чужая территория, так что, сами понимаете...
Сергей направился следом за ним. Они шли, как в лабиринте, следуя известным лишь Профессору маршрутом, сворачивая то влево, то вправо и иногда перебираясь через какие-то завалы и груды мусора.
Минут через десять Сергей с Войцехом Казимировичем остановились у штабеля старых, потрескавшихся бетонных плит. Профессор еще раз осмотрелся по сторонам.
- Так. Теперь, Сережа, смотрите внимательно. Нам нужен предмет, похожий на баллон красного цвета.
- Он не говорил, какого размера?
- Нет.
- Ладно. Поищем.
- Он не должен быть высоко или в труднодоступном месте, - предупредил Войцех Казймирович.
Они разошлись в разные стороны. То, что требовалось, Сергей увидел буквально через минуту.
- Вой...тек, идите сюда, - позвал он старика.
- Что?
- Вот, смотрите, - Крутин указал на облупившийся красный огнетушитель старого образца.
Профессор внимательно посмотрел на него, затем оглянулся, нет ли рядом чего-нибудь похожего, и подтвердил:
- Да, наверное, это он.
Сергей и Войцех Казимирович подошли ближе. Огнетушитель лежал на самом низу кучи, поднимавшейся ввысь над их головами. Войцех Казимирович нагнулся над ним.
- В тридцати сантиметрах от него, - задумчиво произнес он. - Получается вот так...
Профессор провел тростью полукруг, очерчивая предметы возле огнетушителя. Конец его трости уперся в основание проржавевшего отопительного котла.
- Похоже, - пробормотал Войцех Казимирович. Он присел на корточки и открыл заслонку. Дверца со скрипом отворилась. Профессор заглянул внутрь.
- Да, - сказал он после минутного созерцания, - скорее всего это было здесь. Посмотрите, Сергей.
Крутин присел рядом. Перед ними открылись внутренности котла, покрытые бархатистой ржавчиной. Сам агрегат лежал на боку, правой стороной вверх. На ней уже было несколько дырок, сквозь которые било солнце, образуя внутри столбики танцующей пыли. Если присмотреться, можно заметить, что в нескольких местах ржавчина была нарушена. Кто-то несомненно лазил сюда, и, судя по пятну в центре, там что-то лежало. Предмет был небольшой по размерам и, насколько Сергей мог судить, нетяжелый.
- Согласен, - подтвердил он. - Похоже, что здесь.
- Итак, - подвел итог Войцех Казимирович, - как и ожидалось, неизвестный предмет исчез. И этому есть только три объяснения.
- Какие? - спросил Крутин, хотя и догадывался, что ему пришло в голову то же, что и Профессору.
- Первое: предмет взяли люди, которые ранили человека, оказавшегося у Веры с Ботей. С большой долей вероятности мы можем предположить, что это те, которые гнались за тобой в больнице. Второе: предмет у людей, к которым шел раненый и которым позвонил я. Допускаем, что парень, погибший в больнице, от них. И третье...
- Предмет взял посторонний человек. Может быть, кто-то видел, как здесь что-то прятали, а может, просто наткнулся и подобрал, сам не зная, что это.
- Совершенно верно. Теперь рассмотрим каждый из вариантов по очереди. Парень в больнице дал тебе ясно понять, что предмета у них нет. Значит, второе объяснение отпадает. Дальше. Те, назовем их "плохими", продолжают нас искать. Единственной приемлемой причиной этого может быть та, что они считают, что этот предмет взяли мы. Следовательно, первое объяснение тоже отпадает, а это значит...
Профессор серьезно посмотрел на своего собеседника.
- Это значит, - сказал Сергей, чувствуя вдруг, как все вокруг стало холодным и неуютным, - что остается только третье, и никто, ни одна живая душа не поверит, что эту вещь взял кто-то другой, а не мы.
Профессор кивнул, соглашаясь с ним.
- Вы абсолютно правы, Сережа. При всем этом те, кого мы сейчас считаем "хорошими", могут в мгновение ока превратиться в "плохих", решив, что мы лжем и хотим сами воспользоваться своей находкой. Видимо, этот предмет является очень большой ценностью, поскольку за право обладания им не считаются ни с затратами, судя по размаху, ни с человеческими жертвами.
- И ведь никому из них ничего не докажешь, хоть вывернись. Не поверят.
- И правильно сделают. Никто не поверил бы. Но в этом случае у нас остается единственно возможный способ действий.
- Какой?
- Мы не будем ничего доказывать. Наоборот, мы поведем себя так, словно этот предмет действительно находится у нас. И попробуем обыграть этот момент на всю катушку. Воспользуемся им как рычагом, чтобы раскачать их, а затем отойдем в сторону и посмотрим, что получится.
- Судя по их реакции, мы можем вызвать такую лавину, от которой так просто в сторону не отойдешь.
- Сережа, вы что, боитесь?
- Кто, я? Ну уж нет. Наоборот, Профессор, я обеими руками за. С чего начнем?
- С телефона, - ответил Войцех Казимирович и повернулся. - Пошли.
Они отправились обратно той же дорогой, минуя возвышавшиеся слева и справа стены из мусора, где смешивались в фантастическом коктейле остов от "Запорожца", рваный матрас, оконная рама, верхняя часть мужского манекена без левой руки, медицинская утка, поломанная школьная парта и многое другое. За одним из поворотов Сергей с Войцехом Казимировичем увидели двух мрачных субъектов неопределенного пола и возраста, которые угрюмо взглянули на них и молча скрылись среди мусорных груд.
- "Свалочные", - пояснил Профессор.
- Почему сволочи? - спросил Сергей, не расслышав. - Вы их не любите?
- "Свалочные", - повторил Войцех Казимирович. - Так зовут тех, которые живут здесь.
- Они что, отдельно от вас?
- Конечно. Все живут своими общинами. У всех свои порядки, свои законы и своя структура власти.
- Значит, вы получаетесь "вокзальные"?
- Именно. И, между прочим, наша община наиболее крепкая и влиятельная в городе.
С точки зрения Сергея, само понятие "влиятельный бомж" не имело никакого смысла. Но Крутин не стал об этом говорить, чтобы не обидеть Войцеха Казимировича.
Они поднялись на довольно высокую гряду из строительного мусора. Вдалеке, чуть слева от них, показалась щупленькая мальчишечья фигурка. Пацан вел себя странновато и несколько смешно. То несся на всех парах вперед, то останавливался, привлеченный чем-то, и, выставив в небо худой зад, начинал рыться в очередной куче. Затем, словно вдруг что-то вспомнив, бросал все и снова бежал вперед.
- Ба-ба-ба, - сказал Сергей. - Знакомая курточка.
- Позовите-ка его, Сережа, - попросил Профессор.
Крутин набрал полные легкие воздуха и свистнул что было силы. Войцех Казимирович поморщился, потер левое ухо ладонью и укоризненно взглянул на него.
Там вдали Шурик остановился, завертел головой и деловито засеменил к ним.
БОМЖ. ВООРУЖАЕМСЯ
- Ну-с,-Шурик, показывайте, что там у вас, - сказал Войцех Казимирович.
Они расположились неподалеку от свалки в густых зарослях терна. Позади них находилась железнодорожная ветка, ныне бездействовавшая, а впереди, скрытая сейчас высоким кустарником, улица, что вела к Ботаническому проспекту. По ней, то и дело жужжа, как мухи, проносились невидимые им автомобили и еле различимо слышались голоса далеких прохожих. Здесь было любимое место встреч алкоголиков из близлежащих кварталов, существ тихих и деликатных, избегавших посторонних и не любивших лишних глаз. Потому что, как говорилось в их среде, где лишние глаза, там и лишние рты.
Шурик рассказал о том, что происходило сейчас на вокзале. Профессор должен был признаться, чего-то подобного он ожидал. Поэтому и говорил Шурику сторониться милиции, о чем тот сразу же благополучно забыл. Спасибо Раечке, уберегла мальчика.
А вот то, что он рассказал дальше, уже никуда не укладывалось. Войцех Казимирович предполагал, что на Веру с Ботей могли нажать. Им могли пригрозить, их могли запугать. Но когда Шурик достал из пакета окровавленный платок Веры, Профессор понял, что это война. Самая настоящая война. И чтобы выжить в этой войне, им тоже придется убивать.
