Анна Данилова - Персиковый мед Матильды
Комиссар Альбет машинально схватился за сигареты, закурил.
– Мне нет нужды звонить в морг, поскольку я отлично знаю, что там действительно находится труп женщины с приметами, которые вы только что назвали. И этот труп принадлежит всем известной Матильде Эш, – отрывисто ответил Альбет.
– Увы, господин комиссар, я не могу поверить в то, что у двух разных женщин могут быть абсолютно одинаковые приметы. Смею вас уверить, что в морге города Раушенбурга находится труп русской женщины. И фамилия ее – Полозова!
– Что вы хотите этим сказать, господин Миллер?!
– Только то, что в лесу неподалеку от замка «Зоммерберг» не так давно был обнаружен труп русской женщины, Полозовой Татьяны Георгиевны.
Сказав это, Саша посмотрел в упор на Михаэля.
– Но Кристина Эш, мать Матильды, опознала труп дочери вместе со своим сыном, Йоханом. – Комиссар Альбет нахмурился и сильно потер подбородок. – К тому же еще сегодня, насколько я понял, госпожа Полозова была жива – до тех самых пор, пока фрау Бор с сыном и… с вами… не обнаружила ее в этой комнате. Что-то я совсем запутался! Так где же ваша русская, фрау Бор?
– Теперь не знаю. Ее труп таинственным образом исчез, – растерянно проговорила Лора Бор.
– Да никакого трупа и не было! – проговорила молчавшая до этого времени Катя. – Как не было здесь и живой Полозовой!
– Может, вы скажете мне, что здесь вообще происходит?! – разозлился комиссар. – Вы что-то знаете, господин Миллер? Так расскажите!
– Я все расскажу – при условии, что меня никто не станет перебивать. Поверьте мне, господин комиссар, терпение, с которым вы меня выслушаете, будет вознаграждено довольно-таки интересной историей. Только поставьте у дверей вашего помощника, чтобы кто-нибудь из присутствующих не вздумал сбежать.
Мартин Альбет сделал знак своему помощнику – занять место у входа. Лора Бор осторожно, словно боясь, что где-то в комнате спрятана ее мертвая служанка, присела на кровать Татьяны. Рядом примостился Михаэль. У обоих был отсутствующий вид. Кате показалось, что Лора даже словно бы успокоилась…
– Моя семья родом из одного маленького поволжского города, где раньше, еще до войны, проживало много немцев. Мы – так называемые немцы Поволжья… У нас была многочисленная семья, мы жили на окраине города, занимали три больших дома, держали хозяйство, мой дед по материнской линии был известным портным. Это целый клан – Миллеры! Когда началась Великая Отечественная война, по распоряжению Сталина все немцы должны были в двадцать четыре часа покинуть город… Пустили слух, что под зданиями проходит система подземных ходов, начинавшаяся под фундаментом католического собора (в советское время его превратили в клуб), где немцы с помощью местных немцев собирались устроить большие склады с оружием и продовольствием, чтобы фашистам было проще пережить зиму. Якобы российские немцы собирались помочь им впоследствии бомбить закрытые военные заводы близлежащего областного центра. – Саша помолчал. – Слухи ходили самые разные и нелепые, да и время было сложное. Русские всерьез стали побаиваться немцев. Так и случилось, что к пристани нашего города подогнали баржу, посадили на нее всех немецких жителей, вынужденных покинуть свои дома, и отправили куда подальше. Оставшиеся в живых свидетели рассказывали: после того как баржа покинула пристань, по городу еще долго бродила брошенная скотина. И что в домах немцев, спешно оставивших свое жилье, на печках стояли кастрюли с еще теплым супом или сковородки с жареной картошкой. Людям было приказано взять лишь самое необходимое. Это была трагедия для немцев! Выжившие добрались до Казахстана. Там они и жили до того времени, когда им было позволено вернуться в Россию, в родные места. На Волге вырастали новенькие поселки с отстроенными коттеджами, которые раздавались бесплатно членам немецких семей, возвращавшимся из Казахстана. Наша семья вернулась давно, все как-то устроились: кому-то дали жилье, кто-то купил дом, другие поселились в деревне. Мы со старшей сестрой и матерью (отец умер, когда я был совсем ребенком) хорошо учились, помогали матери-портнихе, но средств все равно не хватало. Я занял деньги, открыл автомастерскую, моя сестра вышла замуж, но неудачно: ее муж пил, нигде не работал, а надо было кормить двух маленьких детей. Я, как мог, помогал ей. Потом она развелась, попросту выгнала мужа и начала новую жизнь. Стала помогать матери шить, жизнь ее как будто наладилась. И тут в нашем городе появилась одна женщина. Она приехала из Германии, рассказала, что там совсем другая жизнь, и мы, немцы, должны воспользоваться своим правом вернуться на так называемую родину, пока это разрешают. У русских немцев появилась возможность уехать из Союза, поселиться в Германии и начать все заново. Многие так и поступили, в том числе и мои родственники: например, тетка Марта. Сейчас она живет в Мюнхене. Тетя звала с собой и маму. Но та была нерешительным человеком, всего боялась, не знала языка и считала, что в Германии она пропадет. Словом, и мы с сестрой никуда не поехали, хотя очень хотели. Тетка Марта писала письма, рассказывала о том, как мы могли бы жить, если наша мать все же решилась бы покинуть страну. Эти письма и рассказы о красивой заграничной жизни вскружили голову моей сестре. К тому времени она уже выросла, к тому же не была больше обременена проблемным мужем. Она стала оформлять документы, но что-то не заладилось.
Саша вздохнул. Все молча слушали.
– Время шло, дочери подрастали, денег в семье не хватало, и тогда моей сестре кто-то сказал, что для начала неплохо отправиться в Германию просто на разведку, поработать. Она поехала. По совету какой-то своей подружки. Сначала работала в Берлине, в прачечной. Затем мыла полы в школе. Так и скиталась по Германии, зарабатывая тяжелой грязной работой, пока судьба не привела ее сначала в Раушенбург, а потом и сюда – в этот замок. Лора Бор приняла ее на работу уборщицей, платила ей неплохие деньги. Моя сестра ожила, как-то успокоилась, стала присылать нам с мамой длинные интересные письма, описывала свою неплохую, можно даже сказать, сытую жизнь и перспективы, которые перед ней открывались… К тому же она присылала реальные деньги, мама содержала на них своих внучек – Валю и Лидочку. У сестры стала налаживаться и личная жизнь. Она встретила хорошего, хотя и не очень молодого человека, его звали Дитрих Шнелленберг. Поскольку он жил в Мюнхене, а Таня – в замке, часто встречаться они не могли, у них не получалось. Поначалу просто переписывались. Но потом стали видеться чаще, Дитрих предложил Тане выйти за него замуж. И все бы получилось, если бы в замок не приехал на каникулы Михаэль.
Произнеся это, Саша даже не взглянул на потрясенного всем услышанным Михаэля. Тот втянул голову в плечи, затрясся… Даже Лора, родная мать, бросила на сына полный презрения взгляд.
– Михаэлю давно нравилась Татьяна. К тому же от своих дружков он узнал, что среди русских туристок часто встречаются женщины доступные, особы легкого поведения. Словом, Михаэль с Татьяной не слишком церемонился. Он ей прохода не давал, приставал повсюду, где бы она ни оказалась со своим пылесосом. Она убирала комнаты, а он лапал ее. Шептал ей на ухо грязные слова, предлагал деньги. Он, сын богатой Лоры Бор, никак не мог смириться с тем, что какая-то русская уборщица отказывает ему и не соглашается даже принять оплату за любовь! Таня понимала: все складывается таким образом, что приходит пора распрощаться со своей работой, с Лорой и переезжать к Дитриху. Но, по-видимому, не привыкшая рассчитывать на мужчин, она решила отработать до конца месяца или завершения курортного сезона. Этого я не знаю, но она тянула с переездом в Мюнхен. И это при том, что Дитрих в доказательство своих серьезных намерений открыл счет на ее имя и перевел на него весьма крупную сумму. Оставалось буквально несколько дней. Татьяна должна была уехать к своему жениху. Но Михаэль, узнав об этом, усилил свой террор. Он стал грубить ей, приставать уже открыто, ломился к ней в комнату, возвращаясь пьяным из пивной. Я знаю все это из телефонных разговоров. Таня рассказала мне о том, что у нее появились деньги, причем крупные суммы. Она не может не думать о своих дочерях. Вероятно, Таня совершила не самый красивый поступок. Но она перевела большую часть денег в Россию, на мой счет. Думаю, она так до конца и не смогла поверить мужчинам. Сильно обожглась в первом браке. Возможно, рано или поздно она бы рассказала своему мужу о том, что сделала. Но оказалось, что мне она доверяла больше, чем кому-либо другому. К тому же нельзя забывать, что мы с мамой воспитывали ее дочерей. Дитрих прекрасно знал об этом и даже предлагал Тане впоследствии забрать девочек к себе.
– Господин Миллер… – комиссар Альбет прокашлялся и рукой изобразил в воздухе огромный знак вопроса. – Вы рассказываете нам душещипательную историю. Но я пока что…
