Александр Горохов - Голый на маскараде

Биллиардная уже открылась, когда Леня вернулся назад. Он спустился в игровой зал – пыльный, голый, прокуренный, освещенный лишь косыми лучами солнца, врывашимися скозь узкие полуокна. Завсегдатаи расхватали кии, маркер выдавал жетоны, определяющие время игры.

То что под левым глазом маркера светился припудренный синяк, верхняя губа рассечена, а правое ухо красиво распухло, Лене ещё ничего не сказало. Но реденькие нахальные усишки маркера, весь его жгучий испано-итальянский облик и ладная фигура – тут же переместили в сознании Лени эту личность на фотографию, стоявшую в металлической рамке возле спального ложа Лимоновой. Идентичность была полной. Такие лица запоминаются, даже если они и маскируются синяком под глазом.

Леня не знал, что ему делать дальше. Мертвый Коверкотов, крепко побитый маркер, запись в справочнике Коверкотова, фотография – все это сваливалось в одну кучу, но пока не имело между собой никакой связи. И самое опасное сейчас, понял Леня, неловкими действиями – разрушить эту возможную связь. Следовало лишь присмотреться и ретироваться, чтоб в покое, возможно при участии Васьки Блинова, продумать и сделать выводы из фактов очевидных, но необьяснимых.

Леня закрыд глаза, восстановил в памяти фотографию, лицо на ней, фигуру, потом уставился на маркера. Сомнений не было – он. Слащавый, сальный красавчик двадцати лет, в чем-то женственный, но с достаточно хорошо развитой мускулатурой. В бизнесе, а уж тем более на производстве таких «прыщей» не встретишь. Они обитают в зоне обслуги – используя свои внешние данные. Заветная мечта молодого «прыща» – выбиться на ТВ, а ещё лучше на эстраду, кривляться у микрофона перед истеричными до полного идиотизма поклонницами и купаться в ореоле славы. По всей России «прыщи и прыщихи» штурмовали эстрадные подмостки тысячными легионами и некоторые добивались успеха, поскольку их вокальные и сценические таланты ровным счетом никакого значения не имели – была бы наглость, удача, покровитель, башли, и – абсолютное отсутствие морали. Ровесники презирали удачливых «прыщей» и – люто завидовали им.

В тонком мастерстве биллиарда Леня ровным счетом ничего не понимал, кий в руке ни разу не держал, а потому и ушел из зала минут через пять. Но за то время он уже услышал, что маркера зовут Стасиком, а один грубый парень со следами похмелья на лице, дважды окликнул его: «Эй, Прыщ!» и маркер не обиделся, кличка была давней и он к ней привык.

Леня уже запустил мотор машины, уже выжал сцепление, когда увидел, как из-за угла торопливо выскочил Прыщ. Леня невольно тормознул, а Прыщ пробежал мимо, кинулся к серебристому «опель-кадету» и открыл багажник. Но не нашел там, чего искал, распахнул дверцы, нырнул в салон и, наконец, выдернулся из него с портфелем в руках. Затем в том же темпе поставил машину на сигнализацию и трусцой поспешил на свое рабочее место. Поспешные действия Прыща показались Лене не только суетливыми, но и откровенно испуганными.

Выждав несколько минут, Леня обошел «опель», присматриваясь к нему, словно покупать собирался. Номера оказались Московские из чего следовало несложное заключение, что жил маркер в столице, а работенку подыскал в Химках. Впрочем и Химки уже несколько лет, как числятся Москвой.

Панель управления автомобиля была густо заляпана всякими соблазнительными портретами кино-актрис, фото-моделей, болтались перед ветровым стеклом всевозможные куколки, под рычагом переключения скоростей лежала пачка «Кэмела», на задних креслах – одеяло и небольшая подушка, из под неё торчало серебряное горлышко бутылки шампанского. Судя по всему, Прыщ вел жизнь игривую, а автомобиль служил ему не только средством передвижения.

Свидание с Прыщом казалось неизбежным, но следовало к нему хоть как-то подготовиться, или знать, каких результатов добиваться при этом рандеву. А Леня не имел на руках никаких козырей, кроме разрозненных, хотя и достаточно весомых фактов.

Он уже включил зажигание, когда услышал неприятный лязгающий звук за своей спиной и обернулся, как всякий осторожный водитель реагирует на сигнала внешнего, за стеклами салона машины мира.

Оказалось, что открывали железный люк в полуподвал – им пользуются, когда загруэжают вниз крупногабаритные вещи. Люк открывали изнутри и Леня не удивился, когда наружу высунулась голова Прыща. Маркер озабочеенно оглянулся, потом выкинул наружу все тот же портфель (но уже пухлый, чем-то набитый) а следом за тем вытащил большой чемодан. Выкарабкавшись через люк, Прыщ прикрыл его за собой даже повесил замок, а потом подхватил свою поклажу и утремился к «опелю».

Леня слегка запоздал тронутся с места и Прыщ вдруг метнул на него испуганный взгляд, замер на месте и чемодан выскользнул у него из рук, грянувшись о земь.

Леня тут же выжал сцепление и тронул с места, глядя не столько вперед, сколько в зеркало заднего обзора. Он различил в удаляющейся панораме, как Прыщ подхватил чемодан и бросился к «опелю».

Прыщ панически убегал, в этом не было сомнений. Бежал с места своей службы, а может быть и вообще с места своего обитания, если судить по портфелю и чемодану. Причем – бежал тайно.

Леня выкатился на улицу и остановился метрах в пятидесяти от биллиардной, намереваясь проследить за развитием событий.

Ждать пришлось недолго. Серебристый «опель-кадет» выкатился из-за дома через несколько минут, а уже через секунду Леня понял, что совершил ошибку: набравший скорость «опель» резко тормознул и на мгновение Леня увидел расширенные, полные страха глаза Прыща, который смотрел на него сквозь опущенное стекло машины. Маркер не остановился, только притормозил, чтоб убедиться, что за ним следят. Убедился и – ударил «по газам» так, что колеса завизжали и серебряная машина рванулась к Москве.

Все это становилось забавным и, не имея никакого плана, Леня тронулся следом, пытаясь не терять «опель» из виду, но не приближаясь к нему и даже пропустив между собой и ним пару машин.

Поначалу Прыщ превышал скорость незначительно, держался в рамках дозволенного и они ровно катились по трассе М-10 (Ленинградское шоссе) к Москве. Но Лене показалось от чего-то, что в столицу Прыщ заезжать не будет. Так оно и вышло – у развертки Кольцевой дороги «опель», не включая сигнала поворота, ушел вправо, на Кольцо, и Леня вновь ошибся, тут же свернул следом, так что разделявшие их машины вышли из зоны обзора. Прыщ обнаружил за собой белую «волгу» Лени и влетел на Кольцевую дорогу уже с повышенной скоростью. Леня понял, что его окончательно засекли и помчался следом, уже не таясь. Что могло дать это преследование – оставалось неизвестным.

Вполне возможно, что на юрком и мощном «опель-кадете» Прыщу удалось бы оторваться от неуклюжей «волги» Лени, но запаниковавший маркер проявлял излишнюю нервозность, бросался с полосы на полосу от чего, как это всегда и случается, только терял в сворости. Не учитывал он и того, что Кольцевую расширяли, постоянно приходилось нарываться на ремонитируемые участки, где движение сокращалось до одного ряда.

Перед Волоколамским шоссе Прыщ ушел в левый ряд, хотя именно правый оставался свободным и Леня угадал следующий маневр преследуемого – перед самым поворотом на Волоколамку, Прыщ резко взял вправо, так что машина накренилась и скользнул на выход из Москвы.

На Волоколамской трассе Прыщ выжал из мотора все, что сумел, и на скорости гдето около 155 километров в час Леня отставать. Его старая волга» таких оборотов коленчатого вала не принимала. Он уже хотел прекратить вполне бессмысленное преследование, уже терял «опель» из виду, когда успел разглядеть, как Прыщь мигнул тормозными огнями и круто принял с трассы под навес бензозаправочной станции.

Когда Леня проделал тот же маневр, то обнаружил, что Прыщ стоит третьим в очереди под бензаколонку с бензином марки 95.

Леня встал пятым под бензин 76 и вышел из машины. Остановка Прыща сразу обьяснилась – он уже выскочил из своего автомобиля и весело болтал с парой милиционеров, стоявших возле сине-желтых патрульных «жигулей». Прыщ явно стремился обезопасить себя от неприятностей – Леня видел, что Прыщ, угощая милицию сигаретами, (милиции и на АЗС курить можно) напряженно косится на него, на Леню.

Пугать – так пугать. Страх, как известно, принуждает человека к безрассудным действиям. Леня вышел из-за руля и встал возле капота, демонстративно не спуская с Прыща глаз. Присутствие милиции, судя по всему, придало маркеру уверенноности. Очередь к колонке 95-го бензина продвинулась, Прыщ переставил машину и подошел к багажнику. Он стоял спиной к Лене, но тот видел, как парень торопливо извлек из багажника чемодан и портфель, уложив оба в большой и прозрачный пластиковый мешок. Леня видел, что у Прыща даже руки тряслись, когда он туго заворачивал тесемки на горловине мешка. Прыщ забросил свою покалжу на переднее кресло «опеля».

Милиционеры продолжали курить и никаких действий не предпринимали, хотя Леня предполагал, что Прыщ уже навел их на него и сейчас будет хотя бы проверка документов.