Лариса Соболева - Море остывших желаний
– Ты рискуешь, Бельмо, – предупредил Держава.
– Риск благородное дело, – пошутил тот. – Хотели бы меня засмолить, я б давно отдыхал в морге, значит, моя персона кому-то нужна. К тому же вы будете недалеко. Но без моего сигнала не обнаруживайте себя!
На том и расстались. Бельмас взял такси, на другой машине за ним поехали Держава и Горбуша.
Он прогуливался вдоль бурлившей реки, опираясь на зонт-трость. Иногда ловил себя на том, что его лицо излишне напряжено, тогда он приостанавливался, опирался на парапет руками и гримасничал, расслабляя мышцы. Бельмас не знал, чего ждать, но в уме построил несколько вариантов, одновременно подыскивая ответный ход. Однако... предугадать, что именно предъявят ему, невозможно, он это понимал. На середине набережной затрезвонила трубка, Бельмас поднес ее к уху:
– Слушаю.
– Двигай к яхт-клубу.
– О’кей.
Не прибавляя шага, он пошел к указанной точке, незаметно сделав вызов.
– Бельмо, мы видим тебя, – раздалось в нагрудном кармане.
– Иду к яхт-клубу. Все, молчи.
За ограждением мелкие суденышки раскачивались на волнах. Вход в клуб был закрыт, да и не думал Бельмас, что встреча состоится там. Он не ошибся. Откуда ни возьмись – двое. Обступили.
– Ты на мушке, не пыли, – агрессивно предупредил один из них.
Ну, вот, начало многообещающее. Стоило и Бельмасу дать понять соплякам, кто есть кто на этой планете.
– Запомни, хмырь болотный (плохой человек), Бельмас не знает, что такое пыль. Посему следи за своим ржавым репродуктором (за ртом), когда его раскрываешь.
– Ты это мне?! – прошипел тот.
– Пасть закрой, – тихо остудил его второй. Указав кивком головы на белый автомобиль, он сказал: – Бельмо, шагай в ногу с нами вон к той тачке.
Держать масть – это еще стоять на порядок выше тех, кто в данном случае сильнее. Держать масть – это и не задавать вопросов. Никаких. В сущности, что изменилось бы, если б он начал расспрашивать: куда, зачем, вы кто? Сам обнажился бы, дал бы повод думать, что боится. Конечно, ему страх знаком, но богатый опыт с определенным воспитанием выработали привычку: ни при каких обстоятельствах не показывать страх. Силен не тот, кто больше размером, а тот, кто способен себя победить.
Бельмас устроился на заднем сиденье, по бокам расселись его сопровождающие. Автомобиль мягко тронулся с места...
Держава запрыгнул в такси:
– Вон за той машиной... за белой. Только, шеф, сделай так, чтоб нас не заметили. Платим двойную таксу.
– За ваши деньги любой каприз, – кивнул водитель.
Горбуша вертел головой, запоминая ориентиры, ведь и так вечер, а еще пасмурная погода нагоняла темноту. Держава тоже старался не упустить из виду дорогу, но главной его задачей было не потерять машину, где находился Бельмо.
Второй район богачей с новыми застройками вырос на свободном участке. Здесь никого не гнали с насиженных мест, тем не менее местечко оказалось в черте города. Когда-то эту холмистую и заросшую леском часть обходили стороной, зато теперь тот, кто вовремя сообразил, оторвал крупные участки с естественным ландшафтом, на которых не надо сооружать дикую природу – она там имелась в наличии. Отсюда и хаотичное расположение улиц в районе, что тоже придавало ему особый колорит. Конечно же, сироты здесь не живут. Да и представители среднего класса могут претендовать лишь на место сторожа или горничной в здешних хоромах.
Автомобиль с Бельмасом задержался перед железными воротами, которые открылись автоматически, затем въехал. Держава попросил водителя остановиться, заплатил обещанную сумму, после чего они с Горбушей вышли. Осмотрелись. Держава поднес мобильник к уху и огорченно вздохнул:
– Все, связь закончилась. Или зоны покрытия здесь нет, в чем я очень сомневаюсь, или Бельмо обыскали.
Сандре надоело слушать пикировку Ксении и Святослава, переходящую то в скандал, то в шипение, она решила присмотреться, куда надо ступать, чтоб не свалиться, при осуществлении задуманного ею побега. И до того на душе нехорошо было, но на той же самой душе стало совсем худо – ступать оказалось некуда. Как сползешь по отвесной стене, на которой ближе двух с лишним метров нет ни единого выступа? На всякий случай она позвала к окну Святослава, а то, может быть, у нее на нервной почве слепота развилась и она не заметила какого-нибудь ма-аленького порожка. Тот глянул вниз и усмехнулся:
– А ты думала, нас заперли, но не позаботились, чтобы мы не сбежали? Они бы не оставили открытым окно, будь здесь лазейка.
– Что же делать? – расстроилась девушка.
– Ждать, – последовал ответ.
– Чего? Чего ждать?
– Слушай, детка, ты мне надоела.
– Не хами девочке, – вступилась за нее Ксения. Заряд ее злости не ослаб, напротив, она постоянно провоцировала Славу на скандал. Иногда Сандре даже казалось, что Ксения вот-вот вцепится когтями в его лицо. – Вспомни, что ты мужчина, в этом положении ты должен...
– Я никому ничего не должен, – вяло парировал он. Вообще-то ему чуть не постоянно приходилось отбиваться от выпадов Ксении, Сандре было даже немного жалко его.
– Должен! – рявкнула Ксения. – Мне! Те четыре года, которые украл у меня! Вот уж правильно говорят: любовь слепа. Как же я не разглядела тебя? А меня ведь предупреждали: Слава эгоист. Сандра, запомни: слушай друзей, услышь их. И не делай моих ошибок, тогда ты избежишь больших разочарований.
– Мне надоели твои упреки! – вскипел он.
– А мне надоело видеть твою физиономию.
– Люди, ну, хватит, а? – протянула Сандра.
Она снова залезла на подоконник и стала смотреть на мир. Там хоть природа, люди бегают внизу, дождик накрапывает. А здесь полдня шипение, ругань, обоюдная злость «сокамерников», благо, что не дерутся. Здесь заточение.
– Ты всегда была истеричной и склонной взваливать свои проблемы на других, – заявил Слава. – И всегда поступала по-своему. Ты же ведь что-то натворила! Почему эти, с позволения сказать, люди занялись тобой?
– И тобой тоже! – желчно произнесла Ксения. – Ты меня предал, но тебя законопатили вместе со мной.
– Ну и выражения! «Законопатили»... Лексикон у тебя базарной торговки.
– Машина приехала, – сообщила узникам Сандра. – Может, за нами?
– С чего ты взяла? – спросила Ксения. Для девушки у нее был другой тон, разительно отличающийся от рычания на Славу.
– Я не говорила? – обернулась Сандра. – Меня заставили позвонить дяде папе...
– Дяде папе? – не поняла Ксения. – Кто это?
– Ну, Бельмас.
– И что, что они хотели от него?
– Не знаю. Я не слышала разговора, меня увели.
– А, ну, тогда выкуп потребуют у твоего дяди папы, – решил Слава.
– Выкуп? – не приняла его мнения Ксения. – В таком случае почему меня выманили с твоей помощью?
Слава пожал плечами. Оставалось только ждать. Когда-то же скажут, почему их всех тут собрали.
А Бельмо действительно обыскали. Отобрали мобильники и документы, после чего привели в огромную комнату, указали на диван и велели:
– Падай.
Засим оставили одного. Но он догадывался, что не один, а под присмотром, поэтому без суеты опустился на диван, подложив под спину подушку, забросил ногу на ногу. Обычно человек осматривает место, куда попал, но Бельмас этого не сделал. Ему достаточно было смотреть прямо перед собой и лишь боковым зрением оценить роскошь, но не шик, хотя некоторые соединяют в одно эти два столь разных понятия. Роскошь – когда вычурно, дорого и много блеска. Шик – когда со вкусом, элегантно, современно. Так считал Бельмас.
Вошел невысокий человек с ярко выраженной восточной внешностью, вполне приличный, даже красивый, в безупречном костюме, будто только что из магазина. Видимо, он и есть тот король, которому Бельмас нечто должен. За ним вошли еще два шакала с выражением ответственности на тупых рожах. И усмехнулся про себя вор по призванию, философ по принуждению: природа коварна, она ставит клеймо на своем создании, по нему всегда можно определить, кто перед тобой. Мальчиков-костоломов не спутаешь с нищим интеллигентом, быдло обойдешь, чиновника распознаешь и купишь, если денег хватит, ну и так далее. Это не значит, что одновременно угадаешь, на что еще они способны, ведь человеку свойственно добровольно обманываться. Но если слушать себя, вряд ли ошибешься. А вот интересно: если бы Бельмас встретил восточного человека в других обстоятельствах, обманулся бы? Клеймо есть: богат, тщеславен, самолюбив. При всем том с первого взгляда он располагает, хотя еще не произнес ни звука. Но восточный человек выкрал дочь Бельмаса и явно будет шантажировать... Значит, обманулся бы на его счет.
– Я пригласил тебя, дорогой друг, потому что мне нужна твоя помощь, – сказал восточный человек, сев напротив Бельмаса в кресло.
Вот как: ни «здравствуйте», ни «прошу прощения, что...», зато к тому же на «ты» и «друг», а нужна всего-навсего помощь. Бельмас ожидал услышать характерный для восточных людей акцент – ничего подобного.
