Галина Полынская - Четыре года падал снег
Отойдя от дома де Ариньяка на приличное расстояние, Сергей свернул к Сияющим Фонтанам, ему всегда нравилось прогуливаться здесь, иногда на ум даже приходили какие-то рифмованные строчки, но это были ещё не стихи... Да и вообще, в обществе стихов писать и читать никто не осмеливался, потому как придворный поэт Виолант Хрустальницкий довольно едко высмеивал любые поэтические потуги кого бы то ни было.
Сделав пару кругов вокруг фонтанов и насладившись зрелищем светящейся всеми цветами радуги воды, Голодев остановился, разглядывая сверкающие теплые брызги. Он старался думать о чем-нибудь хорошем, вдохновляющем, но перед глазами упорно маячило разъяренное лицо дражайшей супруги.
- Ох, отчего ж мне так неможется? - скорбно вздохнул он, смахивая с ресниц осточертевшие снежинки.
Глава третья: Общество у Чернышевых.
Сергей Голодев долго гулял по заснеженным улицам, не обращая внимания на замерзшие ноги. Над головою то и дело проносились воздушные такси, в эту пору редко кто ходил пешком, кому захочется бродить по колено в снегу? Как не старалась армия машин разгребать и увозить снежные заносы и сугробы, все равно он успевал нападать быстрее, чем его убирали.
Сергей остановился на пустой площади рядом с императорским дворцом и, запрокинув голову, посмотрел на небо. Сквозь серую пелену облаков проплывали рваные голубоватые лучи Полуденного Солнца, рядом висел золотистый бок Ненужной Луны, она убывала... Над шпилями императорского дворца то и дело мелькали зеленоватые всполохи - это означало, что совсем рядом чинно проплывают другие планеты и если б небо очистилось, их можно было бы увидать...
Голодев закрыл глаза, тряхнул головой, смахивая со шляпы и лица крупные хлопья снега, он уже не помнил, когда в последний раз видел чистое небо, без этих низких бесцветных туч. Снег умудрился все же попасть за воротник... Кругом снег... сколько можно... Голодев медленно побрел через площадь. "Я неудачник, - думал он, - как позорно быть неудачником..."
- Сергей! - вдруг окликнул его кто-то. Рядом повисло двенадцати местное такси, из приоткрытого окна высовывался князь Михаил. - Сергей, куда Вы идете?
Просто гуляю, - пожал он плечами.
Так давайте к нам!
Ну-у-у... - замялся Голодев.
Все места в такси были заняты, а за спиной Михаила маячил его верный друг Самородов и все ещё плачущий Леопольд.
- Давайте, поедемте с нами! У нас шампанское и мы едем к девочкам!
- Ладно, - махнул рукой Сергей.
Машина опустилась на землю, двери раскрылись с тихим гудением, и Голодев забрался в салон. Народа оказалось больше чем посадочных мест, а на полу валялось множество растоптанных окурков, пивных бутылок и селедочных голов.
- Потеснитесь, господа, потеснитесь! - крикнул Михаил. - Найдите место моему другу!
Господа потеснились, как могли, и Сергей примостился на край сидения рядом с Белоголовцевым. Машина, резко дернувшись, как-то криво взлетела в воздух, и Сергей с ужасом заметил, что водитель тоже пьян. "А, ну и ладно! - зло подумал он. - Расшибемся, может оно и к лучшему!"
- Поехали за Милетовым! - предложил Михаил, и все согласились.
Голодев промолчал, ему было все равно. Из большой коробки, болтавшейся на заднем сидении, кто-то из господ извлек бутылку пива, сушеную рыбку неопределенной породы и сунул все это в руки Голодеву. Виляя из стороны в сторону, машина, с не зажженными бортовыми огнями, неслась как угорелая в непроглядной снежной мгле, но Голодеву почему-то и это было безразлично. Он открыл бутылку пива и выпил половину в несколько глотков. Лицо Ольги Васильевны сразу же померкло, расползаясь чернильным пятном...
Чудом не разбившись по дороге, они все же добрались до нужного места и такси криво плюхнулось на посадочную площадку рядом с домом Милетова.
- Пойду осведомлюсь. - Михаил полез наружу.
Сергей оторвал рыбе голову и бросил её в окно, а, немного подумав, выбросил туда и саму рыбу. Таксист затянул песню...
- Милетов изволит отсутствовать, - сообщил вернувшийся Михаил. - Ну что ж, обойдемся и без него. Трогай, голубчик!
Продолжая дребезжать высоким козлиным тенорком, таксист рывком поднял машину в воздух и, давая легкий крен на правую сторону, помчался в неизвестном направлении...
* * *
Тем временем барон фон Штофф окончательно пришел в чувства и позвонил маркизу де Ариньяку. Все-таки Голодев был его лучшим другом...
- Я слушаю, - де Ариньяк изволил обедать. В отличие от остального общества, выглядел он прекрасно, должно быть опять провел время не в ресторации, а в кругу своего семейства.
- День добрый, - откашлялся фон Штофф, по возможности доброжелательно глядя на блестящие, гладко зачесанные волосы и тонкие усики маркиза. Дернула же нечистая Голодева связаться с этим проходимцем... - Я к Вам вот по какому делу...
- Корабль все равно заберу, - мерзко усмехнулся маркиз, сразу же уразумев, зачем звонит фон Штофф, - либо пусть сумму выплачивает.
- Может, отсрочку дадите? - без особой надежды спросил он. - Или возможность отыграться?
- Кому? Голодеву? - расхохотался маркиз. - Я ж всегда говаривал играть не умеешь, садиться за стол не надобно. Вот только его сиятельству об этом отчего-то не известно.
- А кому-нибудь другому вместо него можно?
Де Ариньяк задумался, мысленно перебирая возможных соперников.
- Ну что ж, - наконец ответил он, - пожалуй, можно, да, я согласен. Дату назову сам, ищите соперника.
Продолжая ухмыляться препротивнейшим образом, маркиз отключился со связи, а фон Штофф задумался - правильно ли поступил, что поговорил с маркизом, не посоветовавшись с Сергеем? "В конце концов, выхода у него нет никакого, а с соперником что-нибудь решим", - успокоил сам себя Карл.
Придя в относительно хорошее расположение духа, Карл принялся потихоньку собираться, он не любил опаздывать в общества, тем более к Чернышевым. Пока лакей помогал облачаться, фон Штофф подумал - как же хорошо, что он вдовец... от этой мысли на душе у него сделалось и вовсе прекрасно...
* * *
К Чернышевым народ стал подтягиваться ближе к шести. Ольга Васильевна с дочерью Анной, не дождавшись главы семейства, направилась в общество самостоятельно. Ольга Васильевна продолжала пребывать в очень дурном расположении духа, посему автолет Голодевых шофер вел с максимальными предосторожностями, чтобы суровую хозяйку, не дай бог, не растрясло на воздушных ямах...
Припарковав машину на свободной посадочной площадке, шофер выскочил, распахнул двери, помогая спуститься графине Голодевой и дочери её Анне.
- Пшел прочь! - процедила Ольга Васильевна и, приподняв полы горностаевой накидки, устремилась к парадному входу в дом.
Салон у Чернышевых был очень уж великолепным. "Я б с удовольствием каждый день приемы б давала, будь у нас такой салон!" - подумала Ольга Васильевна, мило улыбаясь господам и присутствующим дамам. Пока ещё собралось человек пятнадцать, и все гадали, придет ли Хрустальницкий. Ольга Васильевна расположилась в кресле рядом с хозяйкой дома и тремя достойными дамами, и занялась всегдашним обсуждением последних сплетен.
- Вы слышали, - произнесла с придыханием волоокая графиня Чернышева, дама весьма приятная, но не блещущая умом, - говорят, на приеме у его высочества Хрустальницкий имел головокружительный успех! Будто он написал государю оду, и она так пришлась ему по душе, что он велел вышить все строки золотом на гобелене!
- А я слышала, будто с какой-то планеты он привез с собою женщину красоты невиданной, - подхватила княгиня Устоева, - вроде как невесту...
- О, у этих знаменитостей все они "вроде как невесты"! - Фыркнула графиня Голодева.
Обмахиваясь веером, она обводила цепким взглядом салон, и вдруг её лицо одеревенело, а глаза зажглись опасным огнем. В салон входила большая компания пьяных господ, среди них виднелся светлый образ дражайшего супруга. Образ был очень веселым и в руках держал тарань. Стоявший около окна барон фон Штофф закрыл глаза, и мысленно пожелал Сергею долгих лет жизни... Однако ничего не случилось, графиня Голодева в обществе была неизменно светской дамой, ярость свою сдержать умела, правда до той поры, когда можно будет выплеснуть её во всей полноте. Посему, Ольга Васильевна ограничилась лишь тем, что слегка раздула ноздри и с тихим шипением выдохнула воздух, глядя на шумную компанию жизнерадостных господ. Они, тем временем, рассаживались и включались во всеобщее обсуждение вопроса: придет ли Хрустальницкий?
Весьма сильно пошатываясь, Сергей подошел к дрожащей супруге и, поцеловав ей руку, хотел что-то сказать, но, натолкнувшись на взгляд её горящих глаз, отшатнулся, что-то неразборчиво пробормотал, и поскорее вернулся к остальным.
- Ах, господа, господа, - князь Михаил развалился в кресле, вытягивая ноги, - погода нынче просто дрянь!
- А я слыхал будто юный цесаревич давеча уши себе отморозил, и император решил кораблями да взрывами тучи разогнать, - сказал Самородов, может, и весна начнется.
