Светлана Алешина - Странница в ночи
И вообще ей надо было спешить, поэтому она выскочила на улицу и начисто забыла обоих мужчин, которые встретились ей на лестнице.
Глава 2
Первый раз Володя обнаружил странности сразу после бабушкиной гибели. На похоронах.
Надо сказать, что бабушка раньше была учительницей. Но этого старикана заподозрить в том, что он когда-то был учеником бабы Тони, было совершенно невозможно.
А на ее похоронах было мало народа, и в основном это были ученики и соседи по дому. Только этот старик выделялся в общей толпе и разительно отличался от всех.
Дело было в его трости.
Володя как эту трость увидел, так и смотрел, не в силах отвести взора. Поскольку дорогущая она была — ой-ой-ой! Целое состояние… Да и сам старикан выглядел весьма импозантно.
Ни с кем он не разговаривал, стоял особняком, а потом и вовсе потряс Володино воображение — потому как в конце похорон вдруг подъехал роскошный лимузин, и шофер открыл перед стариканом дверь.
Ну, да и это ладно. Может, заезжий иностранец заехал посмотреть на похороны наших нищих старушек?
Только Володя-то прекрасно видел, что этот старикан плакал — да не просто плакал, а слезами заливался! Душа у старикана так болела, что Володя эту самую боль чувствовал.
Какое отношение сей богач мог иметь к его бабуле, собирающей в качестве придатка к пенсии пивные бутылки? Этот вопрос Володю немного беспокоил, но, не найдя ответа, решил, что дело в каком-то старом, пахнущем нафталином романе. Может быть, бабуля когда-то этому старичку отказала в ответ на его пылкое чувство, неразумно предпочтя красивого, загадочного, талантливого, но абсолютно нищего дедушку?
А через некоторое время, уже после того, как инцидент был забыт, произошла очень странная вещь, немного Володю напугавшая.
А именно — пришел однажды Володя домой с работы и почувствовал: в его скромной, однокомнатной квартирке явно побывал кто-то чужой.
Осторожно все осмотрев, Володя убедился, что у него ничего не украли. Но некоторые книги — Володя сам их расставлял и прекрасно помнил, как они стояли, — оказались переставленными. Например, третий том Вересаева уж никак не мог идти вслед за пятым! — он был готов поклясться, что в его доме пытались что-то найти.
Но — что?
Этого Володя не знал и даже гадать не пытался. Зачем зря стараться?
Потом и это позабылось. В тишине и спокойствии одиночества он провел еще месяц, как вдруг с ним случилось странное и страшное событие.
Его пытались убить…
* * *После того как мы облазили всю квартиру в поисках «утраченного», мы были вынуждены признать свое поражение.
— Сколько раз я просил… — начал Лариков, свирепо вращая глазами, но гость прервал его:
— При чем тут она, Андрей? Ее же заперли. Сам подумай — что может хрупкая девчонка сделать с двумя бандитами в масках?
Ларчик вскинул на него свои недоумевающие глаза.
— То есть ты предполагаешь, что вся эта комедия была затеяна с целью украсть дело Шлендорфа?
— Я могу только предположить, — усмехнулся он. — Кстати, может быть, ты нас наконец-то познакомишь. Как я мог заключить, это твоя помощница…
— А вас зовут Виктор Сергеевич, — поразила я в ответ моего «заступника».
— Ну, оказывается, мы уже много знаем друг о друге.
— Настолько много, что можно подумать о женитьбе, — съязвила я.
Он рассмеялся.
— Андрей, у тебя прелестная помощница.
— Прелестная-то прелестная, но меня сейчас куда больше волнует проблема Шлендорфа и этой чертовой папки.
Андрей грустно обвел глазами стены, явно пытаясь обнаружить там тайник, который я устроила специально, чтобы спрятать там папку и этим ему досадить, наверное…
— Честно говоря, я ожидал именно такого подвоха, — вздохнул Виктор Сергеевич. — Я же предупреждал тебя, что историйка эта весьма и весьма неприятная. С душком. Начиная с самого Шлендорфа и кончая последствиями его проступков.
Я сидела и чувствовала себя полной идиоткой. Меня в тайны никто посвящать не собирался. С загадочным и печальным видом оба джентльмена обсуждали неведомого мне господина Шлендорфа, но, когда обнаглевший Лариков спросил меня, что думаю по этому поводу я, моему возмущению не было предела.
— Что может думать пальма в кадке? Или вон тот шкафчик? — фыркнула я. — Я вообще не знаю, кто есть ваш господин Шлендорф, и плохо осведомлена о том, что он там выкинул. Могу только сказать, что мне не нравится его фамилия — исключительно потому, что я вообще недолюбливаю немецкий язык, он мне кажется грубоватым. Хотя некоторым немецкий очень даже нравится, на вкус и цвет товарищей нет. Больше я ничего не думаю, поскольку куда больше, чем все Шлендорфы на свете, меня интересуют два мерзких типа в масках, которые засунули меня в ванную. Потому что я терпеть не могу любое проявление насилия над человеческой волей, особенно над своей.
Высказавшись, я мрачно оглядела их, несколько раздосадованная тем, что они давились хохотом.
— Придется нам исправиться, — начал Виктор. — Для начала я представлюсь — Виктор Сергеевич Воронов, частный детектив.
— О боже! — простонала я. — Меня по жизни сопровождают исключительно представители сыска! Зачем же тогда вам понадобились мы?
— Дело вот в чем, Сашенька… Вы позволите к вам так обращаться?
— Обращайтесь, чего уж там. Хорошо, что не Шурочка.
— Так вот, сам я живу в Санкт-Петербурге и, соответственно, никак не могу справиться с поисками оттуда. А люди, которых я обязался отыскать, проживают в вашем Тарасове. Андрея я знаю давно, учились вместе, вот поэтому-то я и побеспокоил его просьбой оказать мне посильную помощь. Сначала нам казалось, что дело простое — отыскать наследников господина Шлендорфа.
Собственно, найти надо было одну только наследницу — именно госпожу Баринову Антонину Ивановну, которой господин Вильгельм Шлендорф завещал огромное состояние. Госпожу Баринову мы нашли, но — увы! Ровно за день до назначенной встречи Антонину Ивановну сшиб «Мерседес». Знаете, в чем кошмар, Сашенька? Баринова собирала пивные бутылки — была нищей! На Шлендорфа это произвело тяжелое впечатление, и он скончался месяц назад в итальянском городке Брешии.
Казалось бы, мы можем распорядиться наследством в пользу оставшегося у нее внука, но вот тут-то и начались странности. Во-первых, для того, чтобы все перезавещать ему, нам нужно было найти ее завещание, которое наверняка имелось, но теперь пропало. А во-вторых, выяснилось, что у старушки Бариновой было два сына и два внука. Так что теперь мы пытаемся найти пропавшее завещание Бариновой.
— А что говорит внук? — поинтересовалась я.
— А внука точно так же, как и вас, кто-то посетил. Вроде ничего не украли, но в доме побывали. Вот и получается, что некто все знает и это самое завещание попросту увел. Сами понимаете — распоряжаться состоянием Шлендорфа без завещания старушки мы не имеем права. Поэтому надо его найти. Все сведения, которые нам с Андреем удалось собрать о действующих лицах этой истории, были похищены. В общем, мне эта история нравится все меньше и меньше, и я уже не рад, что обязался в свое время господину Шлендорфу найти Антонину Баринову…
— Да уж, вляпались вы в тот день по первое число, — посочувствовала ему я. — Но откуда вы могли это знать? У вас же нет дара предвидения! Может быть, вам надо на всю эту историю плюнуть и предоставить искать наследников социальным властям?
— Есть мои обязательства перед господином Шлендорфом, — развел он руками. — И гонорар, выплаченный мне заранее.
— Ну, раз гонорар у вас, а наниматель давно в иных мирах, вы вполне можете оставить эту компанию в покое.
— А долг? — спросил он.
— Какой? Вы должны кому-то деньги?
— Нет, я имею в виду долг чести. И к тому же — как я буду спать спокойно, зная, что молодой Баринов сидит без гроша, а некто пользуется его деньгами, отдыхая на Ривьере?
Мне совсем не хотелось погружаться в это скучное дело. Хватит с меня и беготни за изменяющими красавицами, и поисков денег, исчезнувших из вместительных карманов бизнесменов, и прочего! Теперь вот дурацкое наследство, и вряд ли это дело окажется интересным! Но Виктор Сергеевич был неумолим в своем стремлении втянуть нас в историю:
— Сашенька, я вам хорошо заплачу за помощь. Вы — жители Тарасова, а я весьма плохо знаю ваш город. В Питере мне было бы легко работать — да я и смог проследить путь семьи Бариновых, пока не споткнулся о ваш Тарасов. Оказывается, выяснить подробности из прошлого куда легче в Вене, Зальцбурге, в той же Брешии, но не в Тарасове! Поэтому мне никак не обойтись без вашей помощи, уж не обессудьте!
Я вздохнула. Лучше бы он пришел к нам с парочкой зверских убийств. Не люблю я скучные дела о наследствах!
Но делать было нечего. Нравится Александре Сергеевне или нет, а что господин Ларчик скажет, то Александра Сергеевна и сделает. Такова, увы, общая участь подчиненных…