Наталья Солнцева - Московский лабиринт Минотавра
Она понимала, что неземная красота требует еще и гибкости ума, некоторой эрудиции и оригинальности мышления. Желательно уметь вести светскую беседу, иметь благородные манеры и экстравагантное либо интеллектуальное хобби, а также излучать сексуальные флюиды. Ну и разбираться в мужской психологии. Именно мужчины олицетворяли для Рябовой хозяев жизни.
Крупными махинациями на своем складе она не занималась, побаивалась, «брала» понемногу и распоряжалась деньгами со смыслом и дальним прицелом. Что не тратилось на косметику, парфюмерию, тряпки и украшения - откладывалось. Так что жила Феодора отнюдь не роскошно. Сие положение вещей она считала недостатком, на устранение которого не стоило жалеть сил. Она их и не жалела. Только на этом жизненном этапе ее намерения встретили неожиданное сопротивление.
Госпожа Рябова сделала ставку на замужество. Она осознавала, что возраст ее перевалил за тридцать, и хотя выглядела она на двадцать восемь, годы неумолимы. Завтра красота поблекнет, взамен легких морщинок появятся глубокие, под глазами образуются мешки, у губ - складки, отвиснет подбородок, грудь потеряет упругость… словом, до наступления катастрофы следует принять меры по обретению состоятельного супруга, способного обеспечить ее будущее.
Увлеченная охотой на мужчин, блистательная Феодора почти не заметила происходящих в стране глобальных перемен. Социализм уступил место частному бизнесу, капиталу и растленным буржуазным идеалам, против которых неустанно боролся. Капитуляция оказалась стремительной. Мадам Рябова не успела перестроиться, и время было упущено. Несколько выгодных партий сорвались - претенденты на руку и сердце потеряли кто должность, кто имущество, а кто здоровье. Бывшие партийные деятели, крепкие хозяйственники и чиновники среднего ранга метались в поисках места под солнцем, им было не до женитьбы, а тем более не до развода и второго брака. В высшее общество Рябова была не вхожа, а искать жениха среди неимущих ей и в голову не приходило. Итак, ее усилия пропали даром, она осталась у разбитого корыта.
В торговле тоже задули ветры перемен, и Феодоре предложили с должности заведующей перейти на место бухгалтера. Она опомнилась, осмотрелась и ужаснулась - больших денег не нажито, красота вянет, возраст опасно приблизился к сорока! На что ушла ее жизнь? Родители состарились, подруги обзавелись семьями, страна шагнула в капитализм, а что же она, Феодора? Где тот волшебный остров ее мечты, к которому она стремилась?
- На вторые роли я не согласна, - сказала себе госпожа Рябова. - Ни за что! Никогда! Мало ли испытано унижений, пройдено нелегких дорог, затрачено усилий? Я или добьюсь своего, или…
Она предпочитала оставить эту мысль неоконченной. Остров ее мечты забрезжил в тумане воображения. Смолоду Феодора хотела побывать на Крите, там, где, по преданию, купалась в сапфировых водах богиня-воительница древних греков Афина и куда Зевс привез похищенную им красавицу Европу. Крит с его роскошными гостиницами и золотыми пляжами служил для Феодоры неким символом того образа жизни, к которому ее влекло. Она не смогла бы до конца объяснить это мистическое притяжение.
Не собираясь переходить из заведующих в бухгалтеры, Рябова уволились по собственному желанию, подсчитала накопления и купила дорогую туристическую путевку на Крит. Осенью, когда деревья в московских аллеях и парках пожелтели, а тротуары покрыла опадающая листва, Феодора улетела на остров. То была ее первая поездка за границу.
Овеянный легендами остров очаровал госпожу Рябову. Взглянув в синее критское небо, она забыла о Москве, о своем одиночестве, о возрасте и даже о призраке безработицы. Она словно и не думала возвращаться.
- Стареющая хищница, - шептала Феодора, глядя на себя в зеркало гостиничного люкса. - Уже не назовешь неотразимой, но все еще в силе. Меня ждет последний бой, который я не могу проиграть.
Она окунулась в неповторимую атмосферу Крита, напоенную запахами кипарисов, апельсиновых рощ и дыханием тысячелетий. Бродила узкими венецианскими улочками, наслаждалась журчанием изысканных фонтанов, любовалась остатками крепостных стен, мечетями и минойскими развалинами. Вблизи знаменитого Кносского дворца, вернее, того, что откопали и реставрировали археологи, госпожа Рябова и встретилась с ним. Слова экскурсовода о многочисленных запутанных помещениях дворца царя Миноса, о световых колодцах, лестницах, святилищах и настенной живописи звучали как бы издалека. Мужчина, с которого она глаз не сводила, словно только что сошел с яркой минойской фрески - гибкий длинноногий красавец с тонкой талией и широкими плечами, с черными волосами до плеч. Правда, вместо традиционной древней набедренной повязки и пышного головного убора из перьев он был одет в майку и шорты, смотрел по сторонам рассеянно, переговаривался с охранником, следовавшим за ним по пятам. Он выглядел моложе Феодоры лет на десять-пятнадцать. Она замедлила шаг и прислушалась: мужчина говорил по-русски! Ей несказанно повезло: он оказался ее соотечественником.
Хищница вышла на охотничью тропу. Госпожа Рябова понимала: придется пустить в ход все свое искусство, превзойти самое себя, чтобы привлечь внимание молодого человека. Его звали совсем не по-минойски, Владимиром, а его фамилия заставила сердце Феодоры сладко содрогнуться. Корнеев! Сын известного московского бизнесмена, состояние которого насчитывает, только по официальным источникам, несколько миллионов долларов.
Владимир Корнеев был молод, красив изящной, несколько женственной красотой, замкнут, насторожен, нервен, экзальтирован, чрезвычайно интересен и, самое главное, холост. Дамы, куда более юные и прекрасные, чем госпожа Рябова, претендовали на внимание Корнеева-младшего, откровенно кокетничали с ним, добиваясь его расположения. Однако Владимир оставался равнодушен, гулял только со своим охранником, обедал в ресторане отеля, а по вечерам допоздна играл в бильярд. Ходили неподтвержденные слухи, что он гей.
- Я ничего не должна принимать в расчет, - твердила себе Феодора. - Ничего, кроме того, что передо мной свободный богатый мужчина. Не беда, что деньги принадлежат его отцу. Эта проблема когда-нибудь да разрешится. По всему видно, что папик ни в чем не ограничивает свое чадо.
После встречи с Корнеевым на развалинах кносского дворца госпожа Рябова не спала всю ночь, и в ее гордо посаженной, похожей на бюст Артемиды, голове родился план.
***Москва. Октябрь
Проскуров просидел у Евы и Смирнова чуть ли не до утра, рассказывая о своей жизни, запоздалой любви, женитьбе и, конечно же, о Нане - целомудренной, тоненькой грузинке, изучающей искусство и почитающей старинные традиции гор, которая исчезла через месяц после свадьбы. Уходя, он оставил ряд адресов, которые могли понадобиться сыщику, и фотографию жены: удлиненное лицо с нежной линией скул; глаза газели, опушенные длинными ресницами; темные губы аккуратной формы; густые черные волосы, заплетенные в две косы.
- Она так и ходит, с косами? - удивилась Ева, рассматривая снимок.
- Да! - с восхищением подтвердил покинутый супруг. - Косы - первое, что поразило меня. Знаете, какие они шелковистые, блестящие, с вьющимися кончиками? Когда мы впервые появились с Наной в ресторане, все провожали ее взглядами.
Смирнов хмыкнул.
- Косы становятся экзотикой, - сказал он. - А как насчет «волос долог, а ум короток»?
- Это не про Нану, - обиделся Проскуров.
Ева поспешила замять неловкость. Впрочем, за окнами уже забрезжил хмурый рассвет, и гость засобирался домой.
- Может быть, удастся поспать пару часов, - улыбнулся он на прощание. - В одиннадцать у меня назначена деловая встреча.
- И что ты об этом думаешь? - спросил Смирнов, когда за Эдиком закрылась дверь и они с Евой вернулись в гостиную.
- У горцев принято похищать любимых женщин. Пуще всего они заботятся о своей чести и соблюдении законов предков. Вдруг Нана их нарушила? Кровная месть и все такое…
- Сейчас? - возразил Всеслав. - Не смеши меня, дорогая. В наши дни девушку не хватают на улице, не заворачивают в бурку и не увозят в горный аул. Не забывай, что Нана уже не невеста, а жена Проскурова! По законам гор, в жены настоящему джигиту она не годится.
- А если ее убили? Если у нее был грузинский жених, а она ему изменила, обманула…
- Ба-ба-ба! - перебил сыщик монолог Евы, грозивший затянуться. - Полились фантазии, как из рога изобилия. Во-первых, дав слово другому мужчине, Нана не стала бы встречаться с Эдиком. Грузинские девушки так себя не ведут. Даже если бы и приключился подобный грех, она бы обязательно призналась мужу. Во-вторых, почему горец не умыкнул невесту до свадьбы? Тем более что Проскуров и Нана венчались в Грузии. Куда удобнее было бы, не находишь?
Ева недовольно промолчала, возразить было нечего.
