Лариса Соболева - Спаси меня
– Неутешительный прогноз, – вяло отозвалась Алина на его шутливый тон. По всему было видно, что ее занимают собственные мысли гораздо больше, чем какой-то Дергунов с алкоголиками всей страны. – Выходит, здесь творить могут только несчастные, обделенные люди? Это, Денис, заблуждение. Несчастный человек может придумать только велосипед, у него же мысль не летает, а по земле ходит.
Остановились на следующем перекрестке, Алина замолчала и, казалось, перенеслась в какое-то другое измерение, где ей тоже было невесело. Денис наблюдал за ней, поглаживая руль, а думал о том, что изменилась она до неузнаваемости. Возможно, дело в одежде от известных фирм, в манере говорить, двигаться, держать предметы в руках, слушать. Возможно… Но Алина не обезьянка, копирующая повадки сородичей. Что-то изменилось внутри у нее, оттого видоизменились и манеры. Впрочем, прошло десять лет. Это большой срок, это целая жизнь. Естественно, что Алина вернулась другой. Она другая во всех смыслах, к соотечественницам уже не имеет отношения. Денис Колотов адвокат, знает женщин, которые принадлежат к самым различным прослойкам, включая высшие ранги. Он с уверенностью может сказать, что ни одна из этих женщин не несет в себе признаков голубой крови и белой кости. Это разбогатевшие или удачно вышедшие замуж бабы. Они, конечно, пытаются слепить из себя благородных дам, но в неподходящие моменты природа берет свое, взору и ушам открывается такое… одним словом, бабы.
Алина переродилась в нечто далекое от тех людей, с которыми росла. Ее детство прошло во дворе, где жил рабочий класс, а она была тогда обычной девчонкой, вредной кривлякой. Он наблюдал за ней уже две недели и не находил даже тени той дворовой девчонки. Теперь это была спокойная, умеющая скрывать и подавлять эмоции женщина, она уверена в себе, уверенность не выставляет напоказ, впрочем, и не прячет. Скорее, Алина предельно естественна в поведении, чем сковывает окружающих, иногда они начинают вести себя рядом с ней просто глупо. Алина ни намеком не дает им понять, что ей смешны жалкие потуги собеседников, пытающихся взобраться на одну с ней ступень. Она всегда над ситуацией и не подчеркивает свое преимущество. Достоинства ли это? Наверное, да, но там, на Западе. А здесь эти качества близки к недостаткам, потому что привносят дисгармонию в отношения между людьми. У нас не любят чье-то превосходство, подобные Алине люди вызывают глубокую неприязнь – таково мнение Дениса.
Он поехал по широкому проспекту, залитому холодным солнцем.
– Знаешь, меня пугают неудачники, – неожиданно сказала Алина. – Обычно эти люди живут с затаенной ненавистью в душе, они ненавидят все и всех. Иногда сами не догадываются о размерах своей ненависти, но уж когда догадаются, превращают мир в ад, какой и не снился его обитателям. И тогда происходят события страшные, заставляющие содрогаться…
– Ты построила эту жуткую теорию после встречи с Макаром? – Денис рассмеялся, давая понять, что опасения ее беспочвенны. Он не замедлил подкрепить смех словами: – Макар безобиден, честное слово. Человек он порядочный, достаточно эрудированный, правда, последний год не пополняет интеллект знаниями, тем не менее с ним можно говорить практически на все темы. О его пристрастии я предупреждал тебя, жажда выпить в нем живет на молекулярном уровне. Но учти, когда он работает, в рот не берет ни капли! Потому что профессионал. Настоящий профессионал справляется и со своими низменными страстями во имя призвания. Поверь, если Дергунов возьмется за твое дело, считай, оно в шляпе. Ни мы с тобой, ни милиция ничего не смогли раскопать. Кстати, почему у тебя такое мрачное восприятие действительности, Алина? Ты не похожа на женщину, избитую судьбой до синяков, а рассуждаешь как пораженка.
– Не могу объяснить, – пожала она плечами. – Понимаешь, Денис, когда я приехала, меня не умилила родная улица, на которой я жила, камни, по которым ступала. Я от них отвыкла, а больше обращала внимание на людей, они-то и поразили меня. Взгляни сам. Найди хотя бы одно лицо просветленное, улыбчивое, доброжелательное. Не нашел? Трудно найти. Вон идет женщина. Губы поджаты, изогнуты дугой недовольства, взгляд недоверчивый. А вон мужчина оглядывается, словно обокрал кого-то. Две с половиной недели я нахожусь в городе и не узнаю его. Как будто меня окружают морально истерзанные люди.
– То, о чем ты говоришь, называется социум, – сказал с иронией Денис. – Это временное явление, Алина. Людям пришлось и приходится туго, они заняты проблемой добывания денег, которых всегда не хватает. Переходный период длится очень долго, но не все так печально, поверь. Есть люди, достигшие хороших результатов, они заслуживают уважения и восхищения.
– Вот видишь, и ты делишь людей на удачников и неудачников. Но неудачников, Денис, стало больше, я об этом говорю. Это опасные люди, твой Макар Дергунов…
– Алина, – перебил он, – давай подождем до вечера, может статься, ты переменишь свое мнение о нем.
– Пока все равно другого варианта нет.
– Тебя в гостиницу или пообедаем?
– Я не хочу есть. Вези в гостиницу.
– Как тебе наш отель «Интурист»? – переменил он тему.
– Вполне прилично.
Денис снова покосился на Алину, ибо в ее характеристике гостиницы уловил нотки смирения с обстоятельствами.
– Тебя что-то не устраивает? – поинтересовался он. – Я ведь предлагал пожить у меня, где тебе не нахамит горничная, потому что ее нет.
– Не беспокойся, меня все устраивает, – заверила Алина. – Денис, ты забыл, что я русская. А русского человека не испугает никакая горничная, метрдотель, или портье. Не испугает отсутствие воды, канализации и прочих благ цивилизации.
– Как скажешь. Я только предложил. Тогда до половины седьмого?
– Да.
Он вышел открыть ей дверцу и, обходя машину, про себя усмехнулся. Поначалу его шокировало поведение Алины. Ну, все знают, что даме следует открывать дверцу, но ведь никто этого не делает. Дама сама спешит покинуть автомобиль, чтобы – не дай бог! – ее приятель не сделал лишнего движения. Вот и забыли мужчины о такой мелочи, как дверца автомобиля. Однако Алина сидела в машине до тех пор, пока Денис не вспоминал, чего она ждет. За две с половиной недели он привык открывать и закрывать дверцу авто.
Она поднялась на лифте, вошла в номер, бросила сумочку в кресло, а сама упала на кровать во второй комнате. Упала и замерла с открытыми глазами. Над ней навис не потолок, а вина. Это щемящее чувство, преследующее ее по пятам. Чем больше Алина находилась здесь, тем чаще ее охватывала вина. Пока без причин.
2
В семь Макар Дергунов в сопровождении Дергунова-два вошел в зал ресторана, где ему не приходилось бывать ни разу. Он гладко выбрился, погладил рубашку и даже повязал галстук. Лоска не приобрел, тем не менее остался доволен своей наружностью. Макар остановился у входа, сунул руки в карманы старых джинсов, приподнял подбородок и натянул нижнюю губу на верхнюю, прищурив глаза. Поза означала: видал я вас всех… и так далее. Вопреки его ожиданиям большинство столиков было занято, так что Макару пришлось внимательно изучать зал в поисках утренней незнакомки. А с бодуна разве запомнишь? Он немного стух, так как не ожидал, что пригласившая его дама не придет на свидание. Макар второй раз, более пристально, изучил зал, выручил его Дергунов-второй:
– Она за столиком в дальнем левом углу. С ней Колотов.
– Вижу, – хмыкнул Макар и вразвалочку направился в угол.
– Ни черта ты не видел, – уличил его Дергунов-два, следуя за ним.
Макар правда ее не запомнил, что непростительно человеку, занимавшемуся в недалеком прошлом сыском. Поэтому, приближаясь к столику, засомневался: она это или не она? Слишком хороша, слишком шикарна, слишком… Больше у него не нашлось сравнений, хотя они и вертелись в уме, просто он не припомнил их. Наверное, от волнения. Да, Макар разволновался. Потому что, только идя по гладкому паркету ресторана к странной женщине, рискнувшей прийти к нему одной и кинувшей на опохмелку две купюры в иностранной валюте, он вдруг подумал: зачем она это сделала? Есть в этом нечто, вызывающее любопытство. По мере приближения к столику, он отметил, что она оживилась, когда его увидела. Разумеется, не вспорхнула с места, не раскудахталась, приветствуя гостя, но всего-то подняла светлые глаза и в лице ее промелькнула надежда – вот и все оживление. Очевидно, Макар действительно ей нужен.
– Добрый вечер, Макар, – сказал Колотов, привстав и протянув руку. – Садись.
– Ну что, присядем? – спросил Макар у своего второго «я».
– Падай, – ответил Дергунов-два. – Я постою.
Незнакомка перевела недоуменный взгляд на Колотова, но тот воспринял бормотание Макара как само собой разумеющееся, сказал:
– Разреши, Макар, представить. Это Алина Дюбери, она приехала из Бельгии.
– Очень приятно, – пожал плечами Макар, давая понять, что ему глубоко безразлично, откуда прибыла Алина. Он спросил Дергунова-два, который оперся рукой о спинку его стула и рассматривал незнакомку с иностранной фамилией с огромным интересом: – Чего ей от меня нужно?
