Щипач (СИ) - Старобинец Анна Альфредовна

— Вот это — с радостью. — Барсук Старший сдёрнул медвежью штору, и солнечный свет так залил полицейский участок, что Барсук Старший с непривычки даже зажмурился.

— Какой я дурак! — горестно сказал Барсукот. — Щипач опять оказался на шаг впереди. Зачем я уговорил вас прибегнуть к услугам мистера Кинг-Пинга! Пока мы все дружно пытались приманить маньяка пингвином, хитрый и наглый Щипач пришёл прямо сюда, в полицию. И безнаказанно ощипал нашего товарища Грифа!

— Ты не должен винить себя, Барсукот, — запротестовал Барсук Старший. — Ведь ты отстранён от работы в полиции. Все решения принимал я. И ответственность за них — на мне.

— Нет, на мне! Как я мог? Как я мог понимать балладу Лисандра Опушкина так буквально?! Зачем я выискивал там последовательность жертв?! С чего я решил, что именно Грач Врач будет следующим? Ведь там же в финале есть чёткое указание — нет, не на последовательность нападений, а, наоборот, на полное отсутствие логики в поведении хомяка. Там сказано, что призрак хомяка нападает на птиц без разбору! Любая птица может стать жертвой! Любая! Хомяк просто ненавидит всех птиц, понимаете?

— И умолкнет на века, — прошептал Скворчонок, глядя, как Грач делает Грифу искусственное дыхание клюв в клюв.

— В нашем случае хомяк, ой, то есть маньяк, ощипывает всех птиц без разбора в поисках Феникса, — вдохновенно продолжил Барсукот. — Это просто зверская логика! Щипач не знает, как выглядит Феникс … — Барсукот вдруг запнулся. — Почему он, кстати, не знает, что Феникс — это Венценосный Журавль? Это разве так сложно выяснить?

— Это … сложно. Сложнее, чем кажется, — тихо сказал Барсук Старший. Он явно собирался что-то добавить, но передумал.

Гриф Стервятник издал хриплый, короткий стон.

— И умолкнет на века! — заволновался Скворчонок.

— Мне удалось запустить самостоятельное дыхание, — удовлетворённо сказал Грач Врач. — Но его жизнь всё ещё в опасности.

— Мадам Куку напророчила Грифу долгую жизнь, — Барсук Старший попытался придать своему голосу как можно больше оптимизма. — А по статистике, предсказания кукушек относительно продолжительности жизни сбываются в девяноста девяти случаях из ста. Так что за жизнь Стервятника мы с вами можем быть почти что спокойны.

— А вот за вашу — нет, — буркнул Грач Врач. — Я, кстати, собираюсь вас осмотреть.

— А что не так с твоей жизнью, Старший? — насторожился Барсукот. — Ты что, заболел?

— Да, ерунда, — отмахнулся Барсук Старший. — Просто Мадам Куку предсказала, что мне осталось жить три дня.

— И когда она это предсказала?

— Ну … в общем … позавчера.

— То есть сегодня — тот самый третий день? — воскликнул Барсукот. — День, когда тебе предсказана смерть?! Когда ты можешь умолкнуть на века?

— Да это всё кукушкины сказки! — отмахнулся Барсук Старший.

— Кому предсказана смерть? Кто может умолкнуть? — раздался вдруг нежный, тревожный, такой родной голос над самым его ухом. Барсук Старший вздрогнул и уставился в открытое окно.

По ту сторону окна стояла Мелесандра. Её гладкая, блестящая шерсть была уложена в простую, но изящную причёску в стиле «только что с барсучьей подстилки». Молодой клейкий листик и пара травинок, как бы небрежно забытых, запутавшихся за ушами … Барсук знал, что на самом деле она старательно вплела их в причёску. Аромат полевых цветов, исходивший от её шерсти, щекотал ему ноздри.

— Мелесандра! Я был …

Он хотел упасть на колени. Сказать, что был идиотом. Умолять о прощении за то, что не пришёл в бар «Сучок». Вместо этого он громко чихнул прямо в её прекрасную морду.

— Ты был занят, — закончила за него Мелесандра. — Я поняла. Я ждала тебя целый час, но ты не пришёл.

— Это и есть твоя барсучиха? — громким шёпотом спросил Барсукот.

— Лучшая из всех барсучих, — шепнул в ответ Старший.

— Я сначала очень обиделась, — продолжила Мелесандра. — Но потом подумала: что ж, у него последнее дело. Да, пустячное, да, формальное, но всё-таки дело. Он мечтает побыстрее его закончить и выйти на пенсию. Вот поэтому он и задерживается на работе …

— Что за бред она … — начал было Барсукот, но Барсук так выразительно наступил ему лапой на хвост, что тот замолчал.

— …Я подумала: раз уж ты вчера не поужинал, то хотя бы должен позавтракать. Так что я решила принести тебе бутербродики. И личинки со шкварками. Всё как ты любишь, — она помахала корзинкой с завтраком. — Но дверь в участок почему-то закрыта.

— Дорогая! — расчувствовался Барсук и потянулся за корзиной в окно.

— Как невежливо! — она игриво отдёрнула лапку с корзинкой. — Ты что же, не пригласишь меня внутрь? Я хотела бы познакомиться с твоими коллегами. — Мелесандра попыталась заглянуть через окно в отделение, но Барсук Старший полностью загораживал оконный проём. — Мы могли бы подкрепиться все вместе. Бутербродиков хватит на всех!

— Понимаешь … мы сейчас очень заняты … — промямлил Барсук. — Мы … разгребаем архивы … Разбираем старую бересту … Тебе будет неинтересно.

— Очень заняты, — деловито повторил за Старшим Скворчонок. — Старую бересту.

— Да о чём ты, Старший? — вытаращил глаза Барсукот. — Нет тут никакой бересты! Пусть заходит! Я зверски проголодался! И Грач Врач тоже хочет есть, он устал, он делал клюв в клюв …

— Так. Кому это у вас врач делал клюв в клюв? — прищурилась барсучиха.

— Никому, — быстро сказал Барсук Старший. — Это мы просто вспоминали старое дело.

— Барсук Старший. — Мелесандра внимательно посмотрела на Старшего. — Почему ты загораживаешь от меня комнату?

— Я? Загораживаю? Да что ты! Я просто дышу свежим воздухом и любуюсь тобой. Свежий утренний воздух и ты — что может быть прекрасней и …

— Старший. Отойди, пожалуйста, от окна.

— Но …

— Отойди. От окна.

Барсук Старший ссутулился и молча отступил в сторону.

— Что это? — Мелесандра указала дрожащей лапой на неподвижного, ощипанного Грифа Стервятника. — Что здесь произошло? Скажи мне, наконец, правду!

— Ну, здесь … — Барсук Старший собрался с духом. — Здесь серийный маньяк, которого мы преследуем, ощипал нашего товарища Грифа Стервятника.

— Незначительное, пустяковое дело, — с горечью произнесла Мелесандра. — Не так ли, Старший? Ты опять влез во что-то опасное. Ты опять мне соврал. С меня хватит!

Она швырнула корзинку с завтраком прямо в окно, развернулась и решительно потрусила в сторону чащи.

Личинки со шкварками рассыпались по полицейскому участку. Грач Врач тяжело вздохнул и склевал парочку.

— Строгая, — прокомментировал Барсукот. — И гордая.

— Но готовит хорошо, — добавил Грач Врач.

Глава 29, в которой брат идёт против брата

— Ты абсолютно прав, Старший. — Барсукот трусил следом за Барсуком. — Яшка Юркий что-то знает и чего-то боится. И он наша единственная зацепка. Мы должны заставить его заговорить. А раз он отказывается говорить без Сыча Адвоката …

— Моя единственная зацепка, — не оборачиваясь, пропыхтел Барсук Старший. — Я должен заставить.

— Ну да, вот я же и говорю …

— Ты говоришь: «наша зацепка» и «мы должны».

— Какая разница? Ты сбил меня с мысли. Раз Яшка отказывается говорить без Сыча Адвоката, значит, мы должны предоставить ему Сыча Адвоката. Мы же к сычу сейчас идём?

— Я должен предоставить. — Барсук Старший остановился. — Я иду к сычу. Я, а не мы, ты понимаешь, сынок? Да, ты не Щипач, но ты и не Младший Барсук Полиции Дальнего Леса. Ты по-прежнему отстранён от работы. Нет больше никаких «нас». Я иду к Сычу Адвокату один.