Улика из прошлого - Валентина Владимировна Гасс
— Теперь ноги! — прокомментировал Никита и занялся нижними конечностями поверженного.
Эля всё порывалась задать резонный вопрос, который звучал как «А что здесь происходит?», но всё не решалась это сделать, чтобы сильно не отвлекать Никиту; по всему было видно, что он торопится.
Наконец сделав дело, Никита перевернул Штыря на спину, засунул ему в рот платок и закрепил его там тем же скотчем. Как только Баженов это сделал, Лысый открыл глаза. По их выражению даже дураку было ясно, что Штырь очень хочет что-то сказать. Однако желание пленного Никита проигнорировал, залез тому во внутренний карман куртки и извлёк оттуда — да-да — настоящий пистолет! Правда, он показался Элис не таким уж большим и не таким уж чёрным (скорее, был стального цвета с коричневой рифлёной нашлёпкой на рукоятке), но всё равно вполне впечатляющим. И если до этого момента в её мозгу ещё теплилась слабенькая надежда, что все окружающие её последнее время люди просто актёры, вот-вот они сбросят свои маски и хором крикнут: «Розыгрыш!», то теперь такое предположение окончательно улетучилось.
— На, — сказал ей Баженов, протягивая оружие. — Обращаться умеешь?
— Не-а, — покачала головой Эля, беря пистолет в руку и ощущая его смертоносную тяжесть.
— Ну, подержи пока, — бросил Никита и снова скрылся в комнате.
Элис против воли снова посмотрела на Штыря. Тот извивался на полу и неприятно шуршал своей курткой. Выражение его глаз не поменялось: заготовленный спич продолжал безрезультатно рваться наружу.
— Тсс, — сказала ему Эля и направила на него пистолет.
Лысый замер на мгновение, а потом принялся шевелиться с новой силой.
Никита за это время успел переодеться и появился в коридоре уже в походной одежде: футболка, олимпийка, спортивные штаны, на ногах — кроссовки, рюкзак на одном плече.
— Двигаем, — приказал он Эле, легонько подталкивая её к выходу.
Он отобрал у девушки пистолет и кинул его в рюкзак.
— А этот? — несмело спросила Элис и показала пальцем на Штыря.
— Поверь, о нём будет кому позаботиться, — сказал Никита, открыв входную дверь и уже переступая порог.
— М-м-н-н-м! — не согласился с ним Лысый, изо всех сил пытаясь освободиться от пут.
— Не хулигань! — предупредил его номинальный хозяин квартиры и решительно захлопнул дверь снаружи.
— Интересная у тебя машина, — заметил Никита, стараясь не попадать колёсами в колдобины на дороге.
Эля позволила ему сесть за руль. Водил Баженов явно лучше её, а документов на развалюху всё равно не было ни у неё, ни у него. Почти при каждом резком манёвре внутри корпуса авто что-то постукивало и потрескивало.
— Ну, так, — неопределённо отозвалась Эля, ленясь рассказывать историю приобретения развалюхи.
— Тут какое дело, — начал Никита. — Этот хмырь меня связал точно так же, как я его потом. Да только забыл, что мы в моей квартире находимся. Я сразу приметил, обо что скотч разрезать на руках. Да только как ты его разрежешь, если Лысый на тебя всё время пялится? Потом он с дружками договорился по телефону, что те приедут и меня заберут. И тут вдруг ты звонишь в дверь! Как по заказу. Хмырь пошёл открывать.
— Штырь, — поправила Эля.
— Что?
— Не Хмырь, а Штырь. Лысого так зовут.
— А вы знакомы, что ли? — Никита скосил на Элю подозрительный взгляд.
— Шапочно, я бы сказала, — усмехнулась Элис.
— Хм… — озадаченно протянул Баженов. — Ну так вот… Он в коридор, а я быстренько к батарее, там есть у меня такая штучка. Короче, распорол скотч на руках, дальше — проще. Схватил колотушку, ну, остальное ты видела.
— Остальное — да. Но вот у меня такое чувство, что ты обязан мне рассказать более глубокую предысторию. Потому что я совсем ничего не понимаю. При чём тут вообще ты? Что за опасность мне грозила у дер Ляйнов? Почему тебя связал и пытался похитить какой-то прожжённый уголовник? Ум за разум заходит.
— А ты ничего разве странного в поместье не замечала?
— Я не замечала?! — возмутилась Элис. — Да там всё странное. Там, наоборот, я ничего нормального не замечала!
— Вот видишь! — туманно проговорил Никита. — Я ещё удивлён, что тебе удалось оттуда выбраться. Если бы я знал сразу, что там намечается, то поехал бы немедленно в Кочки, а не названивал бы тебе, как идиот, по телефону.
— Рискую показаться тупой, — заметила Эля, — но ты не мог бы сказать русским человеческим языком, в чём тут дело и что намечалось в поместье? А то меня начинает слегка потряхивать. А в гневе я страшна.
— Никогда не поверю, — засмеялся Никита. — Ты не похожа на фурию.
— Я не похожа?! — немедленно вскинулась Эля. — Ты меня сильно недооцениваешь!
— Не знаю, не знаю, — продолжил дурачиться Баженов. — Интересно было бы посмотреть!
— На дорогу смотри! — огрызнулась Элис. — А мы сейчас куда? К твоей пассии?
— Зачем это?
— Ну, нам же где-то надо спрятаться на время, я так понимаю. Во всех фильмах герои, которых преследуют, прячутся у любовниц.
Никита крякнул:
— Нету у меня никаких пассий и любовниц. И потом, кто нас преследует?
— Конечно, нету, — саркастически отозвалась Эля. — Как только герой встречает другую женщину, предыдущая исчезает или растворяется.
— Кажется, я начинаю верить в твои ведьминские способности, — неожиданно заявил Никита, как показалось Эле, ни к селу ни к городу.
Она бросила на него взгляд. Но Баженов смотрел вовсе не на неё. И не на дорогу. Он смотрел в зеркало заднего вида.
— Фурия, похоже, накаркала…
Элис стремительно обернулась. За ними по дороге следовал чёрный приземистый «ровер».
Через стекло было видно, что на двух передних сиденьях сидят двое совершенно одинаковых мужчин в одинаковых тёмных пиджаках. На глазах у них красовались одинаковые зеркальные очки.
Эля в смятении повернулась к Никите. На скулах того играли желваки.
Баженов опустил рычажок указателя поворота вниз, демонстрируя намерение повернуть вправо.
Эля посмотрела назад — водитель «ровера» сделал то же самое.
Однако Никита, в нарушение
